http://www.liveinternet.ru/community/3084741/post124693657/

"...Который год дочь приходит из школы и периодически приносит школьный журнал. Я не знаю, есть ли ещё понятие "страшилок" и их определение. Но то, что она приносит, каждый раз превосходит самое ужасное впечатление от даже понимания данного термина.

Дети и люди , изображенные на них, ни к какому человеческому образу , не имеют даже малейшего отношения. Это всегда страницы, яркой световой гаммы , где особенное внимание жирными стрелками, обращается на изуродованность человеческого лица . Изображение детей и взрослых, как правило, с орущими широко раскрытыми ртами, где эмоции на лицах не то, чтобы неестественные - а именно, как-будто в припадке эпилепсии либо дикого ужаса и боли.

В конце школьного журнала всегда ссылки на новые компьютерные игры. Кого как подстрелить . На новые рок-группы и музыку, с фотографиями полуобнажённых "звёзд" эстрады и кино, или групп в стиле эмо, с полувскрытыми венами и взъерошенными "вениками" на головах.

Самое "интересное", что неоднократно писали в дневнике обращение к классной руководительнице , что мы не желаем, и просто не заинтересованы в получении данного школьного журнала. На что никак не было отреагировано вообще, - "Положено выдавать всем ученикам раз в месяц, и всё. Так что получите! Всё остальное не моё дело." А журнал выпускается под эгидой Министерства Образования, где редакторский состав состоит из педагогов и психологов. Так что выходит, что данная дебилизация прежде всего намеренная и чётко спроектированная..."

Смотрите сами...

"Наша система образования в области математики одна из лучших в мире, если не просто самая лучшая", - уверен один из ведущих математиков мира академик Владимир Арнольд
Андрей Ваганов

Из досье "НГ"


Владимир Игоревич Арнольд - академик РАН, президент Московского математического общества 1996 года, в 1995-1998 гг. вице-президент, сейчас - член исполкома Международного математического союза, почетный член Лондонского математического общества, иностранный член Парижской АН, член Американского философского общества, Американской академии искусств и наук, Лондонского королевского общества, Accademia dei Lincei в Риме, почетный доктор университетов Пьера и Мари Кюри (Париж), Варвика (Ковентри), Утрехта, Болоньи, Торонто, Complutense (Мадрид). Лауреат премии Московского математического общества (1958), Ленинской премии - вместе со своим учителем, знаменитым российским математиком, академиком А.Н. Колмогоровым (1965), Крафоордской шведской Королевской АН (1982), Лобачевского РАН (1992), Харвиевской премии Техниона (Хайфа, 1994), Вольфа (2001), Американского института физики (2001) - премии Д.Хайнемана по математической физике. Международный астрономический союз назвал его именем планету "Владарнольдо". В настоящее время - председатель попечительского совета Московского независимого университета, главный научный сотрудник Математического института им. В.А. Стеклова РАН и профессор университета Париж-Дофин.

-Владимир Игоревич, вы много времени уделяете преподавательской деятельности. В связи с этим как вы оцениваете предлагаемую и проводящуюся уже фактически реформу образования в России - и в целом, и в части, касающейся преподавания математики?

- Древний римский сенат постановил: "Предками нашими установлено, чему детей учить и в какие школы ходить; новшества же, творимые теперь вопреки обычаю и нраву предков, представляются неправильными и нежелательными" (Гай Светоний Транквилл, "О риторах", в книге "Жизнь двенадцати Цезарей", М.: Правда, 1991, стр. 303).

Наша "реформа", как я прочел в хвалящих ее газетах, предназначена для того, чтобы нашим школьникам стало так же приятно в школе, как американским: ничего не надо знать, ничего не надо учить, никаких экзаменов. Мой племянник заканчивал среднюю школу в США и радостно заменил себе курс алгебры курсом истории джаза. Статистика, опубликованная Американским математическим обществом, показывает, что среди учителей математики разделить число 1х1/2 на число 1/4 у них правильно может, помнится, не то один процент, не то два процента всех учителей.

Наши школьники до сих пор понимают, почему 1/2+1/3 - совсем не 2/5, как предпочитают складывать дроби американские студенты. Пуанкаре давно уже объяснил, что есть только два способа учить дробям: разрезать, хотя бы мысленно, либо яблоко, либо круглый пирог. Современные "реформаторы", отвергая как яблоко, так и пирог, заменяют их либо компьютерами, либо сверхабстрактными теориями вроде так называемого "кольца Гротендика": "дробь - это класс эквивалентности пар целых чисел, считаемых эквивалентными, если...".

