Май 2010 года

На Синкансене до станции Nasushiobara Station, затем высоко в горы идет автобус. Билет на удивление дорогой, более тысячи йен, автобусы на такое расстояние обычно дешевле.




Насу славится своими горячими источниками, заповедником, музеем пива, самой высококачественной молочной продукцией. Символ – корова, присутствует на многих сувенирах. Ох уж эти быки-коровы, где только они не встречаются, и в Испании они символ (на холодильнике оттудова магнит с чем? С быком, конечно). И в Италии город Турин – то же самое. И эти туда же. Уже на станции вы увидите две фигуры коров реального размера, раскрашенных довольно оригинально.


Мороженое у них, и правда, классное. На крышечке, само собой, коровки.
Очень напомнило мне наш пломбир, тот, который делали давным-давно на нашем хладокомбинате.

Поселилась в рёкане, комната просторная, боялась, что будет холодно, но кондиционер работал исправно, ночью даже жарковато было, пришлось снизить температуру.



На дворе лежит снег, хотя в Сендае еще вовсю цветет сакура, а в Токио бродят в платьицах и футболках. А тут хожу в плаще, да и то прохладно. Тут, в горах, еще и ветер пронизывающий, короче, не комфортно.


У меня появилась пословица – «в Японию со своим халатом». Это то же самое, что в Тулу со своим самоваром. В каждом отеле в каждом городе выдают юкату, легкое кимоно. А я ведь свой халатик приперла…


В онсен, он же хотспринг, он же горячий источник, надо было спуститься на этаж. Сначала заходишь в женское отделение. Оставляешь тапочки. На тапочки, так как они у всех одинаковые, прицепляешь прищепку с номерком твоих апартаментов, эти прищепочки лежат в корзинке возле выхода из номера.
Потом проходишь к шкафчикам. Оставляешь ВСЁ, кроме малюсенького полотеничка. Большое тоже оставляешь (тебе эти два полотенца выдают вместе с юкатой), им ты вытрешься, когда вернешься. И голиком проходишь к душам. Там стоят пластиковые скамеечки, тазик и куча шампуней-мыл-скрабов. Один шампунь стоял внизу и был черным и подкрашивающим. Я вовремя сообразила не использовать ЭТО, и заимела подозрение, что это не для волос головы.




Полотенцем моешься как мочалкой, потом уже идешь в бассейн, с этим полотенцем на голове. Это не обязательно – иметь его на башке, просто оно не должно касаться воды, а положить его некуда. Вот на голову и цепляют.
В моем отеле бассейнов в женском отделении было три. Два в помещении (теплый и горяченький, 45 градусов) и один (горячий) на улице с прекрасным видом гор.
На скрабы налегать особо не надо было, но я этого не знала. Вот и стерла себе щеки до красноты. Ан нет, ничего страшного, для таких, как я, неженок, в раздевалке, наряду с коллагеном для лица и ухаживающим средством для волос стоит баночка с дико липким и крепким тональником. Он замазывает все насмерть.




Голые японки произвели на меня неизгладимое, как говорят, впечатление.
Без макияжа, без налепленных ресниц и подклеенных век (чтоб глаза были шире), без массы брендовой одежды на себе, кривоногие и волосатые (не на голове) – бррр… Но все равно очень приветливые. Потом на обедах эти дамочки здоровались со мной (ну как же, посидели голые в одной ванной), я отвечала, но узнать никого не могла, они же одетые и при параде.

Кормят там, как и во всех отелях, где кормят, охринитительно.
Подносик берёшь и набираешь всяких всякостей. Я всего по чуточке набрала, чтоб попробовать только – блин, полный поднос получился.
Но про еду я напишу отдельно, это надо с чувством, с толком делать…
Кстати, в столовую почти все выходят в юкатах, одинаковых, забавно так, все одинаковые, только моя белобрысая макушка торчит.

В онсен я ходила по несколько раз на день. Честно говоря, на сидение в самом бассейне приходится минут 10 – 15. А час тратишь на подготовку и последующее приведение себя в божий вид. Я всегда люблю смотреть, как женщины прихорашиваются (у меня в семье одни мужики были, так что с ритуалами бабских хитростей я знакома слабо). На японок смотреть действительно приятно, они НАСТОЛЬКО изменяются на глазах, диву даешься.





Невольно поддаешься общему потоку, садишься перед зеркалом с феном, намазываешь на физиономию какие-то особо ценные кремы, массажер урчит, нежно вибрируя под твоими ступнями…
Так проходит утро.
Идешь на завтрак.
Потом снова онсен.
Вот и обед.
Перед сном онсен.
Уже спаточки пора… На мягусеньком футоне.
Как прошли эти несколько (сколько же?) дней, мало помню. Помню сплошную негу, все время хотелось просто раскваситься в улыбке, как кот в «Бременских музыкантах», когда они в хижину разбойников лезли.

Все было замечательно, кроме одного пункта. Одной одиноко, особенно потому что все номера рёкана рассчитаны на семью. И ты это чувствуешь, сидя одиноко в халатике посредине большой комнаты. А так – ну блаженство!

Надо будет повторить, короче. Только с семьей.