Хотя все уже узрели мое бессовестное лицо онлайн, но подтвержу здесь тоже - все в порядке, просто радикальные методы борьбы с ленью, негативом и кризисом. Творческим, в смысле).

Присоединяюсь.

опять же к вопросу о том что на дайри. = )все в порядке?..

Это да, но как жеобидно. В выходные -__--

Ну, в принципе, с ним и раньше такое бывало...

Это уже не смешно = (

На беон? :D
Мне тоже уже неспокйно от этого всего(. Надеюсь, проблема единичная и утрясется.

По ходу, глюки продолжаются. И, если верить объявлению, минимум до 16.00 =(
У меня уже серьезные опасения, что их круто ломанули. Как бы третий раз переезжать не пришлось Оо

гм. глава раз повешена на дайри. он меня некоторое времяне пускал но все же сдался = )

Девочки извините, что напугала, сама напугалась. Я на Ли.ру очень редко бываю, но благодаря рамблеру смогла прочитать сообщеие Пух, а потом уже выйти на тебя.

Ожил. :)

Consta, слава богу, в аське состыковались =)
Дайри бы скорее ожил...

Уууф, а я чего-то на users/angel пошла - написано, удален)). Слава богу. Но да кажтся, я давно Ангел тут не видела (не то чтобы сама часто бываю...)).
Ну, что тогда, ждем, когда дайри соизволит нас впустить и хоть что-то сделать... -_-

Consta, загадочный пост у Дао Лянь?.. да хз. Она вообще странный несколько человек....
Там один коммент Ангел - что случилось - и все...

Consta, Нет, он есть и даже не закрыт. Вопрос только бывает ли она там. Я откопала сейчас...
http://www.liveinternet.ru/users/pereka/profile/

А... злесь Ангел давно дневник удалила? Х_х

Блин... О_о Я пропустила, похоже, вообще всё.
Дайри сцупер молодец, знает, когда ломаться(. И я даже на у-мэйл ответить не могу...
С этим загадочным постом, то есть, так и не удалось разобраться?

Так значит не я одна такая...
С умылом у Ангел следующее - у нее был пост, чуть позже удаленный. Елки надеюсь не вместе с дневником. Она пришла ночью нашла у Дао Лянь некий заГадочный пост "Ангел за что чем тебе мой дневник не нравится" И естественно спросила в чем вообще дело. На комментарии ноль эмоций, на посты ноль эмоций нам она тоже писала - ноль эмоций. Позже выяснилось что это дайри все сожрал.
Елки капец какой-то у человека ДР вышел. И она ко мне в аську постучалась, только я уже ушла. >_<

Какая прелестная картинка!
Ты все-таки иногда сюда заходишь? Это хорошо ^_^
Ждем-с вторую половину фика. С нетерпением. И уже давно, между прочим))

