Какие они – ваши фанаты?
Билл: Я люблю называть их активными. Они действительно потрясающие – независимо от того, где мы находимся, они всегда поддерживают нас. Они не только любят нашу музыку, они живут ‘Tokio Hotel’, они живут с нами, они следуют за нами, неважно куда.
Том: И это не только в пределах Германии, они путешествуют и в другие страны с нами. Наши европейские фаны тоже начали так делать. Это просто фантастика.

Это не пугает вас? Они и одеваются как вы?
Билл: Да, такое случается – вы всегда встречаете фанатов с черными тенями на глазах и с черным маникюром. И мне это нравится. Я всегда имел обыкновение думать, что это круто, когда в аудитории много маленьких Томов и Биллов (смеется).
Том: Существуют фаны, которых от нас и не отличишь.
Билл: (смеется) и, глядя на фотографии в газетах, иногда можно засомневаться – мы ли это или фанаты, одевающиеся как мы.

Сколько времени тебе нужно для того, чтоб привести себя в «боевую готовность» (с учетом прически)?
Билл: Мне действительно не нужно подолгу сидеть в ванной. Может быть, минут 30 или 40 в целом.
Том: Когда он выходит из душа, его волосы похожи на мои!
Билл: Если посмотреть на наши старые фотки…
Том: лучше не надо…
Билл: …вы сможете увидеть, как наши с ним стили развивались, мы с Томом обрели их очень рано, где-то лет в шесть. До этого наша мама одевала нас, и действительно нельзя было с точностью сказать «кто есть кто». Но потом наше развитие пошло в отличия.
Том: Если бы Билл был чуть покруче, и имел бы немножко побольше вкуса, он бы был все еще похож на меня…
Билл: Может мы стали развиваться по-разному, потому что всегда одевались в одно и то же. Но мы этого не планировали, так получилось. Но у похожести есть и свои преимущества – к примеру, вы можете избежать неприятностей в школе, или вы можете спать с теми же девчонками (смеется)…
Том: Сначала с ними сплю я, а потом я убеждаю их переспать с Биллом, на том основании, что проплатил им!!

С чем можно сравнить тот факт, что вы уже так давно популярны, но еще так молоды?
Билл: Для меня думать об этом - потрясающе. Я полагаю, что существует не так много людей, которым дается шанс жить той жизнью, какой живем мы. Мы находимся в выгодном положении, мы любим свою работу и не обязаны заниматься тем, что нам неинтересно. Фактически, я не знаю, чем бы я еще мог заниматься. Пение было единственной вещью, к которой я был способен, моим единственным талантом в любом случае. Мы не могли сидеть и ждать, куда это нас приведет. Мы уже пережили много захватывающих вещей. Наш первый сингл стал «номером один» в Германии, мы отправились в тур, получили награды, потом появился второй альбом, мы посетили другие страны, у нас было европейское турне. И мы все еще не устаем удивляться и верить тому, что случается. Но мы не хотим никаких «пинков в задницу», заставляющих нас двигаться и думать: «О, мы хотим достичь вот этого, и вот того тоже…»

Кто ваши кумиры?
Билл: У нас нет кумиров, и у нас у всех разные музыкальные вкусы. Том слушает только немецкий хип-хоп, который я реально ненавижу. Георг любит группы 'Fall Out Boy' и 'Oasis', Густав - 'Metallica' и 'System of a Down'... Я слушаю много материала, а люблю - 'Coldplay', 'Green Day' и 'Placebo'...

Итак, вся музыка, которую вы делаете, и стиль, которому следуете, откуда они исходят?
Том: Мы никогда не пробовали кого-то скопировать или сыграть кавер-версии чего-либо. Мы только один раз сделали это для 'Amnesty International' (прим. - песня Джона Леннона ‘Instant Karma’). Все, что вы наблюдаете, наш стиль одежды и музыка – все наше на 100%.

До недавних пор вы пели только по-немецки. Как вам пение на английском?
Том: Это было как вызов. Впервые мы выступали с английской версией альбома и не знали, как оно пойдет. Но наши фанаты приняли нас «на ура». Мы дали возможность случиться тому, что должно было случиться. И фанаты нас удивили. Толпа была настолько энергичной, они уже знали каждую нашу песню на английском! Это сделало нас счастливыми и подарило невероятные чувства. Эта ночь была для нас незабываемой!
Билл: Я пел песни на немецком в течение долгого времени, некоторые из них – почти семь лет. Мы не хотели утратить что-то важное при переводе лирики на английский, но в то же время хотели, чтобы песни звучали великолепно. А для меня было важно петь по-английски так, словно бы я был англоязычным певцом. А не как немец, пытающийся петь по-английски. Я большой привиреда в этом, перфекционист. Это как болезнь. Но я не могу избавиться от нее прежде, чем все будет так, как положено.

Как вы пишете свои песни? Руководствуясь интуицией?
Билл: мы с Томом начали писать песни приблизительно в семилетнем возрасте. У нас нет никакой специальной системы написания, ситуаций или установок. Я пишу стихи, ребята – музыку, а затем мы обсуждаем это с четырьмя продюсерами. Иногда у меня появляется стих, и я показываю это ребятам, иногда наоборот – парни пишут музыку, а я сочиняю к ней стихи. Всегда по-разному бывает.
Том: И всегда требуются разные сроки для написания песен. Иногда вещь рождается за два часа, иногда требует двух дней, двух недель, двух месяцев… А иногда запись откладывается, т.к. песня не нравится. И эта запись может лежать на полке до тех пор, пока вы снова к ней не вернетесь.
Билл: Почти как песня «Живи секундой». Мы написали ее, когда нам было семь лет. А время от времени привносили в нее что-то новое.
Георг: Ага, я предполагаю, что мы сейчас как раз играем «версию номер пятнадцать»!

И вы называете себя представителями немецкого рока?
Том: В течение долгого времени не было никаких разговоров о «крутом немецком роке». Бал правила поп-музыка. И примерно лет пять назад это положение изменилось и некоторые немецкие рок-группы наконец-то прорвались, это было похоже на взрыв. Как раз в начале нашей творческой карьеры.

Вы похожи на «сильно занятых людей»! А много у вас свободного времени?
Билл: Обычно на отдыхе мы нуждаемся в полной противоположности нашей трудовой деятельности. Мы много ездим, много переживаем, встречаем так много людей – это сногсшибательно. Но как только у нас появляется свободное время – мы все это минимизируем, спим, расслабляемся.

А как насчет забойных вечеринок? Как думаете, где лучшие клубы?
Билл: Лучшие клубы – в России. Вечеринки там ни на что не похожи. Нам только недавно исполнилось 18, посещать их раньше было трудновато. Но в России никто вас не выкидывает вон из клуба, а милиция фактически вас туда зазывает.
Том: И танцующие (прим. – стриптиз с шестом???) женщины тоже!