Впервые в Санкт-Петербурге я появился в декабре 2005 года. До этого никогда, никак, ни разу. Хотя образы города над вольной Невой, города юности Пушкина, туманов Северной Пальмиры, дворцов и каналов Северной Венеции и прочего, прочего, прочего знакомы с самого раннего детства.
Город я представлял совсем не таким. Медный Всадник оказался маленьким, не так как на эмблеме «Ленфильма», но все равно выразительным. Мосты, оказывается, разводятся не все, а только некоторые. Все «хорошо знакомые» достопримечательности: Эрмитаж, Исаакиевский собор, Адмиралтейство, Мариинский театр – в двух шагах друг от друга. Чуть дальше от них только Смольный, «Аврора» и Петропавловская крепость. Но разве ж это расстояния! Долго удивлялся, как в Европе все близко. Каких-то восемь часов в поезде – и за окном другой мегаполис, Москва.
Не такой как в образах предстала сама геометрия Петербурга. То есть расположение улиц, домов, островов и водных пространств. По картам и картинкам все иначе воспринимается. Даже немного странно и грустно, что того виртуального моего Ленинграда никогда не существовало.
Исключение составляет, пожалуй, только Петроградская сторона. В ней я в дальнейшем встретил некоторое ощущение Ленинграда из книжек Самуила Яковлевича Маршака и романтики белых ночей, балтийского ветра, питерской интеллигентности. Красив и парадный подъезд, фасад Петербурга – Невский проспект, но это как-то общепризнанно.
Многие задаются риторическим вопросом – а можно ли вообще в Питере заблудиться? У меня это получилось. Я не знал, что здесь другая нумерация домов, не такая как в Москве или Владивостоке. Четные номера идут с левой стороны улицы, нечетные – с правой. Поэтому долго пришлось искать здание института. Я обходил кварталы, смотрел на таблички и не мог ничего понять.
Вечером захотелось мне по городу ходить и ходить, изучать его, что-то для себя примечать и запоминать. Это несмотря на то, что декабрь, на улице темно и лютый холод.
Поселился я в общежитии в Петергофе. Раз так, то мне надо было на Балтийский вокзал, чтобы успеть на электричку. Однако в тот вечер я шагал в районе Пяти Углов и Лиговского проспекта. Возникло желание пройти проспект до конца, взглянуть, что же дальше. Постепенно вместо жилых домов пошли промзоны, какие-то каменные ограды, не видно ни прохожих на тротуарах, ни даже машин на проезжей части. Казалось, что «город кончился», и мне можно и нужно возвращаться назад, искать метро и ехать на Балтийскую. Но я все равно упорно продолжал держать путь и вдруг увидел триумфальную арку, оживленную улицу, залитую электрическим светом. Особенно бросалась в глаза неоновая иллюминация – буквы, слагающие знакомое слово ИНЖЭКОН. Никаких сомнений, Московский проспект. По нему прошел до Обводного канала. К тому времени я уже усвоил, что если теперь свернуть налево, то дальше будет Балтийский вокзал. Это значит: ну, все, я дома!