- Послушай, - неуверенно сказал Лайсерг, по-прежнему глядя в пространство и придерживая уже нагревшуюся его теплом монету, - я просто подумал… А это вообще ничего, что я… ну… ем?
Марко уставился на него взглядом, в котором боролись оторопь и неверие:
- ..Только не говори, что теперь и ты решил поучаствовать в этом общеженском заговоре «как ты думаешь, я толстая?». Я только что был в твоем теле – тебя же ветром сносит! Ешь.
- Но ведь ты…
- Что?
- Ты-то теперь не можешь, - выговорил Лайсерг неловко.
- Ну.
- Просто… Ты не скучаешь по этому?
- Скучаю? – повторил Марко недоумевающе. Затем коротко невесело рассмеялся: - Брось, ешь спокойно. У меня есть о чем поскучать и без этого.
- Это… - начал было даузер, но вынужденно осекся – киоскер отодвинул пластиковую перегородку, решив, что обращаются к нему. Однако, оплатив какой-то случайно выбранный пестрый пакетик и отойдя на несколько шагов, даузер немедленно снова обернулся к Марко:
- Например, о чем?
- Давай вернемся в парк и попробуем теперь свернуть налево, - ответил тот, по-прежнему глядя перед собой. Лайсерг не стал настаивать.
Они молчали метров пятьдесят, пока не вышли на пустую длинную дубовую аллею, где раскидистые ветви деревьев, росших по разные стороны от дороги, сплетались в почти непроницаемую сеть. Летом здесь, должно быть, царили прохлада и полумрак; теперь же листья основательно поредели, и солнечный свет, пробиваясь неровными клочьями, падал на траву, утоптанную землю и двоих прогуливающихся.
- Думаю, большего всего – по целям и перспективам, - заговорил Марко внезапно, заставляя спутника удивленно замедлить шаг. – Я люблю ясность и не люблю сидеть сложа руки. До нападения Хао я знал, к чему стремлюсь, после – цели изменились, но и тогда все было очевидно. Теперь… - он поглядел на солнце и прищурился – то ли у духов тоже болели глаза от яркого света, то ли взяла верх привычка. – Я подумывал об этом еще на Турнире – чем заниматься, когда все это закончится. Для живого вопрос решается легко: нужно строить все от нуля. Уже на одно это мог бы уйти десяток лет. Но духи? Сколько я к ним не присматриваюсь – не могу понять, кому они нужны здесь, кроме себя. У них не та жизнь, какой я хочу.
Лайсерг слушал его и терялся все больше и больше. Честно говоря, он никогда не задумывался над этим – он был слишком рад, что Марко еще не на том свете, чтобы задумываться. Действительно, практически все духи, какие ему встречались, имели вполне конкретные жизненные планы – либо служили какому-либо шаману или клану шаманов, либо силились завершить неоконченные при жизни дела, чтобы потом благополучно слиться с Королем Духов.
Кстати, об этом.
- Но ты ведь не смог бы выжить, если бы у тебя не было никакой цели. Король Духов оставляет на земле только тех, кто что-то не успел при жизни.
Марко пожал плечами:
- Ну, на момент моей смерти так оно и было. Я же не мог ручаться, что вы одержали победу над Хао – да вы тогда ее и в самом деле еще не одержали. Значит, у меня оставалось незавершенное дело – устроить так, чтобы Хао не уничтожил человечество.
После маленькой тревожной паузы Лайсерг уточнил:
- То есть ты и сейчас этого хочешь? Убить Хао или убрать его с престола? – Марко помедлил с ответом, будто прислушиваясь к своим желаниям.
- Да нет. Не хочу. Во всяком случае, понимаю, насколько мне это не по силам и насколько это нелепо будет выглядеть в качестве жизненной цели – уничтожить Короля Шаманов, - он снова остановился от какой-то внезапной мысли и мрачновато усмехнулся: - Да возможно, это и до коронации было немногим более реально… Нет, я в целом удовлетворен тем, как все обернулось. Лучше нам все равно не удалось бы сделать.
Лайсерг сунул озябшие руки поглубже в карманы куртки и стал ворошить ногой кучу листьев на газоне. Они еще ни разу не заговаривали о победе Хао и вообще не обсуждали итогов Турнира, хотя эта тема тревожила даузера давно. Странно было, что Марко, который, казалось, ненавидел Хао куда сильнее, уже сумел как-то принять это, в то время, как он пока мог в лучшем случае забыть. Может быть, смерть – это правда какой-то рубеж, который меняет взгляды на вещи? Он искоса глянул на Марко. Да нет, до сегодняшнего дня было не очень похоже.
- Раз так… Король Духов не мог просто забыть или не заметить. Ты до сих пор здесь, значит, убийство Хао было не единственным, ради чего ты хотел остаться, да?
Марко глубоко и раздраженно вздохнул:
- Святая Мадонна благословенная, откуда мне это знать? Я что, по-твоему, - бланки там заполнял? Ну да, не хотелось умирать, тем более так и в такое время. Подпустил Люциуса, сдуру открылся справа, словил пулю, стал призраком. Это все, что я знаю.
Ну и прекрасно, хмуро подумал Лайсерг, ожесточенно допинывая остатки желто-красно-бурого рассыпчатого холмика, не то чтобы он и не надеялся на то, что его имя будет фигурировать в ответе на этот вопрос. Ну, то есть, надеялся, наверное, в глубине души, но это в любом случае слишком идиллически выглядит, чтобы быть правдой.
- Так или иначе, - вдруг добавил Марко другим тоном. – Какое бы там ни было дело, торопиться с его завершением я не намерен.
- Почему? – не сообразил сразу Лайсерг.
- Потому что меня не тянет растворяться в Великом Духе. Совсем. Я готов не напоминать о себе еще несколько лет – или несколько десятков лет. Простите, но я хочу еще пожить.
- А-а-а… а как же смысл? Я запутался. Ты же говорил, что бесцельная жизнь тебе…
- Да забудь, что я говорил, - отмахнулся Марко. В его глазах, как показалось Лайсергу, угадывались искры того беспричинного ураганного веселье, которое напало на них часом раньше. – Была бы жизнь, а уж смысл приложится. Пусть даже и такая жизнь – тут уж не приходится выбирать.
От этой искренней бездумной веселости Лайсергу отчего-то впервые за весь разговор стало невыносимо тяжело. Повеяло безнадежностью, и, наверное, в первый раз со смерти родителей он ощутил, насколько можно быть беспомощным в тех ситуациях, где борьба неуместна. Почему люди, способные подстраивать мир под себя, оказываются вынуждены приспосабливаться в таких важных вопросах? Как так вышло, что Марко – умерший слишком рано, слишком нелепо, слишком случайно – должен через силу, вопреки себе смиряться и принимать новый образ жизни? Почему смерть так беспощадно показывает людям их бессилие и заставляет мириться с ним?
«Это несправедливо».
- Мне жаль, что ты умер, - сказал он сдавленно и содрогнулся от того, как идиотски это прозвучало.
- Мне тоже, - ответил Марко, чуть небрежно, но без усмешки. Через несколько шагов дубовая аллея закончилась, и солнечные лучи снова обрушились на них в полную силу.

