прикололо))

Не знаю, как с вами, а со мной редко случается что-нибудь неожиданное. Мой мир предсказуем, как краплёные карты. Вот сейчас, например, стоило мне подойти к финалу сражения с компьютерным супермонстром, как в дверь кабинета постучали. Вы спросите: «А что здесь необычного?» Да вот именно, что ничего! За дверью, конечно, моя секретарша. И, как всегда, ей что-то понадобилось, когда я только начал выигрывать! Впрочем, конечно же, это мелочи. Но уж очень мне хочется пройти этот уровень!
Я нажал на паузу, сдвинул брови и изобразил самое неприступное выражение лица, на которое только был способен:
-Войдите!
-Вениамин Павлович, к Вам посетители, - да, она именно так и сказала: «К Вам», с большой буквы. Редким даром искреннего прилюдного уважения Светочка владела в совершенстве. За что её всегда ценило начальство.
-Я занят!
-Но они очень настаивают, - Светочка развела руками, показывая, как сильно у посетителей желание встречи. Одновременно этот жест означал пантомиму: «Всё что могла…»
-Ну, хорошо, пусть заходят.

Внешность посетителей вызвала у меня странные ассоциации. Я вспомнил школу и учительницу истории, с увлечением рассказывающую о восстании на броненосце «Потёмкин». Революционных матросов я представлял именно так: в потёртых кожанках и с винтовками за спиной. Воодушевлённые пролетарские лица дополняли картину абсурда. Я огляделся, в надежде найти объектив скрытой камеры… Тщетно. Но дрожь в коленях немного утихла, когда я увидел портрет президента, висящий на стене. Уверенная улыбка и магический взгляд сделали своё дело, вернув меня в начало двадцать первого века из эры хаоса и репрессий:
-Чем обязан?
-Вениамин Павлович?! Придётся вам (на этот раз именно с маленькой буквы) пройти с нами!
-Вы кто?! Что вы себе позволяете? Никуда я не пойду…
-Придётся! – они грубо подхватили меня под руки и поволокли к выходу.

Чёрный воронок стоял прямо у входа. В его лакированных боках отражались «Мерседесы» и «Лексусы», но от этого антикварная машина выглядела ещё более угрожающей. На её фоне дорогие иномарки напоминали театральные декорации. А реальностью были открытые двери, в одну из которых в данный момент и заталкивали меня.

Автомобиль вырулил на проезжую часть и покатился по улицам Москвы. Вслед за ним куда-то плавно тронулся и мой рассудок. Оба медленно ускорялись. И я уже не удивился, когда где-то за МКАДом над нами зависла летающая тарелка. Момент телепортации на звездолёт тоже не вызвал изумления. Я был тих и спокоен, как монах Буддийского монастыря.
Меня посадили в удобное кресло, вложили в руки набалдашник гибкой палки, торчащей из пола, показали какую-то звезду в иллюминаторе и сказали: «Вперёд!» Я потянул за рычаг. Тарелка отозвалась послушным кульбитом. В этот момент взрыв гордости разметал последние островки разума. Дальнейшее я помню неточно. В память врезались лишь добрые слова матросов, когда мы падали на Луну. Правда, смысл некоторых из них мне до сих пор неясен. Но это был точно русский язык. Самый сильный язык во Вселенной.

************
Я очнулся в своём кабинете. Любимый стол, кресло, компьютер и даже монстр – всё было на месте. По сценарию, видимо, я должен был произнести фразу: «Ну и сон же мне приснился!» Но не успел. В дверь постучали…
На этот раз они подготовились лучше: кожанки сменили серые костюмы, воронок уступил своё место «Волге». Правда, угрюмые лица и обречённая одержимость бессмысленной целью остались прежними. Как и летающая тарелка за МКАДом.

Первый урок пилотирования явно пошёл мне на пользу. Нам удалось долететь до пояса астероидов прежде, чем я услышал знакомые словосочетания, глубиной корней уходящие в мою материнскую линию.

