Иоганн Вольфганг Гете —  великий поэт и универсальный гений немецкой литературы, крупнейший мыслитель и естествоиспытатель, иностранный почетный член Петербургской АН .

   Гёте родился 28 августа 1749 года во Франкфурте на Майне в богатой семье юриста. Он рано начал читать, к семи годам знал латынь и греческий. В 16 лет Иоганн Гёте поступил на юридический факультет Лейпцигского университета. Он увлекался медициной, изучал естественные науки. В ноябре 1775 года, в Веймаре Гёте устроился управляющим герцога Карла Августа.

  Творчество Гете - одного из лидеров движения «Бури и натиска», началось с  сентиментального романа «Страдания молодого Вертера» (1774). Через период веймарского классицизма, проникнутого стихийным материализмом античности («Римские элегии», 1790), отмеченного антифеодальными и тираноборческими (драма «Эгмонт», 1788) тенденциями.

  Эмоциональность и революционное иконоборчество периода «Бури и натиска» отошли в прошлое; теперь идеалами Гёте в жизни и искусстве становятся сдержанность и самоконтроль, уравновешенность, гармония и классическое совершенство формы. Вместо великих гениев его героями становятся обычные люди. Свободные строфы стихов спокойны и безмятежны по содержанию и ритмике, но мало-помалу форма становится жестче, в частности Гёте предпочитает октавы и элегические двустишия великой «тройки» – Катулла, Тибулла и Проперция.

 Поиски смысла жизни Иоганн Гете воплотил в философском сочинении — трагедии «Фауст» (1808-1832). На темы произведений Гете писали музыку Бетховен,  Гуно.

  Гёте - автор работ по сравнительной морфологии растений и животных «Опыт о метаморфозе растений» (1790). Подобно Гете-художнику, Гете-натуралист охватывал природу и все живое (включая человека) как единое целое. Известны его труды по физике (в оптике и акустике) «Учение о цвете» (1810), по геологии, минералогии,  медицине (анатомии).  

Цитаты из трагедии Гете "Фауст" (Faust), 1808-1832

Перевод с немецкого Бориса Пастернака

   Задумались ли вы в своей работе, Кому предназначается ваш труд? Одни со скуки на спектакль идут, Другие, пообедав до отвала, А третьи, ощущая сильный зуд Блеснуть сужденьем, взятым из журнала. Как шляются толпой по маскарадам Из любопытства, на один момент, К нам ходят дамы щегольнуть нарядом Без платы за ангажемент. Собою упоенный небожитель, Спуститесь вниз на землю с облаков! Поближе присмотритесь, кто ваш зритель? Он равнодушен, груб и бестолков. Он из театра бросится к рулетке Или в объятья ветреной кокетки. А если так, я не шутя дивлюсь, К чему без пользы мучить бедных муз? Валите в кучу, поверху скользя, Что подвернется, для разнообразья. Избытком мысли поразить нельзя, Так удивите недостатком связи. (Директор Поэту)

  Ах, друг мой, молодость тебе нужна, Когда ты падаешь в бою, слабея; Когда спасти не может седина И вешаются девочки на шею; Когда на состязанье беговом Ты должен первым добежать до цели; Когда на шумном пире молодом Ты ночь проводишь в танцах и веселье Но руку в струны лиры запустить, С которой неразлучен ты все время, И не утратить изложенья нить В тобой самим свободно взятой теме, Как раз тут в пользу зрелые лета, А изреченье, будто старец хилый К концу впадает в детство, -клевета, Но все мы дети до самой могилы. (Комический актер Поэту)

  Пергаменты не утоляют жажды. Ключ мудрости не на страницах книг. Кто к тайнам жизни рвется мыслью каждой, В своей душе находит их родник. [...] Не трогайте далекой старины. Нам не сломить ее семи печатей. А то, что духом времени зовут, Есть дух профессоров и их понятий, Который эти господа некстати За истинную древность выдают. Как представляем мы порядок древний? Как рухлядью заваленный чулан, А некоторые еще плачевней, - Как кукольника старый балаган. По мненью некоторых, наши предки Не люди были, а марионетки. (Фауст Вагнеру)

