В колонках играет - Nothing else Matters
Настроение сейчас - а как всегда

Он как-то смешно улыбался и говорил:
- А смерть - это не страшно, поверь!
А я смотрел на него непонимающими глазами.
-Поверь: это ничего. Смерть - это ничего. Бывает и хуже. Не сомневайся.
И я как-то хмурил лицо и вертел головой из стороны в сторону.
-Мне-то это точно известно. Ведь точно!
-Я знаю. Но я не верю.
-Как знаешь.
Он наверное не врёт. Не может врать. Не должен врать. Столько лет уже с ним.
Наверное уже 2. Его увозят Туда часто. В то место со страшными стенами. со страшными белыми стенами. Со звенящей тишиной. С запахом чистоты.
Он бывает там так часто.
А люди, эти добрые, эти очень милые добрые, страшные люди они говорят:
- Ты не бойся.
Они говорят не бойся тем же тоном, что и он, мой странный последний приятель. Они говорят:
- Ты не бойся, это не страшно.
Но приходится не верить никому. Потому что я боюсь того, чего не знаю.
А ещё потому, что слишком не хочу потерять последнего приятеля. Не хочу потерять последнего выжившего. Последнего из нас. Последнего кроме меня из палаты 16, корпуса D. D - означает development. Development -означает развитие. Но все, кто есть в корпусе D, знают, что означает эта буква на самом деле.
После того, как моего приятеля не привезут сюда из "белых спален", как мы называем наше "чистилище". После того как не вернут меня сюда уже никогда...
Палату 16 с двойными дверями, с газоизоляцией, с нулевым проникновением живого солнечного света; эту палату подвергнут химической и термической обработке. В палате сгорит всё. Тела будут исследовать в лаборатории, расположенной на уровне "-D". Возьмут пробы тканей, образцы для исследования вакцин, и прочее. После этого тела сожгут, сожгут до такого состояния, что грудка пепла окажется размером с маленький сэндвич. Эту горку запакуют в оцинкованную коробку и отвезут в специальное хранилище, которое станет последним пристанищем. Для меня, для нас. Мне злые добрые люди в белых костюмах, и масках через которые не видно лиц говорят, что я молодец.
Они говорят:
- Мы гордимся тобой! Ты будешь последним!
Чудесная перспектива.
Приятеля снова тошнит кровью. Я нажимаю на кнопку вызова и отворачиваюсь к стене. Проходит минута. Приходят Они. С "гробом". Гроб - это специальная капсула, модель 12, в которой нас возят в "чистилище".
Как-то раз я спросил, а почему модель 12?
Мне рассказали, что были неудачные модели, когда приходилось изолировать всю больницу. "Изолировать" - это означает, что умерли все. Конечно не сразу, но приблизительно как мы. Просто одновременно, пришлось сменить весь персонал корпуса D, а врачи, или как они называют себя "наблюдатели", стали подопытными мышками других "наблюдателей".
Забавно слышать:
- Наблюдатель 9, палата 16. Ежедневныё отчёт. Состояние пациента 1632...
"1632" - это я. Теперь меня зовут так. Мой приятель, он "1635".
В палате 5 коек. В каждый завоз привозят ровно 5. Это политика корпуса. Значит, мы в палате 7ая партия. Кстати, то, что останется после сжигания внутренностей нашей палаты, тоже запакуют в такой же оцинкованный скафандр, как и нас, и поместят в хранилище.
А в палате у нас нет ничего, кроме необходимого. А ещё есть один плакат, со странным солнцем на нём. Здесь, мы, группа 16-7, находимся уже столько, что готовы поверить, что солнце теперь выглядит именно так как на плакате. Оно фиолетовое.
Когда мою надежду увозят снова, того человека, которого я зову 35ый, я смотрю в серый потолок, и мечтаю о свободе.. Хотя с тем же успехом я могу желать побывать на Плутоне, например.
Обычно, хотя слово для реанимации "обычно", не очень подходит, обычно 35ого увозят на неделю. О том что в моих апартаментах наступает день, или ночь, я узнаю по медленно зажигающемуся или гаснущему свету. Обычно таких "восходов" проходит 7, и 35ый снова на койке напротив.
Прошло уже 25 таких восходов. Наблюдатели молчат: они не вправе говорить мне правду.
И тогда, в часы после "захода", я молюсь. Молюсь о чём-то непонятном и неясном. Но в конце концов желаю вполне земную цель: вернуть из чистилища 35ого.
В палате 16, во мне живёт надежда. Она очень странная. Я надеюсь у видеть настоящее, нефиолетовое солнце. Это последнее, на что я могу надеяться.

Когда снова рассвет и я вижу смешно улыбающегося номера 35, который говорит:
- Я же говорю, смерть - это не страшно.
Я снова рад. И кажется "жизнь" продолжается вполне удачно.
И мир...
Мир просто чудесен.
А мечта…кажется, она не умрёт никогда.

25.02.2008