***********

Очнувшись в очередной раз, я двумя щелчками мышки добил супермонстра. Вот что значит пилот звездолёта! Когда вошли гости, я улыбнулся им как родным и предложил выпить чая. Они отказались.
-Понимаю. Очень спешите… Но всё же один вопрос, перед тем, как мы опять начнём своё путешествие: «Зачем вам всё это?!»
Они уже волокли меня мимо испуганной секретарши, но вдруг, переглянувшись, остановились. Один их них обнял меня, похлопал по плечам и даже пустил скупую мужскую слезу. Видимо, общая беда сближала нас всё теснее:
-Крепись! Мы только в начале пути!
От этого объяснения легче мне не стало. Ноги подкосились и уже не чувствовали, как их тащат по ступенькам мраморной лестницы. Мои похитители, похожие в этот раз на людей в чёрном, снова стали безучастны к моей судьбе. И не проронили не слова, пока огромный джип мчался на встречу с инопланетным кораблём.

************

Где-то на двенадцатый раз, когда я освоил технику пилотирования настолько хорошо, что звездолёт смог долететь до Плутона, мне опять удалось разговорить своих товарищей по несчастью. Видимо, в душе у них накопилось немало, и слова сами просились на свободу. Нужен был лёгкий толчок. Так или иначе, но они с готовностью подбежали ко мне и разрешили спрашивать о чём угодно, только бы я не стучал больше кулаком по пульту управления.
-Итак, почему я здесь?
Они начали издалека. Рассказывали о просторах Галактики и радостях межзвёздных полётов… Но после пары хаотичных рывков штурвала, разговор стал более конкретным:
-Вы победили в конкурсе!
-В каком ещё конкурсе?!
-В межгалактическом конкурсе на самое идиотское желание.
-Не помню, что бы я мечтал о похищении инопланетянами…
-Нет, конечно! Но три месяца назад, просматривая трансляцию соревнований по синхронному плаванию, Вы сказали буквально следующее: «Вот сейчас бы бросить все дела, отключить мозги и слетать к русалкам! Ух, я бы поиграл с ними в водное поло на раздевание!» Русалкам из созвездия Водолея очень понравилось Ваше желание, и они дружно голосовали всеми плавниками за Вашу победу в конкурсе. Так что держите крепче штурвал и отключайте мозги. Поехали!!!

Я устроился в кресле, налил в единственный чистый стакан холодного пива и принялся щелкать пультом. Интересное дело: чем больше программ, тем меньше передач, которые можно смотреть. Душа просила обычный боевик; руки его и искали. Устал сегодня - день был достаточно тяжелым - очень хотелось разрядки. Есть! Повезло! – люблю Шварценеггера! Кажется, вечер обещает быть очень и очень даже неплохим...

Пожар на экране, в сочетании с глотком холодного пива в кресле напротив телевизора, в мутном свете пыльного бра, производит умиротворяющий эффект. Как хорошо, сидя в уютной квартирке, наблюдать за решением мировых, пусть даже и выдуманных сбежавшим из психушки сценаристом, проблем!

Квартирка у меня и в самом деле хорошая, даром что однокомнатная. И дом замечательный: на окраине; с одной стороны - город, с другой – лес. Настоящий лес. Темный и таинственный. Даже удивительно, как он сохранился в таком виде.

Помню, когда покупал квартиру, предыдущий владелец, будто жгло его что-то изнутри, все смотрел на меня горящим взглядом, явно желая сообщить что-то странное, и сдерживаясь при этом. Я тогда подумал, что он хочет рассказать какие-то байки о лесе, который сразу показался мне необычным. Кто же знал, что дело не в нем, а в самой приобретаемой квартире?

…Ах! Какой удар! Не хотел бы я оказаться на месте этого идиота и так же, как он сейчас, бить своим лицом кулак Шварца! От переживаний у меня даже шлепанец с ноги соскочил...

И надо же такому случиться, именно в этот момент, совсем некстати, за дверью послышалось глухое: «Эй! Чудище поганое! Выходи на честный бой!»

Как же они мне надоели! Ну почему нельзя было прийти после фильма, после пива, когда и делать больше нечего? Так нет, обязательно надо вечер человеку испортить!

Чувствуя, как едкое раздражение охватывает меня целиком, я встал, процедил: «Ну, сам виноват! Я, конечно, не Шварц; но кто-то сейчас огребет по полной…» и подошел к входной двери. Открыв ее, подождал, пока размытые контуры лестничной площадки, померцав зеленым, оформятся в стены пещеры, и вышел навстречу зову.