Кажется, семья осталась с впечатлением, что к нему присоединится еще кто-то из новых друзей – действительности это, конечно, мало соответствовало, но какая-то доля правды была… да и вообще – не открывать же им реальное положение дел. Постепенно жизнь возвращалась в прежнюю колею и, хотя теперь не было сражений и работы над даузерскими техниками, которые бы требовали серьезного прикрытия, к Лайсергу быстро вернулись умение и привычка легко лукавить и замалчивать. Воспринималось это как должное, совестно не было – шаманы ведь по определению удерживают некоторую часть информации, которой не могут владеть люди. Так заведено от природы. Возможно поэтому, казалось Лайсергу иногда, он так тяжело сближается с людьми: недостает искренности в отношениях, и нет даже надежды на возможность полного взаимопонимания.
Едва выйдя воскресным утром на улицу, он убедился, что не меньше посчастливилось и с погодой. Стоял один из тех ясных, сухих, чуть прохладных дней, какими славится ранняя осень; солнце золотило поблекшую листву и едва ощутимо согревало озябшие от контраста с домашним теплом пальцы. Ни утомительной жары, ни дождя, ни сильного ветра – действительно идеальные условия для тренировки на улице. Лайсерг заглянул на секунду в дом, чтобы предупредить, что, наверное, вернется не раньше чая.
Несмотря на погожий день, аллеи были практически пусты – тем быстрее Марко удалось найти достаточно уединенный уголок, где они могли бы расположиться вдали от немногочисленных посторонних глаз. Он сказал, что понадобится побольше места и мягкой травы, на которую можно безболезненно падать. Лайсерг автоматически сглотнул, хотя уже чувствовал, что ничего неприятного не предвидится.
По сути, этот день стал самым насыщенным и запоминающимся с того момента, как даузер сел на самолет рейса Токио-Лондон.
Хотя научиться самообороне так толком и не удалось. Как ни старался Лайсерг и сколько фуриоку не тратил, Марко оставался чересчур проницаемым для партнера по спаррингу. Максимум, чего удалось добиться – уплотнить духа настолько, что тот мог удерживать легкие предметы, да и то требовало выматывающей сосредоточенности и немалых поставок фуриоку. Поступило было предложение выцепить здесь же в парке кого-нибудь из плоти и крови, но Лайсерг отнесся к этому скептически: слишком маловероятно, что попадется шаман, а прочим сложно будет объяснить, что занятие проводится бесплотным невидимым тренером. В результате они остановились на другом способе. Нормальном, логичном, удобном способе. Нормальном, логичном, удобном способе. Лайсергу пришлось повторять это про себя первые минут десять; потом более-менее привык. Вскоре для него даже стали вырисовываться некоторые преимущества такой методики обучения. Да чего там, через пару часов стало даже весело.
Все-таки зрительное восприятие – не самый удачный способ перенимать моторику; намного удобней, когда информация поступает и запоминается непосредственно через мышцы. Лайсерг всегда находил сложноватым повторять за кем-то движения на глаз – другое дело, когда кто-то выполняет эти движения твоим телом, давая почувствовать, какие именно мускулы должны работать и в какой очередности. Марко тоже было легче следить за правильностью его действий и поправлять (в виде предупреждения или принудительно) ошибки, наблюдая за процессом не со стороны, а изнутри. Поначалу сосредоточиться удавалось с трудом – все то же продиктованное инстинктом самосохранения чувство неправильности, небезопасности от присутствия в теле какой-то чужеродной воли никак не давало покоя. Однако уже от первых удач даузер быстро начал входить во вкус и вскоре такое положение вещей стало казаться вполне естественным. Постепенно они так приноровились друг к другу, что стали с полуимпульса понимать, что другому вот-вот может понадобиться контроль над телом, и научились ретироваться в нужный момент. Это уже не выглядело в глазах Лайсерга насилием и борьбой – конечно же нет, в этом даже было… что-то приятное. Приятно было с нетерпеливым интересом ожидать собственных действий, приятно было смотреть на такую отлаженную и спорую совместную работу двух духов в одной оболочке, а тем более – сознавать, что ты принимаешь в ней участие. Было и еще что-то – что-то очень неуловимое и оттого особенно ценное, – что даузер не мог так сразу ухватить. Да и не хотел пока; пусть приятно оттягивающая мысленные карманы тайна, как в детстве свертки под рождественской елкой, подождет еще немного, пока совсем уже не останется сил гадать.
Время до обеда пролетело незаметно. Сперва тренировка шла довольно чинно, если не сказать – скованно, затем, когда оба участника вошли во вкус, все стало намного живее и азартнее. Так, на пике, они проработали что-то около часа, прежде чем обучение начало переходить в неудержимое, дикое и довольно-таки непродуктивное веселье, имеющее мало отношения к усвоению приемов самообороны. Лайсерг не знал, сколько они пробыли в этом состоянии и что конкретно выделывало все это время его тело, но одно мог сказать точно: в голову им обоим ударило довольно крепко. Пожалуй, ему еще не разу не случалось так беспардонно и на равных дурачиться на пару с Марко – да и, возможно, ни с кем другим тоже. Наверное, имело смысл испытать какое-никакое смущение за свое буйство, когда он, слегка придя в себя, упал навзничь на траву, задыхаясь и хохоча за двоих, но для этого он слишком выдохся. Отсмеявшись, даузер хотел было подняться, однако приятная усталость и уютная мягкость подстилки воспрепятствовали этому.
Несколько секунд Лайсерг лежал не шевелясь и лениво воспринимал окружающий мир всеми органами чувств. Солнце пригревало уже более ощутимо, дурманящее пахло палой листвой. Неподалеку послышались приближающиеся голоса.
- Сюда идут, - тоже довольно расслабленно подал голос Марко. – Пора менять место.
- Какая разница? – удивился Лайсерг, не открывая глаз.
- Увидят, как ты тут лежишь и беседуешь сам с собой – хорошим не кончится.
Пробормотав «Да, точно», даузер с неохотой поднялся на ноги и, отряхивая прилипшие к джинсам стебельки травы и хвоинки, вышел на посыпанную гравием дорожку. Голоса и лай собак теперь доносились почти со всех сторон – видимо, к полудню город наконец стряхнул с себя воскресную дремоту и отправился наслаждаться последними отблесками уходящего лета. Лайсерг недовольно поморщился: им не нужны были лишние наблюдатели, к тому же, после тихого малолюдного утра совершенно не возникало желания оказываться в центре толпы.
- Куда мы пойдем теперь? – спросил он у парящего в нескольких шагах Марко. Тот, отвлекшись от осмотра окрестностей, глянул на него мельком:
- Потом решим, а пока неплохо бы сделать перерыв. У тебя есть деньги с собой? Поешь чего-нибудь.
Лайсерг немного растерянно нащупал в кармане горсть мелочи. Он и забыл, что получил от опекунов деньги на проезд и непредвиденные траты.
- Есть вроде бы… Только здесь ничего не продают.
- Да я уже вижу. Ладно, выйдем из парка, отыщем какой-нибудь киоск или кафе. Времени еще полно.
Есть не особенно хотелось, но из предыдущего опыта их с командиром разногласий по поводу режима и отношения к собственному здоровью Лайсерг мог вывести, что спорить бесполезно. В глубине души он надеялся, что никаких торговых точек поблизости не окажется, хотя это было глупо – ну слыханное ли это дело, чтобы в густонаселенном городе на двадцать квадратных метров не нашлось ни одного места, где можно перехватить чего-нибудь? Не говоря уж о том, что в считанных метрах от входа в парк по логике вещей просто обязан стоять газетный киоск. Собственно, так оно и оказалась.
Высыпав монеты на ладонь, Лайсерг со вздохом стал пересчитывать их, прикидывая, на что может хватить такой суммы. Набиралась немного, а ведь нужно рассчитывать на двоих… Ничего не поделаешь, придется обойтись каким-нибудь арахисом или…
«Нет, не на двоих».
Он остановился, уткнувшись пальцем в очередную монету и озадаченно нахмурившись от какого-то внезапного смутного соображения, и не двигался, пока Марко не поинтересовался, в чем дело.

