Гордым легче.
Гордые не плачут.
Ни от ран,
Ни от душевной боли.
На чужих дорогах не маячат.
О любви, как нищие, не молят.
Широко раскрылены их плечи,
Не гнетет их зависти короста...
Это правда -
Гордым в жизни легче,
Только гордым сделаться -
Не просто.

Людмила Татьяничева

Наперекор
Изменчивой молве
Художники
Прославили в веках
Не девушку
С венком на голове,
А женщину
С младенцем на руках.
Девичья красота
Незавершенна:
В ней нет еще
Душевной глубины.
Родив дитя,
Рождается мадонна.
В ее чертах
Миры отражены.

Людмила Татьяничева

У русских женщин есть такие лица:
К ним надо приглядеться не спеша,
Чтоб в их чертах могла тебе открыться
Красивая и гордая душа.

Такая в них естественность, свобода.
Как строг и ясен росчерк их бровей...
Они как наша русская природа –
Чем дольше смотришь, тем еще милей.

Людмила Татьяничева

В борьбе, в созидательном громе
Нелепо безмолвье раба...
Счастье своё проворонив,
Горюем потом: - Не судьба! -
Руками разводим бессильно:
- Такая планида у нас -
Меня это прежде бесило,
Меня это ранит сейчас!
Не каждый выходит в герои.
Но каждый - родился не зря.
Судьбу надо строить, какк строим
Ракеты, мосты и моря.
К стандартам впадая в немилость,
Свои учредив чертежи,
Судьбу возвышайте на вырост
Характера. Воли. Души!
Надёжно, без ахов и охов,
Без мелочной злой кутерьмы.
Судьба - это слепок эпохи
Точнее: судьба - это мы.

Людмила Татьяничева

Изведав горечь укоризны,
Обид, ошибок, мелких драм,
Учитесь радоваться жизни,
Её обыденным дарам!

Рассвету, взлёту журавлёнка,
Речушке, моющей пески,
Улыбке малого ребёнка,
Пожатью дружеской руки.

Работе, сделанной как надо,
Дороге, чтобы вдаль влекла.
Летучей ласке снегопада,
Добру домашнего тепла.

В ракете или же сквозь призмы,
Приблизясь к солнечным мирам,
Спешите радоваться жизни,
Её обыденным дарам!

Людмила Татьяничева

Каждый год, кто – то внутри моего дерева рисует окружность,
эти кольца взрослеют вместе со мной даже во снах.
и когда приходит время, я по ним обдумываю маршруты,
из точки Б - в неизменную точку А…
сворачивая в клубок эти белые, длинные нити
эти снежно - пушистые нити…
чтобы связать для тебя однажды свитер…
/ всем так необходимо тепло /


Каждое утро, кто-то невидимый говорит мне - `доброе утро`
а я улыбаюсь и киваю в ответ, ладошкой прикоснувшись к стеклу.
небо вздрагивает от моих пальцев и покрывается перламутром
и рисует киноварью – иконы, от них исходит такой свет, что изгоняет мглу.
монахи надевают праздничные одежды,
воздевают ладони к небу в надежде
сделать мир немного добрее
/ всем так необходима вера /


Каждый год, кто-то замешивает из своих мыслей тесто…
и к Рождеству выпекает вкусные пироги, которые делала только мама.
и я думаю, что когда - то придет время, когда и мы все вместе
соберемся с корзинами фруктов
и у ворот небесного Храма,
сварим вкуснейший с цукатами джем…
от каждого добавив по – делам.
/ всем так необходима пища Душе /


А потом мы все войдем в воды рек и станем эхом,
эхо вдохнут Боги и мы станем их крыльями.
мы будем шелестеть, шепотом, свои стихи Вселенной,
И рисовать длинные, бесконечно - золотистые линии…
Чтобы однажды сложить их в кольца - Священного дерева.
/ всем так необходимо чувствовать бесконечность /


Каждый год, кто - то внутри маленькой души рисует окружность,
Эти кольца взрослеют даже во снах…
И когда приходит время, по ним человечество создает маршруты,
Из точки Б - в неизменную точку А…
Сворачивая в клубок эти длинные крепкие нити,
Эти снежно - пушистые нити…
Чтобы связать для кого-то однажды свитер…

/ всем так необходимо тепло /

Аленушка Вергунова

В пустом, сквозном чертоге
сада
Иду, шумя сухой листвой:
Какая странная отрада
Былое попирать ногой!
Какая сладость все, что прежде
Ценил так мало, вспоминать!
Какая боль и грусть - в надежде
Еще одну весну узнать!