Трансформация, как обычно, началась сразу. Не понимаю, откуда тело берет дополнительную массу, но уже через пяток шагов по камню агрессивно цокали кривые когти тяжелого зверя. Горячее, кислотное дыхание самому переносить было сложно. Размашистые крылья привычно прижались к чешуйчатому телу, голова наклонилась ниже, стараясь не касаться довольно-таки высокого потолка. В который раз мелькнула глупейшая мысль: «Куда девается одежда? Выход дракона в шлепанцах и спортивном костюме был бы очень эффектным…» Завершив трансформацию, в дикой боевой красе я вышел из пещеры…

…Дурак-рыцарь сидел на испуганной лошади, открыв забрало шлема. Ах, нет – это у него рот так раскрылся, как забрало. Что, - не думал, что дракон и впрямь выйдет? Хотел, небось, пошуметь и рассказывать потом, как я побоялся с тобой – таким грозным воином - сразиться? Фигушки! Ты мне вечер, гад бронированный, испортил!

- Ну, чего звал? – я шумно выпустил струю огня для солидности. Или это недавняя сцена боевика роль сыграла, - не знаю… Рыцарь сжался, но при этом, казалось, стал выше ростом. Видно, что-то лишнее в его железных штанах появилось. В общем-то, я его понимал. Кошмарное, наверно, зрелище. Я сам, когда впервые трансформировался, больше противника испугался. Нет, не от вида своего, а от факта превращения. Долго потом бывшего владельца квартиры пытал, в чем дело здесь.

- Выходи, чудище поганое, на бой… - автоматически пролепетал всадник, стараясь удержаться на пытающейся дезертировать лошади.

- Ну, вышел уже, вышел! Дальше что? Давай, быстрее, – доставай свой ножик, копье метни, чтоли, или икру, если хочешь, пока фильм не закончился, - прорычал я, пытаясь скосить глаза к переносице. Получилось, видимо, очень страшно, поскольку никаких предложенных действий не последовало. Жаль, - от икры я бы не отказался.

Время поджимало. Шварц, наверное, половину врагов уже укокошил, а я медлю почему-то. Набрал я тогда в могучую грудь побольше воздуха и как заревел:

- Штыки примкнуть! По-батальонно! В атаку, марш! За Родину, ура!!! – и к противнику прыгнул.

Кто раньше ускакал – рыцарь или лошадь – я так и не понял. Только пыль кашляющим смерчем закрутилась. Вот так всегда: приходят, шумят, потом очень быстро убегают, бросая на ходу железки всякие. Как им объяснить, что сокровища, издавна охраняемые стражами-драконами, для них никакой ценности не представляют? Что толку им в нашем мире? Они же от вида драконов в обморок упасть готовы, а что будет, если мотоциклы ревущие увидят? – я их и сам боюсь…

И тут только я заметил, что рыцарь-то не один был. Ко мне медленно подходил какой-то малый в некрашеной холщовой одежде и лаптях. Ей-богу! В лаптях! Мне он даже как-то симпатичен стал. Несмотря на дубину в руках. Да и что мне эта дубина? – пыль из-под чешуек – и то не выбить.

- А ты кто? – спросил я его.

Не отвечает. По глазам вижу – боится, но идет вперед, дубину свою дурацкую занося над головой.

- Вот я сейчас чихну, и спалю твою палку нафиг! – честно предупредил я.

Остановился он. Посмотрел на свое детское оружие и на землю его бросил. И сам сел, со слезами на глазах. Жалко мне его почему-то стало. Не люблю слезы, в чьих бы глазах они ни стояли.

- Ну, чего ты? – попытался я его урезонить. – Ты-то, какого рожна в драку полез? Тебе-то чего не хватает?

Поднял голову, в глаза мне с каким-то отчаяньем смотрит.

- За сокровищами пришел... Кисти мне нужны, краски… Знаешь, сколько это все стоит? А где деньги брать?

Растерялся я как-то. Не ожидал такого, честно говоря. Когда эти на лошадях и в панцирях с жиру бесятся – это понятно, а тут… И предыдущий Страж, мне квартиру всучивший, когда битвы надоели, ни о чем таком не рассказывал. Потом мыслишка в голову пришла…

- Слушай, - говорю бедолаге, - можешь меня подождать маленько? Тебе ведь, как я понимаю, спешить некуда?

Смотрит на меня вопросительно.

- Зачем? – спрашивает.

- Надо! – веско отвечаю я. – Я скоро вернусь. Если кто придет, говори: на обед дракон ушел, скоро будет. Понял?

Дождавшись кивка головы, я развернулся и бросился в пещеру. Магазины, слава богу, еще, кажется, работают…

…Через час, чувствуя себя великим меценатом – Саввой Морозовым – не меньше, я наблюдал, как парень трясущимися руками перебирал принесенные мною сокровища: карандаши, кисти, краски всякие и зачем-то прихваченный старый цифровой фотоаппарат с запасными батарейками. Пригодится, я думаю.

