НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС ХУЖЕ КВАРТИРНОГО.
Игорь Яковенко

Проблема чеченцев и их начальника в трактовке Алексея Навального и Айдера Муждабаева



Героическая война Рамзана Кадырова за сохранение и увеличение своей законной доли федерального бюджета, которую ему лично дает Аллах, и возникший вокруг этой героической войны кадыринг неожиданно привели некоторых известных российских публицистов к весьма глубоким мыслям о природе национального вопроса.

Вот Айдер Муждабаев в своем блоге на «Эхе Москвы», от 23.01.2015, который называется «Чеченцы здесь не при чем», пишет: «Рамзан (Кадыров) вырос бы в хорошей семье хорошим образованным мальчиком, а не беспощадным человеком с ружьем. Если бы вы в середине 90-х, улюлюкая от державности, не вломились в дом к чеченцам на танке».

Другой выдающийся публицист, Алексей Навальный, публикует ссылку на материал в блоге «Толкователя» под названием: «Как во время Великой Отечественной войны чеченцы воевали за Гитлера». Навальный сопровождает эту ссылку вот таким собственным комментарием: «Как и любое обобщение это «все чеченцы» неверно, но из песни слова не выкинешь».

Алексею Навальному, видимо, кажется, что своей оговоркой насчет неправомерности обобщений он снимает с себя возможные обвинения в разжигании ненависти на национальной почве. Немного напоминает оговорку антисемита про то, что и среди евреев есть нормальные, вот у меня есть друг еврей – отличный парень! При этом та «песня», на которую ссылается Навальный, она именно про «народ-предатель», про то, как именно чеченцы массово предавали СССР и воевали на стороне Гитлера.

В рекомендуемом Навальным материале «Толкователя» ни слова о том, сколько русских и представителей других народов служили полицаями и воевали на стороне рейха, ни слова о том, что Россия изначально силой захватила чеченскую землю и насильно включила чеченский народ в состав империи. Сталин для чеченцев был намного большим злом, чем Гитлер. С таким же успехом можно обвинять евреев Варшавского гетто в том, что они весной 1943 восстали и тем самым совершили предательство по отношению к рейху. В умной и образованной, но националистической голове Навального не умещается простая мысль, что для того, чтобы предать, надо сначала присягнуть. А присяга, к которой приведены насильно, ничего не стоит.

Все мною сказанное намного более ярко и подробно излагает в своем блоге на «Эхе» Айдер Муждабаев. А потом вдруг говорит о том, что он готов извиниться перед Рамзаном Кадыровым, который «вырос бы в хорошей семье хорошим образованным мальчиком», если бы вы (то есть, видимо, я и все мои знакомые по демократическому движению начала 90-х), улюлюкая от державности, не вломились в дом к чеченцам на танке.

Следуя этой логике, страны Антанты должны просить прощения у Адольфа Гитлера, который непременно стал бы душевным художником и рисовал бы свои милые акварельки, если бы не этот унизительный Версальский мир, испортивший тонкую душу бедного Адольфика ужасным Веймарским синдромом. Вот уже несколько месяцев подряд по всем федеральным каналам рассказывают, что эти ужасные
игиловцы, они ведь почему режут всем головы? А потому, что это все Запад виноват, угнетал их столетиями, а теперь вот они и стали такими.

Вопреки расхожему мнению, истина не лежит между крайностями, в данном случае истина не лежит между позициями Навального и Муждабаева. Поскольку истина всегда многомерна, а обе приведенные позиции плоские, то есть истина там просто не помещается, нет там для нее места.

Британский социолог Бенедикт Андерсон писал о нациях как воображаемых, а точнее, воображенных сообществах. В реальности есть люди, каждый отдельный человек. И этот каждый отдельный человек воображает себе некое сообщество, состоящее из множества живущих, умерших и еще не родившихся людей, объединенных в голове этого отдельного человека по каким-то признакам. Я могу включать себя в воображаемое сообщество русских, а кто-то, либо найдя в моих текстах недостаток патриотизма, либо обратив внимание на мою украинскую фамилию, меня из своего воображаемого сообщества русского народа вычеркнет.

Останусь ли я русским, если подавляющая часть тех, кто считает себя русскими, меня таковым считать не будут? Есть десятки критериев, по которым в головах людей нации и народы собираются в эти сообщества: язык, культура, кровное родство, религия, гражданство и пр.

