В дебрях девственного леса в одиночестве,
Отказавшись от признания и почестей,
Поселился, удалившись от людей,
Чернокнижник, экстрасенс и чародей.
Он заглядывал вперед через века,
И из рук кормил живого паука.
Он готовил порошки из черно-бурых скал
И «каменья философские» в лесу искал,
Безвозмездно флорой фауну лечил
И научные труды в впотьмах строчил.
Он зимой и летом хаживал босой
И не стоял в очередях за колбасой.

Как-то раз, на склоне лета, на исходе дня,
Маг открыл закон земного долголетия
И с восторгом долго «Эврика!» кричал,
Но, войдя в нирвану, вскоре замолчал…
Целый месяц эликсир готовил он
И строчил письмо в комиссию ООН.
Долго жить, оставив двух ежей и кролика,
Маг из города позвал двух алкоголиков
И, разлив в стаканы зелье на спирту,
Под открытием своим подвел черту…
После третьего стакана алкаши
В чернокнижнике не чаяли души.

И повадился народ к нему из города,
Благо брал за это зелье маг недорого,
Но зато какой шикарный был эффект –
В организме исчезал любой дефект,
Да к тому же эта жидкость на спирту
Отдавала коньячком чуть-чуть во рту...
Продолжалось это коротко ли долго ли,
Обрастая сплетней вкупе с кривотолками,
Но однажды к магу, вроде между дел,
Милицейский воронок во двор влетел.
Он движком сердито фыркал и урчал
И для солидности сиреной покричал.

Вышли четверо в фуражках и погончиках,
Обозвали чародея самогонщиком,
Шарлатаном и пройдохой нарекли
И из леса в лесотундру упекли.
От обиды он и плакал и кричал,
Но, войдя в нирвану, все же замолчал.
Отсидев немалый срок (как полагается),
Маг теперь полезным делом занимается –
Для людей на стройке делает бетон,
А в перекуры разглагольствует о том,
Как он заглядывал вперед через века,
Как он из рук кормил живого паука,
Как он зимой и летом хаживал босой
И не стоял в очередях за колбасой…