- Но мир! Но жизнь! Ведь человек дорос, Чтоб знать ответ на все свои загадки. (Вагнер) - Что значит знать? Вот, друг мой, в чем вопрос. На этот счет у нас не все в порядке. Немногих, проникавших в суть вещей И раскрывавших всем души скрижали, Сжигали на кострах и распинали, Как вам известно, с самых давних дней. (Фауст)

  Что трудности, когда мы сами Себе мешаем и вредим! Мы побороть не в силах скуки серой, Нам голод сердца большей частью чужд, И мы считаем праздною химерой Все, что превыше повседневных нужд. Живейшие и лучшие мечты В нас гибнут средь житейской суеты. В лучах воображаемого блеска Мы часто мыслью воспаряем вширь И падаем от тяжести привеска, От груза наших добровольных гирь. Мы драпируем способами всеми Свое безводье, трусость, слабость, лень. Нам служит ширмой состраданья бремя, И совесть, и любая дребедень. (Фауст)

  Не смейтесь надо мной деленьем шкал, Естествоиспытателя приборы! Я, как ключи к замку, вас подбирал, Но у природы крепкие затворы. То, что она желает скрыть в тени Таинственного своего покрова, Не выманить винтами шестерни, Ни силами орудья никакого. (Фауст)

Наследовать достоин только тот, Кто может к жизни приложить наследство. Но жалок тот, кто копит мертвый хлам. Что миг рождает, то на пользу нам. (Фауст)

  "В начале было Слово". С первых строк Загадка. Так ли понял я намек? Ведь я так высоко не ставлю слова, Чтоб думать, что оно всему основа. "В начале мысль была". Вот перевод. Он ближе этот стих передает. Подумаю, однако, чтобы сразу Не погубить работы первой фразой. Могла ли мысль в созданье жизнь вдохнуть? "Была в начале сила". Вот в чем суть. Но после небольшого колебанья Я отклоняю это толкованье. Я был опять, как вижу, с толку сбит: "В начале было дело", -стих гласит. (Фауст)

- Я верен скромной правде. Только спесь Людская ваша с самомненьем смелым Себя считает вместо части целым. Я - части часть, которая была Когда-то всем и свет произвела. Свет этот - порожденье тьмы ночной И отнял место у нее самой. Он с ней не сладит, как бы ни хотел. Его удел - поверхность твердых тел. Он к ним прикован, связан с их судьбой, Лишь с помощью их может быть собой, И есть надежда, что, когда тела Разрушатся, сгорит и он дотла. (Мефистофель) - Так вот он в чем, твой труд почтенный! Не сладив в целом со вселенной, Ты ей вредишь по мелочам? (Фауст) - И безуспешно, как я ни упрям. Мир бытия - досадно малый штрих Среди небытия пространств пустых, Однако до сих пор он непреклонно Мои нападки сносит без урона. Я донимал его землетрясеньем, Пожарами лесов и наводненьем. И хоть бы что! я цели не достиг. И море в целости и материк. А люди, звери и порода птичья, Мори их не мори, им трын-трава. Плодятся вечно эти существа, И жизнь всегда имеется в наличье" Иной, ей-ей, рехнулся бы с тоски! В земле, в воде, на воздухе свободном Зародыши роятся и ростки В сухом и влажном, теплом и холодном Не завладей я областью огня, Местечка не нашлось бы для меня. (Мефистофель)

  Что можешь ты пообещать, бедняга? Вам, близоруким, непонятна суть Стремлений к ускользающему благу: Ты пищу дашь, не сытную ничуть. Дашь золото, которое, как ртуть, Меж пальцев растекается; зазнобу, Которая, упав к тебе на грудь, Уж норовит к другому ушмыгнуть. Дашь талью карт, с которой, как ни пробуй, Игра вничью и выигрыш не в счет; Дашь упоенье славой, дашь почет, Успех, недолговечней метеора, И дерево такой породы спорой, Что круглый год день вянет, день цветет. (Фауст Мефистофелю)