В реальности есть лишь человек со своей судьбой и со своей персональной ответственностью за все хорошее и плохое, сделанное им лично. Никто, никакие народы и обстоятельства не виновны в том, что Рамзан Кадыров стал кровавым диктатором. И что бы ни случилось, в семье исламского фундаменталиста Ахмата Кадырова, объявлявшего кровавый джихад другому народу, не мог бы вырасти «хороший образованный мальчик». Разве что зигзаг судьбы забросил бы его в младенчестве в совершенно другую среду. Именно он лично, Рамзан Ахматович Кадыров, виновен в убийстве Немцова, Политковской и других журналистов и общественных деятелей, в похищениях и пытках людей, а не я и не Айдер Муждабаев, который зачем-то готов просить у него прощения.

«Народ», «нация» это тоже реальность, но реальность другого порядка, реальность нашего общественного сознания. Эту реальность «второго порядка» нельзя недооценивать, для многих она становится главной реальностью, высшей ценностью. Это я про националистов.

Для спящего человека его сновидения это и есть реальность. Вот националист это человек со спящим сознанием, живущий в своих сновидениях. Есть целые воображаемые сообщества, живущие в своих собственных снах. Сегодня это особенно характерно для сообществ на Ближнем Востоке. Там, правда, национальные сны в значительной степени вытеснены религиозными кошмарами.

Поскольку «нация», «народ» - это реальности второго порядка, существующие в нашем общественном сознании, то и вопрос о вине одного народа перед другим носит совершенно иной характер, по сравнению с простым и ясным вопросом о вине и ответственности конкретного человека. Классикой стала та глубокая интеллектуальная работа, которую проделало немецкое общество в течение 40 лет, начиная с работы Ясперса 1946 года «О вине», и в дальнейшем публикаций и выступлений Ханны Арендт, Адорно, Брандта, Вайцзеккера, Хабермаса – вплоть до середины 80-х годов.

Ясперс выделял 4 типа вины: уголовную – за личные преступления перед законом, политическую – преступления режима, совершенные им при твоем личном бездействии, моральную – перед собственной совестью, и метафизическую – за любые несправедливости в мире перед богом.

Людей, способных искренне испытывать метафизическую вину, сравнительно немного. Они готовы в свое сердце вместить Чикатило и чувствовать вину перед создателем, что не смогли уберечь одно из его творений от ада на земле. Папа Иоанн Павел Второй был из таких.

Наверное, можно найти еще примеры, но это штучный товар. Требовать от людей массового ощущения метафизической вины не вполне реалистично. Нам бы добиться, чтобы в обществе поселилась моральная и политическая ответственность, не говоря уже об уголовной.

А пока мы этого не добились, было бы неплохо разобраться в имеющихся реальностях. Вот есть реальность первого уровня, данная нам в весьма неприятных ощущениях. Это Рамзан Кадыров, человек, виновный в многочисленных преступлениях, создавший на территории России самый диктаторский режим, такую нашу внутреннюю Северную Корею. Во всем этом Рамзан Ахматович виновен лично и никакая российская вина перед ним - ни политическая, ни метафизическая - ничего тут не смягчает.

Есть реальность второго порядка – чеченский народ, который, несомненно, стал жертвой чудовищного насилия и обстоятельств. Но, если мы признаем за этой воображаемой общностью реальность и субъектность (а мы ведь признаем, не так ли?), то и ответственность этого народа за свою судьбу тоже должны признать. Иначе трудно объяснить столь разную судьбу, например народов Балтии и Средней Азии, вышедших из одной советской шинели и двинувшихся в прямо противоположные стороны. Столь же очевиден разный уровень субъектности украинского и русского народов, и соответственно, разные траектории их намечающихся судеб.

Ну, и, наконец, та реальность, в которой существуют и Айдер Муждабаев, и Алексей Навальный, и автор данной колонки. Пространство русской публицистики, претендующей на рефлексию. Не стоит впадать в самобичевание и рыдать, как у нас здесь все плохо.

Справедливости ради стоит отметить, что и немцам, несмотря на животворящие пинки со стороны оккупационных властей, разобраться с проблемой вины было непросто и того же Ясперса студенты долгое время встречали в штыки с его идеями. Проблема российского интеллектуального поля лежит не в сфере восприятия идей массами или в цензуре. Беда в отсутствии в России интеллектуальных и моральных лидеров масштаба Ясперса, Ханны Арендт или Адорно. У этих товарищей их публицистика была верхушкой айсберга. А основное тело айсберга составляла глубокая теоретическая основа, благодаря которой публицистическая верхушка сияла столь притягательно.

В качестве духовных и интеллектуальных лидеров российскому обществу телевизор предлагает нечто уж совсем непотребное, вроде прохановых, никоновых и шахназаровых. В Интернете предложение намного богаче и качество интеллектуального товара выше, но и здесь выбор между Айдером Муждабаевым и Алексеем Навальным вряд ли поможет российскому обществу найти верные ориентиры в том же национальном вопросе, который, как известно, хуже квартирного. Хотя бы потому, что старше его.

Источник