В усмешке Марко проскользнуло легкое удивление – не то факту об одноклассниках, не то прозвучавшему в этом контексте «кажется».
- Вот как, одноклассники…Н-ну, надеюсь, они усвоили теперь, что тебя лучше оставить в покое.
Лайсерг почувствовал, что на лицо невольно пробивается полуулыбка.
- А если повезет, то и не только они. Зависит от того, проболтаются ли и кому. Может, через пару дней уже вся школа будет знать, что у меня черный пояс по карате или что-то в этом роде.
- Нормальный человек не станет трепать на каждом углу о своих поражениях, - с видимым равнодушием пожал плечами Марко, однако несложно было заметить, что он отчасти польщен. – Куда уж там - карате… Обычный уличный стиль без всяких ухищрений. До большего как-то руки не дошли, да и хватало в обиходе.
Последняя фраза напомнила кое о чем неприятном, но неизбежном. Лайсерг вздохнул, перевел взгляд на неровно подстриженные кусты в ближайшем дворе.
- Ты извини, что я вот так… Это глупо, конечно, - после Турнира и всего, что там было, просто… - он замялся, так как запоздало сообразил, что не придумал никаких оправданий. – В общем, спасибо. Не подоспей ты сюда – не знаю, что бы…
- Ничего бы, - оборвал его Марко довольно хмуро. – У этих троих за душой ни опыта, ни храбрости, ни серьезных намерений. Готов спорить, они на своем веку еще никого всерьез не потрепали, даже всем скопом, - все эти слова, с точки зрения виновато сжавшегося даузера, были довольно-таки добивающими – и тем более он был поражен, когда Марко после секундной паузы вдруг добавил небрежно, но почти мягко: - Да, и извиняться тебе не за что. Может, и впрямь глупо, но… жизнь всему научит.
Даузер полусмущенно-полувиновато повел плечами и пробормотал, без расчета на то, что собеседник расслышит:
- Жизнь? Да уж лучше ты…
Но собеседник расслышал:
- …Что?
В такой дурацкой ситуации, подумал Лайсерг, не придумаешь ничего лучше, чем по-быстрому обратить все в шутку.
- Я просто скучаю по твоим тренировкам, Марко, - судя по тому, с каким выражением лица уставился на него командир, попытка вполне удалась.
- Ты? По моим тренировкам? Ври изобретательней.
В целом, это была не такая уж и ложь: он действительно иногда скучал по шаманским тренировкам – школьные уроки физкультуры не давали той нагрузки, к которой тело уже привыкло и которую регулярно требовало; ну и по Марко тоже скучал, пока того еще не было. С небольшой натяжкой из этих двух утверждений можно вывести, что он скучает по жесткому икс-судейскому тренингу. Эту цепочку рассуждений Лайсерг высказал в слегка сглаженной форме Марко и получил ту реакцию, на которую и рассчитывал: смесь веселья, досады и раздумчивости – не много ли младшие по званию стали себе в последнее время позволять? Превалировало, разумеется, третье.
- Ладно-ладно, - туманно пригрозил он. – Как-нибудь организую тебе тренировку, раз просишься.
- Буду ждать, - отозвался Лайсерг, опять на всякий случай понизив голос, и бодро зашагал по направлению к дому, стараясь не рассмеяться в голос. У него отчего-то стало удивительно легко на душе от осознания, что за всеми этими полушутливыми разговорами и препирательствами стало казаться более незначительным и то серьезное, что могло бы еще долго лежать на душе осадком и не давать покоя. Так и надо. Ужас, который он испытал, был ошибочным, тревога – ложной, и лучше уж посмеяться над собой и забыть, чем… чем думать.
И это относилось не только к хулиганам.
***
Свое обещание Марко выполнил, не откладывая, - то ли из привычки не бросать слова на ветер, то ли, что еще вероятней, со скуки. Через пару дней после происшествия он вскользь поинтересовался у Лайсерга, сгребавшего во дворе пестрый ворох палой листвы, не планирует ли тот что-нибудь на ближайшие выходные.
- Ничего такого, - пожал плечами даузер, не без тайного любопытства. – Ну, домашнее задание, но его пока немного, на пару часов. А что?
Марко перевел взгляд на по-летнему яркое небо и, прищурившись, несколько секунд высматривал что-то там (либо просто колебался с ответом – на небе, как, не выдержав, собственными глазами убедился Лайсерг, ничего интересного не было). Затем ответил, не опуская глаз:
- Если повезет с погодой – мне попался тут на глаза один неплохой парк в окрестностях… Налево от платной парковки, минут десять ходьбы…
- Да, я, кажется, знаю такой, - осторожно вмешался Лайсерг, недоумевающий и заинтригованный сверх меры. – И что с ним?
- В том-то и дело, что с ним все хорошо. Отличное место для физической нагрузки во всех ее разновидностях.
«Он к чему-то клонит», - подумал Лайсерг, но больше ни интуицией, ни дедукцией прояснить ничего не удалось. Наобум, может, ответить?
- Ну да, наверное. Там всегда много спортсменов.
Похоже, что он попал – Марко удовлетворенно кивнул… и посмотрел выжидающе. Лайсерг моргнул.
Марко посмотрел нетерпеливо.
Лайсерг моргнул.
- В конце концов, мы устраиваем чертову тренировку или нет?! – вспылил Марко.
- К-конечно, - отозвался даузер, прежде чем успел сообразить, о чем вообще речь. И чисто по инерции опять моргнул. Марко выдохнул сквозь зубы пару прочувствованных слов на итальянском и хмуро поинтересовался, в субботу или в воскресенье.
Уговорились на воскресенье. С самого начала все складывалось удачно: со стороны опекунов, когда Лайсерг за ужином завел разговор о своих новоявленных планах, вопреки опасениям возражений не последовало. Они лишь поинтересовались, пойдет ли он один или сопровождающими, на что даузер ответил довольно расплывчато.

