***
Прозрачный вечер накрывает город
в режиме наложения Overlay.
И где-то у него заначен порох:
как конфетти, рассыпать из дверей
контор планктон, измученный эспрессо,
переговорами и горами бумаг.
Под прессом нескончаемого стресса —
бегом, успеть в маршрутный автозак,
протиснуться и, подперев соседа, —
домой, к пустым вечерним новостям,
к остаткам позапрошлого обеда,
к неперемытым родственным костям...
Куда мне... Я — пешком семь километров
вдоль стен, витрин, ворот, дверей, оград,
по следу очарованного ветра
шагаю прямо в глянцевый закат.
***
...У нас тут сегодня гроза и «зелёновый» шум,
и плюс восемнадцать, которых мы ждали так долго.
Проспался Небесный Синоптик и взялся за ум —
и вот приступил к исполнению служебного долга.
А всё остальное — как будто бы так, как всегда:
теряются пинги и ходят кругами пакеты.
И если сервак упадёт, то его подберёт Борода —
с изяществом опытного сетевого атлета.
Андрюшин компьютер поёт, как заправский акын,
и принтер всё так же считает себя семафором.
Намедни спросили: когда же вернётся админ?
Сказала — мол, точно не знаю.
Надеюсь, что скоро...
***
Опять вижу сны наяву на грани идиотизма —
не разложить по кулёчкам, не смыть их и не разгрести.
Кому там оранжево светит твоя харизма?
Чьи пальцы заботливо нынче ты прячешь в горсти?
Ах, сколько таких ещё будет — отчаянно острых,
искристо забавных и звёздно красивых ребят.
А я продолжаю с завидным бараньим упорством
смотреть наяву идиотские сны про тебя.
***
У меня здесь всё так наворочено и закручено,
пересолено так, что как будто и жжёт, и горчит.
А я не могу по-другому — прости, не научена,
да и поздно уже учить.
У меня здесь все параллели сложились решётками —
обратная перспектива, и прямые углы скруглены.
И время течёт сквозь пальцы янтарными чётками
на семьдесят две стороны.
У меня здесь вены прозрачнее даже воздуха
и тоньше вольфрамовой нити — пропало пиши.
Впрочем, ладно... Вот тебе на меня права — доступа.
Удалённого. Через Shift.