Многочисленные проверки (например, международными олимпиадами) показывают, что наша система образования, особенно в области математики, одна из лучших в мире, если не просто самая лучшая. Дело в том, что всюду прошло "реформирование", отучающее думать и уничтожившее математическую (да и иную) культуру, а мы пока еще сохранили лучший уровень. Боюсь, что и мы пойдем по этому всемирному пути уничтожения науки и культуры.

Штат Калифорния принял недавно постановление требовать при поступлении в вузы умения делить 111 на 3 без компьютера (что было для большинства поступающих неодолимым препятствием). Федеральное правительство обвинило калифорнийцев в антиконституционной чрезмерной требовательности. Надеюсь, что наша реформа не понизит математический уровень наших школьников и студентов до американского, хотя объявленная цель реформирования именно такова.

- Ваше отношение к ползучему внедрению тестовой системы контроля и оценки знаний учащихся?

- Тесты вроде "чему равна сумма 2+3" кажутся безвредными, но в действительности даже они опасны. Французский министр науки и образования получил на этот вопрос от младшеклассника, хорошо проходившего тесты, ответ: "3+2, так как сложение коммутативно" (а считать он не умел). В Америке много лет школьники успешно справлялись с тестом "найти площадь прямоугольного треугольника с гипотенузой в 10 дюймов длиной и опущенной на нее высотой длиной в 6 дюймов". Я надеюсь, что наши школьники пока еще ясно видят, что таких треугольников не бывает, но переход к тестам, вероятно, низведет их до американского уровня: S=ah/2=10х6/2=30 квадратных дюймов.

Тесты могут помогать учить правила уличного движения или таблицу умножения, но они воспитывают не умение мыслить, а скорее быстроту реакции на стандартные раздражители. Если мы хотим воспитывать и учить киллеров, то, возможно, тестовая система и поможет. Науке, культуре и элементарному школьному образованию они, очевидно, противопоказаны. Экзамены (выработанные многотысячелетним китайским опытом как необходимое средство для отбора государственных чиновников) никак нельзя заменить тестами.

Вот еще образчик американского теста (для поступления в аспирантуру по любой специальности): "Что ближе всего к паре "угол-градус" из пар "молоко-пинта", "время-час", "площадь-квадратный дюйм".

Объявленное стандартное решение: "площадь-квадратный дюйм", так как квадратный дюйм - минимальная мера площади, а градус - угла, в то время как час делится на минуты, а пинта на миллиметры". Американский профессор, блестяще справившийся с этим тестом, объяснил мне (думавшему, что ответ "время", так как и час и градус делятся на 60 минут), что справиться с тестом можно, только если правильно представляешь себе степень идиотизма его составителей. Да минует наших детей чаша сих тестов! (Подробный обзор проблемы имеется в статье Игоря Шарыгина в "Школьном обозрении", 2000, # 1).

- В 1998 году вы принимали участие в работе сессии Папской академии наук в Ватикане. В числе прочих там обсуждалась такая, на мой взгляд, несколько парадоксальная тема: нужно ли учить детей складывать дроби? К какому выводу пришло высокое научное собрание и ваше мнение по этому вопросу? Чем вообще была вызвана его постановка?

- О дробях я уже рассказал выше. На этом заседании меня больше всего поразил своей разумностью сам папа Иоанн Павел II, который сделал доклад о взаимодействии науки (которая, по его словам, одна имеет средства для отыскания истины) и Церкви (которая, он думает, квалифицированнее решает вопрос о том, в каком направлении использовать научные открытия вроде атомных бомб). Папа Иоанн-Павел со мной говорил по-русски. Он сказал мне, что мое предложение реабилитации Джордано Бруно принять нельзя, так как Бруно в отличие от Галилея осужден за неверное теологическое утверждение, будто его учение о множественности обитаемых миров не противоречит Священному Писанию. "Вот, дескать, найдите инопланетян - тогда теория Бруно будет подтверждена и вопрос о реабилитации можно будет обсудить". Там же я узнал и об обвинении Галилея. Оказывается основное инкриминируемое ему утверждение состояло не в том, что Земля вертится, а в том, что, по его словам, "теория Коперника не противоречит Библии". Галилей (в основном) реабилитирован, ибо справедливость его утверждения теперь признана Ватиканом.