И вот, он лежал, жадно дышал и уже мало думал о сопротивлении – да и вообще мало о чем думал. Ощущение страха как-то притупилось, и возникло смутное чувство, что все идет по второму кругу – опять синее небо, опять пинки, опять неуютно-холодная плитка сквозь ткань рубашки, опять голос Марко…
Только теперь Марко говорил тише. И вообще – немного по-другому.
- Ну… ну не так же, Лайс.
- А как?! – выкрикнул он почти зло, уже мало заботясь о том, что троица сверху может посчитать его умалишенным.
- Тебе просто нужно снять левого, понимаешь? Расчисти себе пространства слева, тогда ты сможешь…
Не дослушивая, Лайсерг рванулся влево, еще не зная толком, что собирается делать. Делать, впрочем, ничего и не пришлось: левый, настороженный такой активностью, поспешил отпихнуть его подальше; через мгновение пришли на помощь и двое правых, ногами подтянув жертву к себе. Даузер неловко перекатился на бок, придавив собственным весом руку, и едва успел сжать губы, чтобы приглушить какой-то судорожный звук – в лучшем случае – стон, в худшем – всхлип.
- Вроде того, только более внезапно и… - начал было Марко ободряюще, но тут же осекся – возможно, и из-за этого всхлипа. С полминуты он молчал, затем опять заговорил – напряженно, отрывисто. – Ладно, вот что. У меня есть одна идея, нужно попытаться ее воплотить. Ты… в общем, просто не сопротивляйся. Слышишь?
Он слышал, конечно, хотя уже мало вникал в смысл сказанного: какая разница, что ни придумывай – он слишком плох в этом, ничего не выйдет, он не сумеет… Но хмурая решимость Марко вселяла некоторую надежду, и Лайсерг вопреки себе с надеждой ждал его следующих слов. Ему и в голову не приходило, что все уже сказано.
Даузер успел уловить какое-то неясное и смутно знакомое чувство пустоты внутри, а затем – затем на него нахлынул парализующий ужас, перед которым меркли все предыдущие потрясения этого дня – внезапно и отчетливо Лайсерг ощутил, что не владеет больше собственным телом.
Сколько-то секунд он пролежал неподвижно, внутреннее мечтая хотя бы закричать во все горло или еще каким-нибудь нехитрым способом заявить права на свою материальную оболочку. Затем увидел, как его руки приподнялись на уровень глаз, сжались в кулаки и снова расслабились. Голова самовольно повернулось влево, и он зачем-то усмехнувшись, произнес:
- Начали.
***
Только один раз Лайсергу довелось испытать, каково это – уживаться в одном теле с пришлым духом, да и тот не особенно отложился в памяти: большую часть времени даузер тогда пробыл без сознания. Поэтому теперь ощущения были для него новыми и непривычными – словно играешь в видеоигру, глядя на мир глазами своего героя, но в то же время не можешь управлять его действиями. Было немного любопытно – получилось ли бы вернуть контроль над телом хотя бы несколько секунд и сколько бы это потребовало усилий, но Лайсерг не рискнул проверять. Марко просил не мешать ему, а в таких условиях любое проявление воли могло, наверное, оказаться помехой. Поэтому, отойдя от первого шока, даузер стал просто наблюдать.
«Расчистить пространство» действительно со стороны показалось проще простого – когда левый занес ногу для очередного пинка, короткий удар по щиколотке опорной ноги заставил его пошатнуться и отступить назад на пару шагов. Лайсерг, он же Марко, использовал этот момент, чтобы перекатиться на освободившийся участок, выходя таким образом за пределы досягаемости двух правых. Вскочив на ноги он первым делом сбил с ног левого, все еще страдальчески стискивающего щиколотку, и, попятившись, приступил почти вплотную к ограде – обеспечил прикрытие со спины. Если бы у Лайсерга была возможность, он поежился бы, - Марко выбрал тактику прямо противоположную той, которая использовалась до его появления. Дух явно был настроен на безотлагательный кулачный бой. Настроен даже больше, чем сами зачинщики, которые со смесью ярости и обескураженности на лицах, приблизились, чтобы принять вызов.
Через минуту Лайсерг, уже полностью абстрагировавшийся от ситуации, спокойно и не без удовольствия ощущал, как наносит точные сильные удары. То, что он делил тело с одним из участников битвы, не мешало смотреть на нее со стороны – оценивать силы сражающихся, пытаться предугадать их действия и даже отчасти болеть.
