Между Киевом и Москвой.
Тенгиз Аблотия



Итак, ЭТО наконец случилось. Грузинская православная церковь встала перед четким и однозначным выбором. В данной ситуации отделаться общими разговорчиками типа «Такие вопросы с кондачка не решаются, создадим комиссию, детально изучим вопрос, спросим мнения товарищей» – уже не удастся.

Вопрос стоит ребром: или – или. Или ГПЦ открыто признает, что для нее интересы чужого, враждебного государства стоят выше собственной страны, или пойдет наконец на разрыв противоестественного союза с РПЦ. Грузинская церковная администрация стоит перед тяжелым выбором: кого обидеть – русских или украинцев?

Очевидно, что позиции сторон в этом конфликте между Киевом и Москвой в первую очередь зависят от политики и уж потом – от собственно божьих дел. И это понятно: если в наше время такие слова, как «спорт без политики» или «культура без политики», уже давно вызывают снисходительную улыбку, то «религия без политики» всегда была чем-то вроде плохого анекдота.

Как бы то ни было, в любом случае, грузинским церковникам пора наконец отмежеваться от Российской церкви, которую они почему-то считают центром православия. Впрочем, понятно почему: сотни лет сосуществования в одном государстве не прошли без следа. Большинство крупных чинов ГПЦ получали образование в российских семинариях, и в любой грузинской церкви всегда можно найти труды российских богословов, которые пишут черт знает что.

Есть и значительное идейное сходство – риторика «сестринских церквей» практически не отличается друг от друга: агрессивное антизападничество, изображение европейцев и американцев исключительно как «содомитов», россказни о Западе, который стремится «уничтожить нашу идентичность», и т.д. Ознакомьтесь с выступлениями крупных и средних иерархов обеих церквей, уберите фамилии, – и никто не заметит разницы.

Российская православная церковь – это однозначное, абсолютное зло, разрыв с которым можно только приветствовать. По сути, это вообще не собрание слуг божьих, а крупная мафиозная группировка, сросшаяся с государством и являющаяся его неотъемлемой частью. В природе не существует никакого российского православия, оно является лишь ширмой для обслуживания интересов правящей верхушки – интересов как лично-шкурных, так и имперских.

Более того, российское мессианство, выразившееся в шизоидной концепции «Москва – третий Рим», – это порождение РПЦ. Сформулировал эту идею чинуша одного из псковских монастырей, некто старец Филофей в своем письме к царю Василию III. Именно оттуда пошло и российское имперское сознание, именно там корни т.н. русского мира…

Главная миссия РПЦ на сегодняшний день – это давать божественное обоснование российской внешней политике, а также играть роль морального кнута для населения во внутренней политике.

Интересно также видеть, насколько отличается официальная, пропагандистская роль религии и РПЦ в жизни простых русских людей от реального положения дел. Если смотреть российские телеканалы, читать проправительственные российские СМИ и слушать проповеди крупных бюрократов РПЦ, то может сложиться впечатление, что вся страна уже превратилась в один большой монастырь, что церковь является влиятельнейшим институтом, к которому прислушиваются все, да и вообще, Россия – это средоточие высокодуховных, высокоморальных и высоконравственных ценностей.

В реальной же российской действительности авторитет РПЦ ничтожно мал, религия играет минимальную роль в повседневной жизни населения – никто не постится, не читает библию, почти не ходит в церковь и не имеет духовника, к которому время от времени звонят с вопросами типа «Можно ли смотреть телевизор после похорон отца?..»

Русские относятся к своей церкви, как к части системы, как к еще одному министерству, а к патриарху Кириллу – как к одному из министров. Вроде какого-нибудь Шойгу, только не в костюме от Бриони, а в нелепом черном балахоне.

РПЦ пытается выступать в роли морально-культурного ментора, при помощи своих неформальных групп пытаясь указывать своим гражданам, как жить, как одеваться, что слушать и что смотреть. Толку от этого – как с козла молока, настолько разительно отличаются требования вороватых церковников от реальной жизни.

Даже в Грузии, где, с учетом уровня выполнения 10 заповедей, смело можно сказать, что 99% населения страны – ярые безбожники, влияние Церкви выше, чем в России. Грузины, как народ южный и театральный, имитируют религиозный фанатизм куда более убедительно.

В России эта реальность прикрывается словесным кружевами на ТВ, которые, опять-таки воспринимаются людьми как часть политической системы. Надо, Вася! Ну, раз надо, значит надо...

Сейчас вопрос стоит так: сможет ли ГПЦ преодолеть противодействие гигантского промосковского лобби в своих рядах и принять единственно правильное решение – признать независимость Украинской церкви?

Не могу сказать, что являюсь большим специалистом по части церковных дел, но мое субъективное ощущение состоит в том, что в ГПЦ большинство попов разделяют российское видение украинского вопроса – во всяким случае, из тех немногих священнослужителей и представителей паствы, с которыми мне доводилось лично общаться, я так и не встретил сторонников независимости УПЦ. Может быть, мне просто не повезло? Как знать...

События прошедших двух недель явно показали, что ГПЦ сегодня не готова к разрыву со своей старшей сестрой. Чиновники Грузинской церкви откровенно тянут время в ожидании непонятно чего. Сперва сказали: пусть пока Константинополь признает, а уж потом и мы рассмотрим.

Ну вот, Константинополь признал, и что дальше? А дальше – новая отговорка: «Пока не получили документ и недостаточно хорошо его знаем». Интересно, а чего они от него ждут и что такого они не знают? Очевидно, что документ содержит признание независимости УПЦ, разве этого недостаточно? Или их интересует, как расставлены знаки препинания?

Понятно, что кроме родства с РПЦ грузинским церковникам признать независимость УПЦ мешает и вполне серьезный, реальный фактор – угрозы РПЦ признать независимость Абхазской церкви.

Что ж, по мне – так пусть признают. От этого ничего не изменится. Потеряв голову, по волосам не плачут. Сугубо теоретическое непризнание со стороны России в условиях тотального контроля в реальной жизни, в том числе и церковной, – это как мертвому припарки.

Мы не должны позволять Кремлю в очередной раз шантажировать нас пустыми разговорами об Абхазии. Решение должно быть принято – ГПЦ наконец должна пойти на разрыв с ОПГ РПЦ и признать независимость Украинской церкви. Фобии и бессмысленные надежды, связанные с Абхазией, не должны помешать Грузии принять единственное справедливое решение.

Источник