Ещё один фрагмент романа "Инфра-12". На этот раз оба пытаются замаскироваться, притворяясь Хозяином и местной рабыней, но играть такие роли оказывается не так-то просто.

"- ...И нечего с ней говорить. Наденьте ей миниоту, закуйте, и, что там ещё положено, сами разберётесь.
- Как угодно Господину. - Пожал плечами охранник. - Цепи на замки, или заклепать?
- Заклепать. - Велел я, припомнив некоторые способности девушки.
- Дорого. - Сказал охранник. - Возни много.
- Сколько?
- Э… Десять мониолов.
- Десять, так десять. - Ответил я швырнув ему монеты.
Он вытаращил глаза и разинул рот, но тут же пришёл в себя и расплылся в улыбке.
- Ха! При таких делах, заклепаем хоть на четыре заклёпки.
- Не стоит. - Сказал я. - Достаточно будет и двух. И побыстрее.
- Мы мигом. - Ответил он. - И получаса не пройдёт.
Они наконец ушли, забрав строптивую клиентку, а я уселся за один из столов. Не прошло и минуты, как послышался мелодичный металлический звон, и ко мне подошла красивая полуобнажённая девушка, грациозно скользя вдоль унитолы*, одной рукой поддерживая шейную цепь, а в другой неся круглый поднос с едой и кувшином вина. В ней всё дышало жизнью и удовольствием, и блеск глаз, и грациозность походки, и лёгкая улыбка. Наверное, на её работе иначе было нельзя. На ней был кружевной передник, почти ничего не скрывающий. Причёска уложена крупными локонами, спускающимися до плеч и чуть оттянутыми назад заколкой на затылке. Платок прикрывал только верхнюю часть волос, а его концы свешивались на спину. Волосы под передником выстрижены, а лоно прикрыто маленьким металлическим лепестком, закреплённом на продетых в него колечках. Внизу ещё и крошечный висячий замочек. В сосках грудей - золотые колечки с колокольчиками. Такое же колечко продето и в перемычку носа.
Уж эта рабыня явно не того ранга, что запряжённые в тележку миниуни.
Она поставила поднос и выпрямилась, опустив глаза, словно чего-то ожидая. Даже её колокольчики затихли.
- Можешь говорить. - Сказал я.
- Господин позволит мне идти? - Спросила она тоненьким голосом.
- Иди. - Согласился я.
Она снова заулыбалась, словно я ей сделал большое одолжение, отступила на два шага и, согнувшись в поясе, поклонилась так низко, как только позволяла примкнутая к её шее цепь унитолы. На несколько секунд задержалась в этом положении, причём голову она склонила чуть набок, так что локоны волос и концы платка свесились слева вниз, открыв вид на ошейник. Выпрямлялась же она так, чтобы вес цепи поворачивал это железное кольцо вокруг её горла. Как я понял, это чтобы мне было удобно прочитать идущую по кругу надпись: «Девушка для свободного использования. Собственность Унилониса Эсколиса. 117-Л-21. Р.35 мон.» Ошейник заперт на два висячих замка, с одной стороны - колечко из жёлтого металла, с другой скоба, за которую закреплена цепь. Вероятно, эта девушка тоже продаётся. За тридцать пять мониолов. А что значит "для свободного использования"? Надо Оллу спросить.
Рабыня выпрямилась, подхватив правой рукой шейную цепь, и пошла вдоль унитолы, плавно покачивая бёдрами. И я увидел нечто новое. В её заднее отверстие был вставлен упругий стержень со свисающим пучком волос, такого же каштанового цвета, как и на голове. Хвост свешивался до колен и забавно вилял из стороны в сторону синхронно с покачиванием бёдер. Она удалялась быстрой уверенной походкой в своих туфельках на высоких каблучках, с блестящими кольцами на щиколотках, запертыми на замочки и соединёнными меж собой звенящей полуметровой цепочкой. Я и не думал раньше, что девушкам так идут ножные цепи, если вот так уметь их носить. Мне стоило большого труда не схватить прямо сейчас эту скованную красотку за её прелести и не разложить тут же на столе. Но я не был уверен, соответствовало бы это местным обычаям или нет. К тому же, я хотел есть, чем и занялся с удовольствием. Еда была неплохая, а вино и подавно, а главное, количество было как раз такое, чтобы не съесть лишнего. Я и закончил к тому моменту, когда охранники привели назад Оллу.