- Ты это… если не хватит, приходи еще. Только позже немного, после кино. Ладно? – сказал я счастливому художнику на прощанье…

…Сидя в своем кресле и допивая нагревшееся пиво под отточенное бормотанье диктора, я думал о том, что Страж – это все-таки - не только страж. Хотя кисти с красками и в наше время не дешевы…

Закрыв глаза, Эйли прислушалась к реву ветра. Он скулил и плакал, унося ее то ли в дрему, то ли в водоворот воспоминаний. Чуть позже она поднесла к лицу часы, стараясь рассмотреть циферблат, и тут раздался оглушительный грохот грома......
....-Виктор! Надо выбираться от сюда! Бак потек! Неужели ты не чувствуешь, как пахнет бензином? Проснись!
Эйли трясла его за плечо.
-Вставай же! Надо уходить!
Схватив его за волосы, она приподняла головуи увидела холодный мертвенный взгляд остекленевших глаз....
....Он указал долину.
-Я знаю, почему ты не можешь успокоиться. Мы слишком долго ждали нашего ребенка. Та ночь принесла тебе двойную потерю, и поэтому ты боишься взглянуть на голую правду....
....Эйли глубоко вздохнула и спрыгнула с обрыва. Ветер подхватил ее, и понес вниз, и она, раскинув руки, полетела к далеким рощам, реке и дороге, которая вела к покою и счастью. И вместе с ней в долину опускалась осень. Вот толко жаль что не в этом мире.

меня тянет...тянет к неизвестному...куда???черт его знает.я хочу уйти, но каждый шаг назад, дает мне силы на два вперед, хоть я их и не использую...мне нравится бывать в том районе...мне нравиться та горечь...я махохист?не мне решать, но забывать я не хочу!хотя предательство затмевает все. Такое ощущение что я никогда не смогу быть рядом, как бы ни хотел, как бы меня ни тянуло. Я могу простить измену, но не предательство, потому что в измене человек всегда выбирает лучшее, а в предательстве ему не из чего выбирать... Тот необычный вечер, слезы, поцелуи-то что я запомню, но не верну, то чего я буду бояться всю жизнь, каждую секунду... Также как и я не верну ничего так, видимо и меня не вернуть... Глупость, говорит мне кто-то-спокойствие, скажу я. Да, мне спокойнее сейчас, чем когда - либо. Сейчас я выживу, но не проживу. Я смогу сказать себе что мне легче, но это не интересно. Я смогу доказать себе что я выживу без всякого бреда, но от этого нелегче. Иногда срывает, но почему то умудряешься востонавливать себя за несколько секунд. Становишься взрослее...

Вечер спокойный, звонок телефонный:
Я говорю:"Привет!как дела?"
Голос до ужаса тихий, холодный
Мне отвечает:"все норм, занята".
Я потихоньку вешаю трубку,
После того как слышу гудок,
В голову резко врезаются звуки,
Не принимает той боли висок.

Слышу вдруг плач, и в эту минуту
Я понимаю что плачет она,
Я не замедлясь брошусь на улицу,
Но примчавшись спрошу:"привет, как дела?"

Смысл? я знаю, его тут и нет,
И я услышу стандартный вопрос,
-Все хорошо, но зачем ты приехал?
-Незнаю, но вот: я купил тебе роз...
Утром звонок, вижу номер-не верю,
Ведь сама она мне никогда не звонит...
-Мы нашли ее, парень, мертвою тенью
Больше сюда никогда не звони...

Где то в борьбе мне кажуться строчки,
Как в горьком романе летят и летят.
Очень болят от вина мои почки
Нет, забываю, а строки все в ряд...

свет лоснится,
темная ночь.
сажусь в колесницу,
уезжаю прочь.

а ты и не вспомнишь
мои черты,
тихо отгонишь
сладкие сны

все изменилось,
время прошло-
вместо кареты
я еду в метро.

мне сладко видеть
тебя средь тишины,
а ты и не вспомнишь
мои черты...

тупо, но все же...

