Мы знали, что будет ядерная атака, поэтому готовились: создавали пути отхода из города, запасали чистую воду, консервы, одежду и продумывали свои шаги на случай когда бабахнет. Мы, правда, не знали точный день и месяц, но это нас особо не беспокоило.
    Восьмого марта по всей стране был выходной, погода стояла отличная. На работе подвернулась возможность подработать где-то на другом объекте, на каком-то складе в промзоне. Выехали, прибыли, а оказалось, что работать нужно в роли простых грузчиков - приниси, подай, да побыстрей, и отношение соответствующие: как к животным. Меня это поначалу возмутило, я на такое не подписывался, но потом заметил, что с нами работает один из старейших и уважаемых коллег, и относится к подобным обязанностям вполне равнодушно. Ну, я тоже решил не уходить, стиснул зубы и терпел.
    После обеда все высыпали на улицу, погода стояла солнечная и жаркая (ага, восьмого марта, но это же сон), мы расположились на песчаном пляже около канала с чистой водой, который по какой-то странному совпадению протекал прямо тут же, в промзоне. Я собрался быстро искупаться, освежиться в воде, разделся до плавок, и тут на объект пришла жена или что-то типа. Короче, тут оказался мой маленький ребенок. Посмеялись, пошутили, я оставил малыша на попечение мужиков, которые с ним сюсюкали и временно исполняли обязанности няньки, а сам все же пошел к воде. Ополоснусь, думаю, и сразу назад.
    Как известно, если неприятность может произойти, она произойдет обязательно в самый неподходящий момент.
    И тут в небе расцвел атомный взрыв!!!
    Прямо как в фильме Терминатор-2 в видениях Сары Коннор. Правда, не в точности так, немного иначе. Сначала, за миг до вспышки, время замерло. Я никогда не верил в субъективные ощущения из разряда "и тут время как будто замедлилось" потому, что на себе никогда не испытывал даже в экстремальные секунды. А тут время замедлилось неимоверно, всё окружающее стало двигаться настолько медленно, что я поначалу подумал, что все люди и сам воздух замерли абсолютно. Но нет, всё продолжало происходить, хоть и чрезвычайно замедленно. Только одна вещь двигалась быстро - это расширяющийся бело-огненный шар где-то впереди в небе. В норме этот шар должен вспыхивать за ничтожную долю секунды, но я видел его именно как распухающий белый шар, вокруг которого затуманилось марево возникших из воздуха облаков, которые, впрочем, тут же начали таять.
    Я понял, что это взорвался ядерный заряд над городом, и удивление с разочарованием захлестнули меня. Я оказался в самом позорном и неподготовленном состоянии на случай взрыва. Я был не в убежище, я был не за городом, я был без рюкзака с запасами. Не просто неготов к вспышке, а, словно в анекдоте с черным юмором, оказался с одних плавках прямо перед лицом вспышки, да еще и с ребенком, также совершенно неготовым к срочной эвакуации в условиях радиации и пожаров. Разочарование и удивление были очень сильными. Положение такое, что нарочно не придумаешь.
    Время продолжало течь медленно, а я продолжал думать и анализировать возникшую ситуацию. Сначала обернулся и посмотрел на мужиков с моим ребенком. Почему-то я не мог нормально ходить и двигаться, только очень-очень медленно, а вот посмотреть по сторонам - без проблем. Такое вот необычное замедление времени. Ребенок остановился в прежней позе, двое мужиков наклонились к нему, они все еще продолжали улыбаться несмотря на то, что всё вокруг них заливал усиливающийся свет, резко очерчивающий тени и усиливающий контраст. Принято говорить, что вспышка ядерного взрыва ярче тысячи солнц. Я не знаю, какая яркость у тысячи солнц, но этот свет вообще не ассоциировался с солнцем. Это выглядело так, будто участок неба заменили на распахнутый зев топки настолько горячей и яркой, что про солнце глупо даже вспоминать: оно скромно висело на небе где-то в стороне серенькое и едва различимое. Впрочем, слово "горячее" применительно к данной бездонной топке, показывающей самое сердце ада, также выглядит глупым.
    Я понял, что у ребенка нет никаких шансов. Он экспонируется прямо под вспышку, за то время, пока я до него добегу и потом утащу в укрытие, он успеет получить смертельные лучевые ожоги. Даже если выживет в этой адской микроволновке, то его молодой растущий организм с множеством активно делящихся клеток загнется без всяких шансов в ближайшие несколько часов. Поэтому я просто отвернулся от него и принялся выискивать укрытие для себя, благо время все еще не двигалось. Скорее по инерции, чем от надежды спастись. Я понимал, что моя кожа уже прямо сейчас получила такой заряд альфа-частиц, что рассуждать о шансах можно только в рамках чистой теории. К тому же это не лабораторные альфа-частицы, которые можно задержать листком бумаги. Здесь настолько плотный поток, что он, должно быть, прожаривает мой организм до самых костей. Но, тем не менее, я искал укрытие. В воду прыгать смысла я не видел, слишком мелко. Я стоял на границе с тенью от заводского корпуса, прямо перед которым проходила железная дорога и стоял вагон под разгрузку. Я решил, что несколько слоев бетона в здании и железные колеса вагона послужат лучшим укрытием.
    Так и сделал: прыгнул вперед и принялся набрасывать на себя песок, стараясь как можно быстрее зарыться в него как можно глубже. Напротив, за каналом с водой, высилась стена другого заводского корпуса, и она сияла, освещенная вспышкой, так сильно, что я ощущал жар именно от нее, а смотреть туда прямо было невыносимо. Даже этот отраженный свет высветил всё вокруг меня так сильно, что я ощущал себя тараканом на жаровне. А что творилось в небе, не мог себе даже представить. На миг задумался, не отражается ли вместе со светом и радиация от этой стены напротив, пораскинул мозгами и решил, что скорее всего нет, а если и отражается, то для меня это уже один черт не имеет значения. Я рыл песок, накидывал на себя, извивался ужом и зарывался напротив колес вагона, лихорадочно, быстро, и вдруг понял, что от нейтронов я все равно так не защищусь, они прошивают здание насквозь. Потом подумал, что сейчас придет ударная волна, и на меня опрокинется этот самый вагон, а его сверху придавит бетонными плитами от развалившегося здания, а еще потом всё превратится в чудовищный коктейль из раскаленной радиоактивной пыли, а потом начнутся пожары...
    И проснулся. Первым желанием было броситься к окну и проверить, не висит ли в небе там этот огненный шар...