Будь противники опытнее и серьезней, Марко, пожалуй, пришлось бы туго – ему не хватило времени подогнать свои методы ведения борьбы под новое телосложение, которое, кстати говоря, вообще не слишком подходило для схватки врукопашную. Экс-командир, как отметил Лайсерг, использовал приемы, которые были бы более эффективны вкупе с физической силой и выносливостью взрослого человека; гибкость же и легкость – главные преимущества этого, подросткового, тела – оставались почти не задействованными. Впрочем, неплохо получалось и так: один невесть откуда взявшийся напор новенького уже здорово выбил почву из-под ног противников, а уж в плане опытности им и вовсе нечем было крыть. На стороне ребят был количественный перевес, но воспользоваться этим они не умели; третий, уже оправившийся от острой боли, приблизился, чуть прихрамывая, к месту потасовки – и так и остановился в растерянности рядом, явно не зная, когда и как вступить. Все это выглядело настолько несработанно и бестолково, настолько… по-детски, что вся ситуация внезапно показалась Лайсергу почти смешной. Не может быть, просто не может быть, что он вообще их боялся…
Хотя, вообще-то, да, боялся. До одури. Буквально несколько минут назад. Даузер внутренне сжался от жгучего стыда. Ликование ощутимо приутихло, и он, теперь уже довольно хмуро, вернулся к наблюдению за собственными – если, конечно, их можно назвать таковыми – действиями. Их успешность слегка удручала: если даже Марко прекрасно справляется средствами этой, совершенно для него незнакомой и неосвоенной, оболочки, то почему законный владелец, проносивший ее почти пятнадцать лет, не сумел элементарно… Господи, нельзя же так позориться!
Драка, что довольно забавно, закончилась именно так, как и планировал Лайсерг: их затянувшаяся возня привлекла чье-то внимание, и воздух прорезал долгий и пронзительный автомобильный гудок с последующим неразборчиво-угрожающим криком. Парни, подхватившись моментально и чуть ли не охотно, рванули вниз по улице. Даузер на секунду растерялся, не зная, должны ли они с Марко последовать примеру, на случай если в переулке появится какой-нибудь разъяренный блюститель общественного порядка. Однако просигналившая машина через несколько секунд съехала с обочины и исчезла за поворотом – видимо, водитель увидел, что достиг нужного эффекта и не счел нужным вмешиваться. Постепенно затих топот ног убегающих одноклассников, и на улице воцарилась прежняя умиротворяющая тишина. Все нормализовалось – будто предыдущих двадцати минут и не было.
Все, за исключением того, что Лайсерг по-прежнему себе не принадлежал. Теперь, когда все закончилось, это стало чувствоваться намного острее и казаться куда более неуместным; на ум полезли мало относящиеся к делу воспоминания о Борисе. Гася в себе нетерпение и неловкость, даузер ждал, когда же Марко посчитает, что опасность миновала, и отпустит его – но Марко будто забыл, что только гостит в этом теле. Некоторое время он простоял у ограды, глядя вслед противникам и рассеянно потирая костяшки пальцев ладонью. Затем отошел на проезжую часть, огляделся и, заметив оброненную сумку, направился подобрать ее. Когда же он небрежно забросил сумку на плечо (слишком низко, с непонятным раздражением подумал Лайсерг, будет соскальзывать на каждом шагу, да еще и лямка перекрутилась) и поправил воротник – во всех этих неторопливых приготовлениях вдруг начало проступать что-то почти жуткое. Никогда прежде Лайсергу не приходилось чувствовать себя настолько забытым, настолько… несуществующим.
- М-марко… - сказал он хрипло и только через пару секунд с изумлением сообразил, что сумел вернуть контроль над своим голосом. – Ты не мог бы?..
Марко вздрогнул и поспешно выполнил просьбу – едва договорив, Лайсерг снова обрел счастье распоряжаться собственными конечностями. С чувством неимоверного облегчения он поправил и подтянул лямку, попутно вхолостую согнув-разогнув пару раз исцарапанные руки и ноги. Вообще, вид у него, наверное, был не самый презентабельный – легкое смущение, омрачавшее лицо Марко в тот момент, когда он материализовался в своей призрачной форме, подозрительно быстро сменилось тревогой.
- Лайс, ты как, цел? – итальянец попытался взять его за плечи и чертыхнулся, когда бесплотные руки прошли насквозь. – С головой порядок? Не мутит? В глазах не двоится?
Он, все еще осторожно, не веря в удачность попытки, помотал головой:
- Нет. Все нормально, - грозила повиснуть неловкая пауза, и дазуер поспешно заговорил, чтобы предотвратить и ее, и возможные разговоры о перетасовках с телами: - Повезло, что ты здесь оказался.
- Я шел тебе навстречу. Вышел из Тауэра после обеда и вспомнил, что школа где-то недалеко – ну, почему бы тогда и не зайти. Интуиция пробуждается, что ли… - Марко снова обернулся на уходящую вниз дорогу и недобро прищурился: - Занятные птенцы. И чего же они от тебя хотели? Денег?
- Не знаю. Ничего. Они просто напали. Кажется, это мои одноклассники…