-Ну что, опять не то?
-Понимаешь, она какая-то...вертлявая, - Адам неуверенно помялся, - Нет, не вертлявая даже... Изворотливая. Выкручивается всё время. Я ей - ты где шлялась?! - а она мне всё отговорки какие-то. Я ей - скажи честно, у тебя кто-то есть?! - а она юлит, от разговора уходит. Я её к стене прижал - тебя знакомые со змеем видели! - а она оправдывается. Тьфу!
-Ну а что ты хотел? Сам же просил - из хвоста.
-Да кто же знал-то... Эх, такой хвост зря извели! - Адам с досадой шлёпнул себя по осиротевшему копчику, - А может еще раз попробуешь, а?
Бог тяжело вздохнул и пригладил седую бороду.
-Еще раз? Можно. Но учти, если и на этот раз не получится, не будет тебе никакой женщины!
Адам воодушевлённо закивал и с энтузиазмом запустил указательный палец в нос.
-Ну, что там у тебя еще осталось из... неиспользованного? - Бог критически осмотрел своё творение с ног до головы,- Может снова из пальца?
-Из пальца...- венец творения неохотно вытащил палец из носа и с сожалением посмотрел на траурную каёмку ногтя, - Из пальца она в прошлый раз какая-то... высосанная получилась...
-Высосанная? Из пальца? Хм, интересное выражение. Надо будет запомнить, - Бог склонился над блокнотом и что-то там записал.
-А может из носа? - предложил Адам, - Или из уха? Ну зачем мне два уха, а? Или из пупка - ведь это же вообще чистое недоразумение!
-Из головы, - ласково прервал его Бог.
-Вообще-то это называется "мозговой штурм", - обиженно пробубнил Адам и засунул мизинец в ухо, практически целиком.
-Нашёл! - Бог в озарении поднял указательный перст, - Послушай, а не попробовать ли нам из... - он наклонился к Адаму и что-то прошептал ему на ухо. Тот покраснел, побледнел, опустил глаза и с минуту о чем-то размышлял.
-В-принципе можно, конечно... - выдавил он, - Но зачем мне тогда женщина?
-Логично, - легко согласился Бог, - Вычеркиваем.
Наступило тягостное молчание. Бог нервно барабанил пальцами по древу познания, в то время как Адам усердно ковырялся в пупке, с головой погрузившись в дело. Наконец, он вынул палец из пупка и с чувством исполненного долга принялся рассматривать добычу.
-Хорошо бы, - глубокомысленно изрек он, - Хорошо было бы, если б вот так взять ту женщину в руки, а она чтоб - ого-го! Что шлепнуть её, а она - у-ууух! Чтоб ухватиться, а она...
-Ухватиться, а она чтоб у-ууух, говоришь? - Бог сложил руки на груди, склонил седую голову и с задумчивым видом еще раз обошел вокруг человека.
-Послушай, Адам... А тебе точно нужны три ягодицы?

время ничего не меняет-Герберт Уэльс

- Алло, я только хотел уточнить остается ли договор в силе, - в голосе Олега звучали металлические нотки. А какие еще нотки могут звучать после того какой скандал она ему устроила на прошлой неделе.

- Да, конечно, - ответил мягкий голос его жены, вполне возможно уже бывшей.

- Значит в семь, в кафе, - Олег нажал кнопку отбоя и взглянул на часы. До встречи еще полтора часа, вполне достаточно времени еще в супермаркет за продуктами съездить.
В подъезде Олег столкнулся с соседом, добродушным мужиком с третьего этажа.

- Добрый день, - начал было тот, но встретившись взглядом с Олегом тут же осекся и поспешил пройти. Поначалу, как только они перехали в новую квартиру, Олег надеялся что постепенно разнакомится с соседями, они привыкнут к нему, в конце концов скорее он привык к тому какое впечатление производит он на людей. Чертова профессия, она все больше накладывала отпечаток на его внешность, взгляд и манеру поведения. Издержки профессии, млин... Одно успокаивает, даже несмотря на с опаской поглядывающих соседей, если наемные убийцы существуют, значит и это имеет смысл в этом мире.