Предложение реабилитировать Джордано Бруно я делал в ответ на предложение вступить в Ватиканскую Академию, в которую я из-за этого отказа и не стал вступать. Джордано Бруно был, говорят, другом Шекспира, который, по- видимому, описал его в виде Просперо в "Буре" и в виде Бирона (или Байрона?) в "Напрасных усилиях любви". Бруно некоторое время работал в Оксфорде и вообще сменил много профессий (в том числе наборщика в типографии, учителя и священника, последнее было для него роковым).

- В одном из своих выступлений вы заявили: "Расцвет математики в уходящем столетии сменяется тенденцией подавления науки и научного образования обществом и правительствами большинства стран мира… Математика сейчас, как и две тысячи лет назад, - первый кандидат на уничтожение". С другой стороны, сегодня мы постоянно слышим чуть ли не заклинания о том, что мир вступает в эпоху экономики, основанной на знаниях. Понятие "инновационная модель развития" стало чуть ли не официальной доктриной многих государств. Но эта инновационная модель развития, насколько я понимаю, просто невозможна без развития математики - достаточно только взглянуть на те невероятно сложные устройства, которые стали уже неотъемлемой частью нашего быта. Как вы объясните этот парадокс?

- Рубить сук, на котором сидишь, не новое занятие. Президент Российской академии наук Юрий Сергеевич Осипов сказал как-то, что некоторые думают, что собирать яблоки станет гораздо удобнее, если яблоню срубить.

Бюрократы - естественные враги более квалифицированных специалистов, деловой конкуренции с которыми они никак бы не выдержали. Уже Лев Толстой явно говорил, что всякое правительство автоматически начинает бороться против наук, и прежде всего против образования своего народа, опасаясь понимания народом своих поступков.

- Ваше мнение по поводу работы Московского центра независимого математического образования и Независимого университета? В эти дни как раз отмечается его десятилетний юбилей...

- И Независимый университет и центр процветают. Я имел удовольствие преподавать в июле 2001 года в Дубне их студентам и школьникам (победителям олимпиад) - уровень удивительно высокий, особенно если учесть огромные финансовые трудности.

Преподаватели этих школ замечательно квалифицированно выполняют практически бесплатно огромную работу, за которую им следовало бы (по мировым ценам) платить в сотни раз больше. Неспособность нашего начальства осуществить это неизбежно приведет в конце концов к вырождению российской науки, за которым последует и техническая, и военная отсталость. Но тогда будет уже поздно исправлять положение.

В древних Афинах была замечательная научная культура, в особенности математическая. А что теперь? Если имеющаяся у нас недооценка науки и культуры обществом и правителями сохранится, то нас ждет судьба греческой математики и науки вообще.

Точно так же в век Леонардо и Микеланджело, Рафаэля и Боттичелли итальянская живопись достигла уровня неповторимого, несохранившегося после окончания эпохи меценатов.

- Как, по вашему мнению, следует учить математике в вузах в XXI веке?

- По моему мнению, фундаментальным остается принцип, высказанный Эйнштейном в его "творческой автобиографии": "Кажется почти чудом, что современные методы обучения еще не совсем удушили святую любознательность... Здоровое хищное животное отказалось бы от мясной пищи, если бы его заставляли есть ударами бича, особенно если принудительно предлагаемая пища не была им самим выбрана".

От удушения любознательности ударами бича следует перейти к поощрению самостоятельных открытий. Главное в преподавании не зубрежка, а решение задач. В книге "Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман" великий физик критикует современное преподавание под видом физики в Бразилии, но его критика относится и к математическому преподаванию в Европе.

В применении прежде всего к математике я подробно описал свои идеи о том, как это осуществить, в статье "Математический тривиум" ("Успехи математических наук", 1991, т. 46, в. 1, с. 225-232; ч. II: 1993, т. 48, в. 1, с. 211- 222). Эта статья подобна минимуму Ландау, но для математиков. Она была приготовлена первоначально для Физтеха. Но тамошние математики заявили, что умеют решать только 10 задач из ста задач этого тривиума, и потому отвергли его. Вторая часть статьи содержит сравнение с заграничными экзаменами по математике. Другая моя статья - "О преподавании математики" ("Успехи математических наук", 1998, т. 53, # 1, с. 229-234) - анализирует в основном французскую систему образования (недостатки которой заразны и угрожают и нам).

