Я люблю бывать у метро Горьковская. Странное место – раздел, где с одной стороны возвышается мечеть, а с другой стороны первый православный храм нашего города. Место, где зарождался Питер и место, откуда Россия стала такой, какая она есть.

Мне нравится тут бывать и сидя в кафе, попивая маленькими глотками кофе под рюмку коньяка не думать ни о чем, а просто прислушиваться к звенящим струнам, которые пронизывают это место, как перетянутые струны гитары…. И смотреть на людей, которые идут, бегут и бродят по этим струнам. Даже не подозревая, что все их мысли и желания на виду, что их видит любой, кто захочет их увидеть.

А можно просто взять бутылку пива и делая два шага вперед, два шага назад и снова развернувшись под куполами сомкнутых деревьев, не думая, а только впитывая весь мир… Вдруг краем уха услышать – «Помогите». Услышать не ушами, нет. Услышать чем-то вроде сердца, и где то глубоко внутри себя, но в то же время слышать направленье, откуда прозвучал призыв мольбы…..

И все еще держа на гране ресниц это слабое «Помогите», я стал озираться – кто бы это. Вот на скамье сидит женщина. Язык не повернется назвать ее бабушкой, хоть ей уже давно за семьдесят. Может где-то за Питером такие и есть, но я не встречал, видел только дома, здесь. Опрятно одетая, пусть бедно, но с претензией на собственное понимание элегантности. И властное лицо – не подходи, я цель самой себя. И как мурашками по коже – чтенье мыслей:

«Так в чем я виновата, только в том, что всю свою судьбу и жизнь я положила на служении Идеи? Я виновата в том, что каждый час своей беспутной жизни я посвящала людям лишь затем, чтоб в старости понять, что идеалы, которым я служила – пустота? Что мне теперь осталось? Только смерть. Я всю себя отдала на служенье, ставшим прахом, могильным прахом у моих окоченевших ног. И нет детей… Я виновата? Наверное, конечно…. Да…. Теперь ни кто уже не скажет – «Здравствуй мама», теперь ни кто не поцелует сморщенные щеки, не скажет – «Постарели мы старушка». Отдав себя полнейшей пустоте, как горестно мне знать, что все остылось трупом. Мечты, желания, надежды – все осталось трупом, еще не порожденных мыслей и идей»

Хм, а вот стоит группа молодежи, нормальные, юности покорные люди. Смеющиеся девушки и парни, старающиеся казаться грозными и бойцами. Девушки – еще мечтающие о счастье, но уже запутанные жизнью, начинающие думать, а не мечтать. Жаль, что в их глазах полыхает гнилой блеск, но это их будущее, я уже не имею право в него вмешиваться.

- Куда ты дел?!!!
И лихорадочно, сшибая пустые бутылки со стола, шаря пустыми руками по столу, почти запрыгивая под стол и вороша окурки, ошметки шелухи от воблы и грязный, вдруг попавшийся носок…. И не найдя, уже начиная чувствовать, как кости начинает выжимать, как выжимают носки полотенцем, когда суставы вдруг перестают слушаться и шея не пойми почему вдруг начинает сворачивать голову в сторону, а нижняя челюсть начинает выворачиваться вперед, грозя сломать суставы…
Кипя остатками энергии, он выскочит из под стола и увидев его, своего приятеля….
- Куда ты дел?!!!!!
И в бессильной ненависти на весь мир, на свою сдохшую жизнь, на свои сгнившие мозги, он загонит ему через ключицу, сверху вниз, тот кортик, что получил в награду его отец

Они стояли и смеялись и собирались идти гулять дальше. Им точно помощь не нужна была наверное….


И сотни лиц… Как много их умрет сегодня, кто весел, кто заботлив, кто-то зол. Кто думает, а кто хохочет….. Иду я среди них… Кому помочь? Кто звал меня? Неужто все?

И уже дойдя до граниты Невы я понял, кто звал. Хромой котенок, он есть хотел. Ему я дал кусочек мяса, прямо здесь купленный в кафе и обещал его навещать снова. Он мявкнул в ответ просительно и жалобно и сердце стало плакать воском от свечи. Надеюсь доживет до следующей встречи….