Олег беспристрастно толкал перед собой тележку с продуктами. Вспомнил недавнюю ссору с женой, челюсти сжались. Работа ей его не нравится видети ли, будто она заранее не знала с кем связывает свою жизнь! А как она с ним говорила! Олег представить себе не мог что кто-то в жизни способен быть натолько дерзок и категоричен по отношению к нему! Челюсти сжались с еще большей силой. Так, надо контролировать свои эмоции, Олег отогнал от себя мысли о ссоре. Интересно кто-то задумывается о том, что и таким как он приходится ходить в супермаркеты и выбирать между разными сортами туалетной бумаги? Или копаться среди помидор выбирая более спелые? Очередь у кассы постепенно продвигалась, продавщица встретилась глазами с Олегом, тут же вздрогнула и отвела взгляд. Он даже знал почему, у него глаза не злые, и не добрые, они попросту пусты. Самое шокирующее для человека понять что видит пустоту там, где он уверен должно скрываться хоть какое-то чувство. Олег расплатился и вдруг взгляд его упал на беззаботно играющихся детей. Мысленно он вернулся куда-то в беззаботное прошлое, лицо его просияло, он шел к выходу из супермаркета, по дороге увидел женщину с коляской. Ребенок в коляске, вот-вот готовый заплакать по какой-то своей детской причине, взглянул на Олега и заулыбался. Его мать заметила это и тоже одарила Олега благодарной улыбкой.

- Молодой человек, это не вы обронили, - симпатичная девушка окликнула его, протягивая выпавший из его пакета чек.
- Спасибо, - Олег улыбнулся, нет знакомится он не собирается, но все равно приятно. Ладно хватит, одернул себя Олег и мысленно вернулся к своим проблемам. Его глаза опять потеряли свой блеск, в зрачках отразилась пустота.

Жена поджидала его за столиком на улице, Олег присел:
- Привет
- Привет, - она явно нервничала, но тон которым она говорила был мягким и слегка смущенным, - что скажешь?
- Я думал, Лен, - он старался смотреть немного в сторону, как бы собирался с мыслями, - не знаю что тебе сказать по поводу ссоры - я люблю тебя, но и без работы я не смогу.
- Ты знаешь, Олег, - было видно что ей тоже с трудом дается этот разговор, - я тоже много думала. Знаешь, все-таки я должна извиниться. Хоть твоя профессия и входит в десятку вреднейших в мире, пусть мне и приходится завтракать с маньяком, на работу меня везет чиновник, а с работы встречает пьяный матрос, я должна наверное смириться и понять что актер это не только твоя профессия, это все же твое призвание.

По длинной, дикой, утомительной дороге шел человек с собакой. Шел он себе шел, устал, собака тоже устала. Вдруг перед ним - оазис! Прекрасные ворота, за оградой - музыка, цветы, журчание ручья, словом, отдых.
"Что это такое?" - спросил путешественник у привратника.
"Это рай, ты уже умер, и теперь можешь войти и отдохнуть по-настоящему".
"А есть там вода?" - "Сколько угодно: чистые фонтаны, прохладные бассейны..."
"А поесть дадут?" - "Все, что захочешь".
"Но со мной собака". - "Сожалею сэр, с собаками нельзя. Ее придется оставить здесь".
И путешественник пошел мимо.
Через некоторое время дорога привела его на ферму. У ворот тоже сидел привратник.
"Я хочу пить" - попросил путешественник.
"Заходи, во дворе есть колодец"
"А моя собака?" - "Возле колодца увидишь поилку".
"А поесть?" - "Могу угостить тебя ужином".
"А собаке?" - "Найдется косточка".
"А что это за место?" - "Это рай".
"Как так? Привратник у дворца неподалеку сказал мне, что рай - там". - "Врет он все. Там ад".
"Как же вы, в раю, это терпите?" - "Это нам очень полезно. До рая доходят только те, кто не бросает своих друзей".

Может оставить былые виденья?
Стать туповатым обычным ребенком,
С жизнью играться как пилы с поленьями,
И постоянно травиться паленкой.

Жить, изнывая, что все так безрадостно,
Тянуть, тянуть себя в круг постоянный.
Знать про виденья хоть глупую малость,
Грех забывая, где вопль отчаянный...

самый лучший способ найти друга-быть им...©

Разговор с тенью

Белый пух, горячий ветер...
- Спишь?
- Скажи, зачем мы здесь?
- По секрету?
- По секрету.
- Спички есть?
- Конечно, есть.
- Чиркни спичкой, станет ясно:
мы пришли...
- Не надо вслух!
- ...чтобы вспыхнуть и погаснуть,
словно тополиный пух.
- Что ты! Тише! Будет вечер,
чай, пирог, луна в окне,
чашку в руки, плед на плечи...
- Вечер - твой, а вечность - мне?
- Вечер - наш, а вечность - к черту.
- Чиркни спичкой.
- Ты опять?
- Проще быть живым, чем мертвым,
проще плакать, чем молчать.
Вдох. Как граппа ветер крепок.
- Я почти исчез, а ты?
Самый сладкий, напоследок,
выдох - время жечь мосты.