Мои американские коллеги объяснили мне, что предметы, которым они обучают своих студентов, тем совершенно не нужны, неинтересны и никогда не понадобятся. Единственная цель этого, по словам Ричарда Фейнмана, "самораспространяющегося псевдообразования" - установить иерархию способностей, которая проявляется в чем угодно (хотя бы и при изучении "эфиопских склонений"): тот, кто сумел в университете пробиться через нелепые требования ненужных тестов, уже по одному этому научился преодолевать трудности, и следовательно, легче научится и своему нужному делу, когда начнет работать.

Наше обучение традиционно следовало иному пути: сеять разумное, доброе, вечное. Я надеюсь, что мы с этого пути не свернем.

P.S. Представленный выше текст - только часть, касающаяся системы математического образования, из большого интервью, которое Владимир Игоревич Арнольд дал нашей газете. Оставшуюся часть интервью мы планируем опубликовать в одном из ближайших выпусков рубрики "Наука".
 

Статья, написанная американским ученым об американском образовании.

Не это ли и нас ждет?

Автор: Ноам Хомский

Известный американский ученый и университетский профессор рассуждает о проблемах, которые возникают в связи с коммерциализацией образования. По его мнению, главные из них - разрушение понятий солидарности и сотрудничества, подрыв заботы о других.

Уже 25 лет идет общее наступление на солидарность, демократию, социальные блага, – на все, что мешает частным структурам, и фронтов у этого наступления множество. Один из них – это, без сомнения, система образования. Вот уже около двух лет крупные инвестиционные компании, например «Леман Бразерс» и им подобные, рассылают своим клиентам буклеты, содержание которых по сути сводится к следующему: «Ну вот, систему здравоохранения мы уже к рукам прибрали; тюрьмы тоже у нас под контролем; теперь очередь образования. Скоро приватизируем и эту систему, подставляйте карманы».

Подобная приватизация подрывает некие устои, моральные принципы, которые с ней не сочетаются, и в частности понятие заботы о других. Система государственного образования подразумевает, что вам не все равно, получит ли образование ребенок с улицы. А теперь этому будет положен конец! Ситуация очень напоминает ту, в которой оказались заводские рабочие в Лоуэле, штат Массачусетс, около 150 лет назад. Они пытались преодолеть «дух новой эпохи», требовавшей: «Наживайся, не думай ни о ком, кроме себя любимого!» Мы хотим положить этому конец. Мы не такие. Мы люди. И нам не все равно, что будет со всеми остальными. Мы хотим жить сообща. Нам не все равно, получит ли ребенок с улицы приличное образование. Даже если мы сами не собираемся пользоваться дорогой, нам важно, чтобы ее построили, – пусть пользуются другие. Нас возмущает существование рабского труда детей в Таиланде. Если пожилой, беспомощный человек умирает с голоду, мы не можем остаться равнодушными. В этом и состоит социальная безопасность. Нам важно, чтобы сыты были не только мы сами. А теперь все эти принципы пытаются искоренить – приватизировать чувства и стремления, осуществляя полный контроль над человеком. Частные структуры прокладывают себе дорогу, а все остальные должны почтительно расступаться и подчиняться.

Это впечатляющим образом сказывается и на научной работе. Здесь, в Массачусетском Технологическом университете, это особенно заметно. Финансирование переходит из общественных структур, куда входит, кстати, и Пентагон, – вообще говоря, в первую очередь Пентагон, который уже давно осознал свою роль в родной стране как прикрытие для превращения общественных фондов в частные прибыли. Переход финансирования от Пентагона, Национального научного фонда и прочих к корпоративному финансированию – это серьезно. Корпорация, например какая-нибудь фармацевтическая компания, вряд ли захочет спонсировать исследования, не имеющие прикладного значения. Есть, разумеется, исключения, но в общем и целом корпорация вряд ли захочет финансировать, скажем, исследования в области общей биологии, то есть такие, которые могут принести общественную пользу, но применение найдут не раньше, чем лет через 10-20. Скорее корпорация будет спонсировать научные работы, из которых она сможет извлечь свою выгоду, причем немедленно. Существует устойчивая и вполне закономерная тенденция к тому, чтобы корпорации давали гранты под секретные и краткосрочные проекты, которые они могут по праву собственника контролировать на стадии публикации и использования. Да, формально корпорации не имеют права требовать секретности, но это лишь формально. На самом деле они могут засекречивать исследования под угрозой прекращения финансирования. Такие случаи уже были, и некоторые из них так драматичны, что удостоились внимания «Уолл Стрит Джорнал». Прошлым летом там была статья о том вузе, где я работаю, Массачусетском Технологическом. Произошло следующее: студент на экзамене по информатике отказался отвечать на вопрос. Когда экзаменатор спросил почему, тот сказал, что ответ знает, но по условиям секретности обязан молчать, потому что в исследовании, которое он выполнял для другого профессора, ответ на этот вопрос был найден, но его хотели сохранить в тайне, чтобы подзаработать. Понимаете, это нечто настолько из ряда вон выходящее, что даже «Уолл Стрит Джорнал» проняло.