Иван Бунин

Весенней яблони, в нетающем снегу,
Без содрогания я видеть не могу:
Горбатой девушкой - прекрасной, но немой -
Трепещет дерево, туманя гений мой...

Как будто в зеркало, смотрясь в широкий плес,
Она старается смахнуть росинки слез
И ужасается, и стонет, как арба,
Вняв отражению зловещего горба.

Когда на озеро слетает сон стальной,
Бываю с яблоней, как с девушкой больной,
И, полный нежности и ласковой тоски,
Благоуханные целую лепестки.

Тогда доверчиво, не сдерживая слез,
Она касается слегка моих волос,
Потом берет меня в ветвистое кольцо,-
И я целую ей цветущее лицо.

Игорь Северянин.

Проходит сеятель по ровным бороздам.
Отец его и дед по тем же шли путям.

Сверкает золотом в его руке зерно,
Но в землю черную оно упасть должно.

И там, где червь слепой прокладывает ход,
Оно в заветный срок умрет и прорастет.

Так и душа моя идет путем зерна:
Сойдя во мрак, умрет - и оживет она.

И ты, моя страна, и ты, ее народ,
Умрешь и оживешь, пройдя сквозь этот год,-

Затем, что мудрость нам единая дана:
Всему живущему идти путем зерна.

Владислав Ходасевич

Вот это стихотворение Велимира Хлебникова должно заставить остановиться и задуматься и услышать в том, что происходит, шорох судьбы иголки, этой чудесной швеи...


Если я обращу человечество в часы
И покажу, как стрелка столетия движется,
Неужели из нашей времен полосы
Не вылетит война, как ненужная ижица?
Там, где род людей себе нажил почечуй,
Сидя тысячелетьями в креслах пружинной войны,
Я вам расскажу, что я из будущего чую
Мои зачеловеческие сны.
Я знаю, что вы - правоверные волки,
пятеркой ваших выстрелов пожимаю свои,
Но неужели вы не слышите шорох судьбы иголки,
Этой чудесной швеи?
Я затоплю моей силой, мысли потопом
Постройки существующих правительств,
Сказочно выросший Китеж
Открою глупости старой холопам.
И, когда председателей земного шара шайка
Будет брошена страшному голоду зеленою коркой,
Каждого правительства существующего гайка
Будет послушна нашей отвертке.
И, когда девушка с мечтой
Бросит обещанный камень,
Вы скажете: "Это то,
Что мы ждали веками".
Часы человечества, тикая,
Стрелкой моей мысли двигайте!
Пусть эти вырастут самоубийством правительств и книгой - те.
Будет земля бесповеликая!
Предземшарвеликая!
Будь ей песнь повеликою:
Я расскажу, что вселенная - с копотью спичка
На лице счета.
И моя мысль - точно отмычка
Для двери, за ней застрелившийся кто-то...

Велимир Хлебников

Плетусь один безлюдным перевалом,
Из света в свет - сквозь свет от вечных стен...
Неизреченно пламя в сердце малом,
И тайный жар в душе неизречен!

Мгновения - как молнии... В их смене
Немеет вздох отдельности во мне...
И в смертной доле выше нет ступени,
И ярче нет виденья в смертном сне!

Ни жалобы, ни боли своевольной...
Ни ига зыбкой радости людской...
Лишь кроткий свет молитвы безглагольной,
И знание без мысли, и покой...

И снова дух, как пилигрим опальный,
Восходит в храм пророческой Молвы,
Где ширь земли - как жертвенник венчальный,
Под звездным кровом бога синевы, -

И где, вне смерти, тает в кротком свете,
В жемчужных далях бездны золотой,
Вся явь вещей и бренный труд столетий,
Как легкий дым кадильницы святой...

Юргис Балтрушайтис

Молчанием охвачена душа,

Шепчу молитву тихо, не спеша.

Шепчу...

Чтобы судьба всегда тебя хранила.