Кажется, это и есть тот самый дом… Да, действительно, - вот и цифры «111» на углу. Как он там говорил? – нужно стать прямо под номером и скосить глаза на башенные часы напротив. Присмотреться краем правого глаза… Вот эта ратуша с часами. Ну, скосил, и что?.. Так и окосеть можно… Если еще разок попробовать… Ох, ты, - вот же он, вход! Как Митя и говорил – слева от «Антиквариата». И вывеска та – «Лавка»…

…Я смотрел на выцветшую вывеску и ощущал робость. Впервые за много лет. Странно это как-то – лавка, которую не каждый увидеть может. Мистика какая-то…

Вход был почти напротив. То, что это именно «лавка» - не вызывало сомнений. Язык не поворачивался назвать ее магазином или, что еще хуже – салоном. Лавка, только так ее и можно было называть. Вход, один раз зафиксированный взглядом, больше не исчезал. Я закурил. Может уйти, пока не поздно? Впрочем, я знал, что никуда не уйду. Митя, отъявленный нумизмат, говорил, что в этой лавке есть монеты, за которые любой коллекционер душу продаст. Я не увлекаюсь монетами, но любопытство заставило меня прийти сюда и, как дурак, пялиться на башню ратуши в поисках невидимого обычным взглядом входа. И я нашел его. Не уходить же теперь просто так?.. Я спрятал окурок в урну, решительно перешел на другую сторону улицы и толкнул тяжелую деревянную дверь.

Колокольчик над ухом приветливо поздоровался со мной. Я не ответил. Во все глаза я смотрел на стены лавки, увешанные холодным оружием. Почему – оружием? – Митя говорил о монетах. Это я увлекаюсь оружием. И именно холодным…

- Доброго дня! – раздалось справа.

Я повернул голову. Первое, что бросалось в глаза при взгляде на старика, было пенсне. Вы когда-нибудь видели пенсне? Не в кино, в жизни? Я – нет. В остальном же внешность его была обычной: остатки волос седыми пучками на висках, клетчатая рубашка под кожаной жилеткой и джинсы над тапочками - диссонансом к пенсне.

- Я могу быть полезен? – спросил старик.

- Почему здесь оружие? – глупо спросил я. – Должны же быть монеты…

- Почему же монеты, – улыбнулся глазами старик, - если вы любите оружие?

- Но Митя говорил о монетах… - боже, что я несу! Откуда ему знать Митю? – друг мой, он был у вас недавно, - зачем-то пояснил я.

- Так его звали Митя? Приятный молодой человек. Купил у меня одну монету. Но ведь он – нумизмат, а вы увлекаетесь холодным оружием. Разве нет?

- Да, конечно, но…

- Дело в том, что это – Лавка, - подняв руки вверх, словно в молитве, торжественно произнес старик. – Здесь каждому настоящему знатоку есть, что приобрести.

Почему-то я поверил. Вся атмосфера Лавки способствовала этому. И пенсне старика, и оружие вместо монет, и даже запах – запах многовековой невозможности – все говорило мне: не стоит ничему удивляться. Я шагнул вперед, оглядывая стены. Мой взгляд зацепился за герзейский кинжал. Руки сами потянулись к нему… Любителю холодного оружия держать в руках египетский клинок, которому более пяти тысяч лет… это невозможно описать, это… это как ощутить на своей руке тень фараона… То, что это – не подделка, я был уверен.

- Нравится? – спросил старик. – Покупайте.

- Сколько? - хрипло спросил я.

- Так же, как и все вокруг, - старик развел руками, проводя взглядом по стенам, - каждый предмет стоит одно желание.

- Простите, - я, в самом деле, ничего не понял, - как это: «одно желание»?

- Ну, у вас ведь есть желания? – принялся объяснять старик, - желание быть любимым или богатым, к примеру; желание увидеть мир или встречаться с друзьями; желание жить. Я принимаю в оплату любые желания. Главное, чтобы они соответствовали предметам, которые хотят приобрести.

- И что, если я отдам желание быть любимым, то меня никто не полюбит? – скованно улыбнулся я.

- Нет, не обязательно. Могут и полюбить, но вы перестанете желать этого. Понимаете разницу? – увеличенные линзами глаза были абсолютно серьезны.
И тут я вспомнил, что обычно хлебосольный Митя не знал, как избавиться от меня при последней встрече. Он и о Лавке рассказал только для того, чтобы я ушел побыстрее. Мне стало холодно…

- А какого желания стоит этот кинжал? – спросил я.