«Мы даже в такой мелочи расходимся во мнениях», - подумалось Лайсергу мельком. Сам он давно уже не помнил (а возможно, никогда и не знал), как это – сражаться ради удовольствия. Сражаются всегда чтобы победить или защитить себя и близких; самое близкое к игре, что он мог допустить, - дружеский спарринг вполсилы… но даже и это по сути– тренировка, а не развлечение. Сейчас даузеру даже как-то неловко было принимать бой вот так, на пустом месте, – глупость какая-то… Но права голоса ему, судя по многозначительным ухмылкам одноклассников, давать никто не собирался.
Смущало и другое обстоятельство. Лайсерг настолько уже привык быть во всеоружии, что даже не сразу сообразил, что духов при нем нет. А если бы даже и были – не факт, что он решился использовать их по такому пустячному поводу; силы оказались бы слишком уж неравны. Но как тогда – тоже кулаками?
«А я вообще умею?..»
В некоторой растерянности Лайсерг решил просто увернуться от первых нескольких ударов. Да, собственно, и от второй партии тоже… По всей видимости, приходилось признать это чем-то вроде избранной для сражения тактики. Уклоняться от их кулаков и подножек не составляло большого труда – даже и без Морфин даузер мог просчитывать многие движения заранее, но с ответными ударами дело как-то…
На Турнире ему не случалось никого бить так, напрямую – плотью о плоть. Более того, с его дальнобойным оружием, Лайсергу даже не всегда приходилось приближаться к противникам, и те истекали кровью и корчились от боли где-то на расстоянии нескольких метров, как будто бы сами по себе. Да, он в целом осознавал, что за последние пару лет покалечил немало человек и даже убил одного, но… как ни смешно, ткнуть человека кулаком в лицо не поднималась рука. От одной мысли, что от удара может пойти кровь или хрустнуть носовой хрящ, к горлу подступала тошнота.
Парни тем временем уже начинали здорово распаляться от верткости и удачливости новенького; их удары по воздуху становились все увереннее и жесточе. Лайсерг, несмотря на все замешательство, смутно понимал, что к пацифистскому непротивлению нужно что-то добавить – иначе все это затянется, и не факт, что в определенный момент он не допустит какого-нибудь просчета. А просчет, даже совсем маленький и один-единственный, вполне может сделать ситуацию довольно-таки плачевной. Все-таки их трое, а он не умеет драться... Какие особенности этой местности можно потенциально обернуть в свою пользу? Выход Лайсергу подсказал фоновый уличный шум, доносившийся откуда-то из-за поворота. Конечно! Нужны попросту свидетели, какие-нибудь люди, при которых драка быстро утихнет либо сама собой, либо через вмешательство со стороны. Полиции и прочих проблем бояться нечего – любому будет ясно, что он в меньшинстве и обороняется. Вот только… зная популярность этой части города, прождать помощи можно несколько часов…
«А впрочем, ничего. Если они не хотят к нам – мы можем прийти и сами».
Во время сражения нужно оставаться неизменно спо-кой-ным; эмоции только забирают силы и рассеивают концентрацию. Уж что-что, а это правило Лайсергу пришлось заучить наизусть, предварительно доказав несколько раз от обратного. А нападающие явно не дорожили своим спокойствием – сперва они веселились, затем злились и, следовательно, все это время ничего вокруг себя толком не замечали. Не понимали даже, что выбрали явно неудачное место для драки – всего какой-то десяток метров от поворота с оживленной улицы. С такого расстояния какой-нибудь прохожий вполне мог заметить, что в переулке творится неладное. А уж если сократить эти двадцать шагов, скажем, на половину – не увидеть будет просто невозможно.