И жгучей боли острая стрела

Ни разу твое сердце не пронзила.

Загадочная женская душа.

Шепчу молитву тихо, не спеша.

Шепчу...

Чтоб счастлив был ты с каждым днем.

Чтобы любил, да был и сам любимым.

Дрожит, трепещется душа,

Шепчу молитву тихо, не спеша.

Шепчу...

Чтобы тебе всегда хватало сил

Преодолевать все трудности и мили.

Шепчу молитву, о тебе прося,

Пусть сердце обрывается любя

Своей слезой тебя благословляю

И лишь шепнет она о том,

Как сильно по тебе скучаю. ©

* * *

Мы на земле живем нелепо!
И суетливо...
Потому
Я отлучаюсь часто в небо,
Чтобы остаться одному.

Чтоб вспомнить то,
Что позабылось,
Уйти от мелочных обид,
И небо мне окажет милость —
Покоем душу напоит.

А я смотрю на землю сверху
Сквозь синеву,
Сквозь высоту —
И обретаю снова веру
В земную нашу доброту.

И обретаю веру в счастье,
Хотя так призрачно оно.
Как хорошо по небу мчаться,
Когда вернуться суждено.

Окончен рейс...
Прощаюсь с небом.
Оно печалится во мне.
А все вокруг покрыто снегом,
И пахнет небом на земле.

И жизнь не так уж и нелепа.
И мир вокруг неповторим.
То ль от недавней встречи с небом,
То ль снова от разлуки с ним.

Андрей Дементьев.

Р. Рильке всегда потрясает своей многогранностью мироощущений. Вот и его "Заклятие грозы" как будто сегодня написано о боли каждого из нас....

ГРОЗА гроза чего тебе надо у нас, где сплошная нужда, где судьба-лиходейка, где загадочны души?
ГРОЗА гроза что ты над этим домом, где мы уже не уверены в завтрашнем дне, где мы только беженцы, живущие в бегстве, вошедшем вместе с тобой? что ты над нами, усталыми, потерявшими дух в тревожных полях? чего тебе надо от дерев, живущих дольше, чем самый древний старец среди нас? Какое право у тебя на тех, кто их посадил? Зачем ты старца прерываешь в его воспоминанье неустанном? А мы, живые, восседаем равнодушно здесь и копим наши силы тяжким грузом в плечах и сидим без дела, покуда ты в деянье. И дети пробудились, они удивлены, и эта ярость в воздухе, которой мать не может объяснить им. Она прижмет их крошечные лица к своим коленям поочередно, но каждое лицо знает, что лучше уже не будет.
Гроза гроза, чего тебе надо здесь, где хватает всего, а ты капля, переполнившая чашу? Здесь жизнь и временами смерть. Здесь глыбы горя и крохи радости в каком-нибудь ларе. Всего у нас в избытке, могу тебя уверить, – разрухи тоже, пепла в очаге и также шелухи картофельной. И половиц скрипучих, и мрака под ступеньками, всего, что бренно. Пусть сильный к сильным примыкает, вечный Боже, минуя нас.
Гроза, гроза, ступай к Марии деве (о ней ты знаешь?), стань такою крепкой, как ты можешь, она тебя полюбит, ибо она крепче, чем ты. Она играть начнет с тобой и не заметит, что ты страшна, – ведь Пресвятая дева крепче. Она тебя на длань возьмет, как большущего шмеля, тебе позволив жалить, но это будет не страданье в длани девы, а благо в твоем жале...

Р.М. Рильке

В блеске огней, за зеркальными стеклами,
Пышно цветут дорогие цветы,
Нежны и сладки их тонкие запахи,
Листья и стебли полны красоты.

Их возрастили в теплицах заботливо,
Их привезли из-за синих морей;
Их не пугают метели холодные,
Бурные грозы и свежесть ночей...

Есть на полях моей родины скромные
Сестры и братья заморских цветов:
Их возрастила весна благовонная
В зелени майской лесов и лугов.

Видят они не теплицы зеркальные,
А небосклона простор голубой,
Видят они не огни, а таинственный
Вечных созвездий узор золотой.

Веет от них красотою стыдливою,
Сердцу и взору родные они
И говорят про давно позабытые
Светлые дни.