- Я нынче ж на ученом кутеже Твое доверье службой завоюю, Ты ж мне черкни расписку долговую, Чтоб мне не сомневаться в платеже. (Мефистофель) - Тебе, педанту, значит, нужен чек И веры не внушает человек? Но если клятвы для тебя неважны, Как можешь думать ты, что клок бумажный, Пустого обязательства клочок, Удержит жизни бешеный поток? Наоборот, средь этой быстрины Еще лишь чувство долга только свято. Сознание того, что мы должны, Толкает нас на жертвы и затраты. Что значит перед этим власть чернил? Меня смешит, что слову нет кредита, А письменности призрак неприкрытый Всех тиранией буквы подчинил. Что ж ты в итоге хочешь? Рассуди, Пером, резцом иль грифелем, какими Чертами, где мне нацарапать имя? На камне? На бумаге? На меди? (Фауст) - Зачем ты горячишься? Не дури. Листка довольно. Вот он наготове. Изволь тут расписаться каплей крови. (Мефистофель)

  Пусть чередуются весь век Счастливый рок и рок несчастный. В неутомимости всечасной Себя находит человек. (Фауст)

- Итак, напрасно я копил дары Людской премудрости с таким упорством? Я ничего своим усердьем черствым Добиться не сумел до сей поры. Ни на волос не стал я боле крупен, Мир бесконечности мне недоступен. (Фауст) - Ты в близорукости не одинок, Так смотрите вы все на это дело. А нужен взгляд решительный и смелый, Пока в вас тлеет жизни огонек. Большой ли пользы истиной достигнешь, Что, скажем, выше лба не перепрыгнешь? Да, каждый получил свою башку, Свой зад, и руки, и бока, и ноги. Но разве не мое, скажи, в итоге, Все, из чего я пользу извлеку? Купил я, скажем, резвых шестерню. Не я ли мчу ногами всей шестерки, Когда я их в карете разгоню? Поэтому довольно гнить в каморке! Объедем мир! Я вдаль тебя маню! (Мефистофель)

- Смерть - посетитель не ахти какой. (Мефистофель) - Блажен, к кому она в пылу сраженья, Увенчанная лаврами, придет, Кого сразит средь вихря развлечений Или в объятьях девушки найдет. (Фауст)

  Учиться надо по системе. Сперва хочу вам в долг вменить На курсы логики ходить. Ваш ум, нетронутый доныне, На них приучат к дисциплине, Чтоб взял он направленья ось, Не разбредаясь вкривь и вкось. Что вы привыкли делать дома Единым махом, наугад, Как люди пьют или едят, Вам расчленят на три приема И на субъект и предикат. В мозгах, как на мануфактуре, Есть ниточки и узелки. Посылка не по той фигуре Грозит запутать челноки. (Мефистофель Студенту)

- Законоведом мне не стать. (Студент) - Вот поприще всех бесполезней. Тут крючкотворам лишь лафа. Седого кодекса графа, Как груз наследственной болезни. Иной закон из рода в род От деда переходит к внуку. Он благом был, но в свой черед Стал из благодеянья мукой. Вся суть в естественных правах. А их и втаптывают в прах. (Мефистофель)

 - Да, мне юристом не бывать. Я отношусь к ним с нелюбовью. Отдамся лучше богословью. (Студент) - О нет, собьетесь со стези! Наука эта - лес дремучий. Не видно ничего вблизи. Исход единственный и лучший: Профессору смотрите в рот И повторяйте, что он врет. Спасительная голословность Избавит вас от всех невзгод, Поможет обойти неровность И в храм бесспорности введет. Держитесь слов. (Мефистофель) - Да, но словам Ведь соответствуют понятья. (Студент) - Зачем в них углубляться вам? Совсем ненужное занятье. Бессодержательную речь Всегда легко в слова облечь. Из голых слов, ярясь и споря, Возводят здания теорий. Словами вера лишь жива. Как можно отрицать слова? (Мефистофель)

Зачем во всем чуждаться иноземцев? Есть и у них здоровое зерно. Французы не компания для немцев, Но можно пить французское вино.

foxdesign.ru›По авторам›Гете

Иллюстрация: Гарри Кларк, «Фауст».