Продолжая уклоняться от ударов, Лайсерг постепенно и как будто бы неосознанно стал отступать. Через несколько секунд это стабильное продвижение назад было замечено, и противники попытались закольцевать его, насколько это было возможно втроем. Теперь даузеру приходилось обороняться и с флангов, однако он по-прежнему неторопливо и незаметно продолжал вести всю конструкцию к повороту – приняв меры против побега жертвы, троица явно перестала обращать внимание на эти совместные перемещения. Так прошла, наверное, пара минут – в напряженной тишине, нарушаемой только сбивчивым дыханием, короткими ругательствами вполголоса и доносящимся от дороги шумом машин. Шум этот приближался с каждой секундой, и Лайсерг закусил губу от нетерпения – еще чуть-чуть, еще пара шагов…
..И почему он не додумался сойти на проезжую часть? Старым улицам, и особенно тротуарам, доверять не следует. Пятка вдруг резко провалилась куда-то, и Лайсерг, пошатнувшись и автоматически дернувшись назад при виде кулака в паре сантиметров от лица, понял, что равновесие потеряно безвозвратно. Соскользнувшая с плеча сумка с глухим звуком упала на выщербленную плитку, и через секунду он крепко приложился спиной и затылком об асфальт.
***
Первым, что увидел Лайсерг, когда туман перед глазами немного рассеялся, были три пары переминающихся в нерешительности ботинок. Две справа, одна слева. Очевидно, в момент удара он потерял сознание и, очевидно, - не более чем на несколько секунд, иначе преследователи скорее всего запаниковали бы и не стали задерживаться на месте преступления. Мелькнула запоздалая мысль симулировать обморок и дальше, но сверху уже заметили, что даузер открыл глаза, и заухмылялись – наконец-то пришел их черед веселиться. Лайсерг почувствовал легкий тычок носком ботинка под ребра, затем этот же прием повторился с другой стороны. Это не было больно, но по спине пробежал холодок, и даузер поспешно попытался приподняться. Тут же его крепко и уже не жалея сил саданули по подбородку, так что запрокинувшаяся голова едва опять не стукнулась о тротуар. Чувствуя странное оцепенение во всем теле, он покорно опустился в прежнее положение, поглядел на мелькающие где-то высоко кроны деревьев и безоблачно-голубое небо – и запаниковал.
Это, конечно, было глупо, и Лайсерг понимал, что сам обрекает себя на поражение, но сохранять собранность и хладнокровие в настолько проигрышном положении представлялось нереальным. Он одергивал себя, пытался собраться и оценить ситуацию спокойно, но аккомпанемент из нарастающе-сильных пинков снова и снова отбрасывал в парализующую смесь страха и отчаяния. Что он мог теперь сделать? Что будет?
На секунду даузер зажмурился, чтобы хоть как-то отгородиться от происходящего, и в тот же момент услышал, как кто-то окликнул его по имени. «Померещилось», - решил он, убедившись, что град ударов не редеет. Но зов повторился опять, и на этот Лайсерг резко открыл глаза, узнав голос.
Вытянув голову, он сумел различить сквозь мельтешение ног перед лицом силуэт на дороге. Да, это действительно был Марко – другими словами, подмога, защита, спасение. Но тогда почему же… К ликованию и облегчению все больше примешивалось недоумение. Что он так медлит? Ситуация ведь критическая, разве не видно?
…Он дух. Сколько можно об этом забывать? Марко ничем не сможет помочь, во всяком случае не в этой ситуации: он умер, он…
- Лайсерг, слышишь меня? Ты какого черта делаешь, позволяешь себя затоптать? – спросил Марко раздельно. – Вставай. Вставай-вставай и сделай что-нибудь. Только не говори, что не можешь – оба прекрасно знаем, кто они и кто ты.
Он не понимает сути проблемы, опустошенно подумал Лайсерг. Он не видел начала драки, не видел, что сопротивление было. Он считает, что Лайсерг попросту сдался без боя. Эта мысль задела даузера так сильно, что, стиснув зубы, он решительно рванулся вверх, пытаясь принять сидячее положение - а затем встать на ноги и… закончить это все как-нибудь, пусть хоть призвать силу огненной стихии, неважно. Он с силой оттолкнулся ладонями от асфальта в уверенности, что через секунду будет уже на ногах, – и сразу задохнулся от удара под дых. Опираясь на локти, Лайсерг отчаянно пытался прокашляться, пока ударивший не поставил ступню ему на грудь и сильным нажатием не заставил снова лечь.

Именно). Хотя пока похоже, что больше на дайри...

теперь и на ли.ру и на дайри?))