Иван Бунин

У нас начался сенокос. Первые травы уже скошены, еще не про запас, а только на корм конечно. Запах в поле необыкновенный, запах свежескошенной травы. В небе парят, именно парят, а не летают степные орлы. Небо сегодня прозрачно. А в траве стрекочут кузнечики. Не могу не восхищаться красотой и поэзией земли.


Вовеки не замрет, не прекратится
Поэзия земли. Когда в листве,
От зноя ослабев, умолкнут птицы,
Мы слышим голос в скошенной траве

Кузнечика. Спешит он насладиться
Своим участьем в летнем торжестве,
То зазвенит, то снова притаится
И помолчит минуту или две.

Поэзия земли не знает смерти.
Пришла зима. В полях метет метель,
Но вы покою мертвому не верьте.

Трещит сверчок, забившись где-то в щель,
И в ласковом тепле нагретых печек
Нам кажется: в траве звенит кузнечик.

Джон Китс

Молчат гробницы, мумии и кости, —
Лишь слову жизнь дана:
Из древней тьмы, на мировом погосте,
Звучат лишь Письмена.

И нет у нас иного достоянья!
Умейте же беречь
Хоть в меру сил, в дни злобы и страданья,
Наш дар бессмертный — речь.


Иван Бунин

Мать - сыра земля для славянина - воплощение всего живого. Отсюда и трепетное отношение к ней, и призыв в свидетели во время клятвы (есть землю; целовать землю), и стремление славянина взять с собой горсть родной земли, чтобы она помогла на чужбине. В сказке о Кощее Бессмертном герой перед схваткой с чародеем бросает горсть родной земли, и тут же возникает рядом с ним русская дружина, готовая прийти ему на помощь. Образ земли нередко встречается и в славянских заговорах. К ней обращаются для сохранения жизни воина (Мать сыра земля, ты мать всякому железу, а ты, железо, поди в свою матерь землю, а ты, древо, поди в свою матерь древо, а вы, перья, подите в свою матерь птицу, а, птица, полети в небо, а клей пойди в рыбу, а, рыба, поплыви в море; а мне бы (имя) было бы просторно по всей земли), для приворота возлюбленной или возлюбленного (Как они разожглись, распалились от неба до земли, разжигаются небо и земля и вся подвселенная, так бы разжигало у (имя девицы) к (имя молодца) легкое и печень, и кровь горячу, не можно бы ей ни жить, ни быть, ни пить, ни есть, ни спать, ни лежать, все на уме меня держать), наконец, в качестве закрепления сказанных магических слов (Тем моим словам небо — ключ, земля — замок).

Замыкала в себе земля покойника, и если он умирал на чужбине, то клали с ним в платке или ладанке немного родной земли, а во время похорон каждый кидал в могилу по горсти земли, причитая: «Ты не хотел дольше оставаться с нами, так возьми себе этой земли и прощай!» . «Пусть земля ему будет пухом!» - говорили и сейчас говорят о покойнике и верили, что, если жил он доброй жизнью, почитал землю, относился к ней, как сын, то так и будет; если же нет, - ляжет она на гроб тяжелым камнем. Земля с могилы могла помочь побороть страх перед смертью, болезнь, но могла использоваться и в наведении всевозможных порч, совмещая в себе таким образом две грани – начала и конца жизни, рождения и смерти. Самым страшным заклятием считалось «вынуть след» человека и нашептать на него свою волю. По старинному поверью считалось, что такой наговор связывает человека по рукам и ногам.

Земля является началом обережным, поэтому археологи и этнографы часто находят её символы на предметах быта, украшениях, в вышивках на одежде, в резьбе на оконных наличниках и перед входом в дом.

Я мог бы ласково взять тебя,
не выпустить больше из рук.
Я мог бы баюкать твой взгляд; тебя
охранять, и быть лесом вокруг.
Я мог бы единственным знать об этом, -
что ночь холодна была.
И слушать вечер, печалясь о лете,
сгорающем с нами дотла.

Ведь время стало тревогой всех,
не избегла камня коса.
Снаружи ходит чужой человек
и будит чужого пса.
Но вот стало тихо. Я не спустил
с тебя своих глаз; и те
охраняли тебя наподобие крыл,
если что-то брело в темноте.
Р.М. Рильке