Так вот, при корпоратизации именно такого рода вещи нас и ожидают. В конце концов, корпорация не благотворительное общество. Как правильно заметил Милтон Фридман, хотя и выразил это несколько по-другому, совет директоров корпорации имеет законные основания быть чудовищем, чудовищем с точки зрения этики. Его цель – максимально повысить прибыли акционеров и вкладчиков. От него никто и не ждет милости. Если он вдруг расщедрится, то, вполне вероятно, или здесь что-то незаконное, или это делается с целью повлиять на кого-то, повысить стоимость акций и тому подобное. Так эта система работает. От корпораций не ждут благотворительности, как не ждут ее от диктатора. Возможно, удастся их к благотворительности склонить, но проблема в самой их тиранической природе, поэтому от корпоратизации университетов можно ожидать самых разных последствий.

И одно из них, которое я в каком-то смысле считаю наиболее важным, – это разрушение понятий солидарности и сотрудничества. Полагаю, что именно это и является сутью атаки на систему общего образования, атаки на социальную безопасность, попытки заблокировать любые формы национальной системы здравоохранения, наступления, которое идет уже не один год. И, в принципе, здесь все логично. Если вы хотите «распоряжаться умами людей так же, как командир распоряжается своими солдатами», нужно сначала избавиться от вредных понятий взаимопомощи, солидарности, сочувствия, заботы о ближнем и т.д. и т.п.

Наступление на общее образование – это лишь один из примеров. В Массачусетсе (я могу наблюдать это своими глазами) идет похожее наступление на государственные вузы, предназначенные для представителей рабочего класса, для людей, которые возвращаются в колледж, уже приличное время проработав, для матерей, которые решают, воспитав детей, продолжить образование, для жителей городских гетто и т.д. Именно таковой была система государственных колледжей, и сейчас ее тоже атакуют, причем применяют весьма интересный способ. Суть его в том, что стандарты вступительных экзаменов в эти колледжи были повышены, но при этом школьные стандарты были оставлены без изменений. Последствия, я полагаю, очевидны. Процент поступающих снижается, и тогда нужно сокращать штат преподавателей, потому что нужно ведь обеспечивать рентабельность, как в корпорациях. Следовательно, сокращается штат, сокращается набор услуг, потом количество мест для поступающих тоже станет меньше – вот такой замкнутый круг. Результат предсказуем: люди или перестают поступать в колледж, или находят способ заработать 30000$ в год на негосударственный вуз. Что это значит, тоже понятно. И все это части одного целого, попытки создать такой социально-экономический порядок, который был бы подконтролен частным коммерческим структурам. Явление повсеместное.

Перевод Марии Десятовой

Источник: Скепсис №3-4, 2009 http://scepsis.ru/journal/issue3/

Справка

Ноам Хомский (Avram Noam Chomsky) родился в 1928 году в Филадельфии, Пенсильвания. Студенческие и аспирантские годы провел в Пенсильванском университете, где в 1955 году получил докторскую степень (Ph.D.) по лингвистике. В 1955 году Ноам Хомский стал сотрудником Массачусетского технологического института, а в 1961 назначен ординарным профессором факультета новых языков и лингвистики (ныне факультет лингвистики и философии). В 1958-59 годах он живет при Институте высших исследований, Принстон (Нью-Джерси) — честь, предоставляемая наиболее выдающимся ученым мира. Профессор Хомский получил степени почетного доктора в Лондонском университете, Чикагском университете, Свартморском колледже, Делийском университете, Массачусетском университете, Амхерстском колледже, Кембриджском университете и университете Буэнос-Айреса. Он состоит членом Американской Академии Искусств и Наук, а также Национальной Академии Наук. Он является одним из признанных интеллектуальных лидеров ширящегося в настоящее время движения протеста против империалистической корпоративной глобализации, за демократию и социальную справедливость.