- Это - редкая вещь… - замялся старик, испытующе глядя на меня, - пожалуй, подошло бы желание видеть родителей…

…В моем сердце боролись две силы. Требующая удовлетворения страсть коллекционера схватилась с чувством нормального человеческого родства…
Я никак не мог повесить кинжал на стену, промахиваясь мимо крепления. Руки дрожали.

- Впрочем, - задумчиво произнес старик, явно удивленный моим выбором, - для первой встречи возможно исключение – три желания поменьше вместо одного большого…

… Я шел домой, прижимая под курткой к груди древний герзейский кинжал. Я ликовал. Ну, не хочу быть богатым, не хочу увидеть Париж, не хочу дожить до ста лет – так что с того? Кто сказал, что если бы я это хотел, то обязательно бы получил?

Остановившись на светофоре, я тихо рассмеялся. Кажется, я просто надул старика. У меня ведь много разных желаний, позволяющих ощущать радость жизни и видеть в ней смысл, но в Лавку я больше – ни ногой! Никогда! Ни за что! Хотя… Возможно… Нет, нет… Впрочем, один раз… Но нет… Или… Посмотрим…

Земля вертелась в суматохе веков, неуклонно приближаясь к назначенному свыше концу света. И вот настал час Х,.. и ничего не произошло. Ну, совершенно ничего. Абсолютно. В том смысле, что человечество ничего не заметило…

- Ну, работнички, - Командующий исподлобья оглядел собравшихся офицеров, - кто-нибудь может объяснить, почему сорвался столь тщательно разработанный план, а?! Почему?! Я вас спрашиваю! – взревел он, хлопнув со всего маха ладонью по столу. Присутствующие втянули головы в плечи, не поднимая глаз от лежащих перед ними бумаг. – Хорошо, - Командующий шумно, со свистом выдохнул, - пойдем по порядку. Вот вы, - он указал на сидящих у края стола, - Поччччему вас вообще никто не видел? Вы же первыми должны были выступить со своими трубами. А?

Группа ангелов сжалась еще больше под пылающим праведным гневом взглядом начальника. Один из них робко поднял голову.

- Так кто же знал, что на игру на трубе лицензия нужна? Замели нас сразу же, трубы отобрали, штраф повесили… Заплатить пришлось. Из собственного кармана, между прочим… - плаксиво сказал он.

Прищуренные глаза командующего стали похожи на амбразуры дота, в которых мелькнули жерла пушек. Раздался выстрел:

- Заплатить вам еще придется! И намного дороже! Это я вам обещаю!

Расстреляв, таким образом, подчиненных, начальник продолжил:

- Я очень рассчитывал на саранчу. Почему не было саранчи? По-че-му?!

Сидящий рядом с ангелами офицер, в белом халате и очках, поднял голову:

- Была саранча, была. Только не выдержала она. Сколько ни говорили ей, чтоб травы не трогала, так не послушалась же! Вылетела и на ближайший луг присела потренироваться. А там пестициды. Нет больше саранчи! Издохла. Пестициды есть, а саранчи – нет! Кто ж знал?

- А армия мертвых почему не поднялась?! Тоже пестицидами отравились?

- Так они все фильмов про наемников насмотрелись. Им телевизоры в аду повесили, чтобы мучились сильнее, а они и пристрастились! Требуют оплаты ратных подвигов, - произнес сидящий справа от командующего генерал, перед которым, помимо бумаг, лежал большой калькулятор.

- Так надо было выплатить!

- Столько денег за всю историю человечества не напечатали, - весомо возразил тот же генерал. Нечем платить.

- Ну, хорошо, - прошипел Командующий, - а куда делся Антихрист? Этот-то где?

- Этого до сих пор из казино вытащить пытаются. Не идет ни в какую! Говорит: «Я здесь и так весь мир завоюю. Так и проще, и интересней!» Азартен оказался… - снова вмешался генерал.

- Ну, а… - Командующий хлопал челюстями, уже понимая, что его возмущение напрасно. Он сел в свое кресло, взял себя в руки и произнес:

- Ладно. Согласен – план устарел. Две тысячи лет – немалый срок. Давайте разработаем новый план. С учетом современных реалий…

Офицеры оживились. Подготовка к новому концу света началась…