Миниотой оказалось как раз то самое платье с рядами пуговиц для закованных в цепи рабынь. Именно в таких и шли по дороге пристёгнутые к брусу пленницы. Материя грубая, сиреневого цвета, а пуговицы крупные и менее многочисленные, чем у девушек на риксоне. На голове у Оллы красовался сиреневый платок, туго затянутый сзади на узел и прошитый толстой белой ниткой вокруг шеи, а поверх платка - прежний временный ошейник, застёгнутый на крайние дырочки ремешков, но и при этом заметно обжимающий шею.
На поясе Олла имела широкий, но не особенно толстый железный обруч со скобой впереди. За спиной он был заклёпан двумя большими заклёпками с продетым между ними кольцом. Кроме того, там оставалась ещё одна дырочка. Вероятно, здесь подобные штуки имеют по четыре отверстия под заклёпки, явное излишество на мой взгляд. Руки у девушки также были теперь скованы, как у пленниц на дороге, и примкнуты к скобе обруча, только цепь подлиннее, чем у них, позволяющая дотянуться руками до лица. А вдобавок, ещё и на ногах заклёпанные кандалы, соединённые короткой и достаточно толстой цепью. Олла помалкивала, но её глаза так и сверкали из-под платка.
- А это ещё что? - Спросил я у охранника, указывая на нечто на двух колёсах, стоящее перед девушкой.
- Эсколи-ота. Как положено.
Эсколи-отой он назвал небольшую тележку странной конструкции. Вероятно, она была складная. С выгнутой вверх двойной ручкой, за которую девушка держалась руками. Не замеченная мной сразу цепь, прикреплённая к тележке внизу, висела несколькими петлями на выступе ручки и другим концом была приклёпана сбоку на поясном обруче. Я конечно не ожидал, что мою подопечную так вот капитально закуют. Да и работы здесь было достаточно, но не на десять мониолов, конечно. Десять мониолов может быть стоит вся Олла, со всем своим железом. Хотя, нет. Олла наверное стоит дороже. Мониолов двадцать, или двадцать пять от силы. Впрочем, это как посмотреть. Если принять во внимание её привычку нападать со спины, которая у меня до сих пор ещё побаливает… Нет, спину мне Змееног ушиб, нечего всё на Оллу сваливать.
Охранник застегнул на шее девушки цепь поверх ошейника и подал мне свободный конец. Нагло улыбнулся и сказал:
- Благодарю Господина за щедрость. Нужно будет расковать обратно, заходите. Только это уже дороже. Немножко.
- Ничего. - Сказал я. - Деньги найдутся.
- Может, вам не понравилось? Заковать по-другому? - С энтузиазмом предложил он.
- Не сейчас. Вполне нормально закована. - Сказал я и не удержавшись, добавил: - Для Эсколиса.
Он пожал плечами и пробурчал:
- Как захочет Господин. Если гостиница нужна, то по главной улице прямо. Там их несколько.
- Спасибо. - Сказал я и направился к выходу в город, ведя на цепи рассерженную девушку. Мне показалось, что она намеренно громко грохочет всеми своими цепями, обручами, браслетами и телегой, которую ей приходилось катить перед собой.
Мы вышли в темноту и направились медленным шагом по улице освещённой немногочисленными светильниками закреплёнными на стенах домов. На улице почти никого не было, только вдали виднелись несколько прохожих. Я не спешил, мне не хотелось торопить свою обвешанную железом пленницу, да и спешить было некуда.
- Ну как тебе наряд в стиле Эсколиса? - Спросил я чтобы завязать разговор.
- Мерзкий наряд! - Огрызнулась она тряхнув своими цепями. - Мерзкая телега! Господин наверное очень доволен, да?
- Тебя хоть накормили? - Поинтересовался я.
- Конечно. - Сказала Олла с гримасой отвращения. - Накормили как какую-то миниуни!
- Что, не понравилось? Да ладно, не злись. Это наверное ненадолго.
- Ненадолго?! - Снова затрясла она цепями. - Сам бы попробовал!
- Ладно, не ругайся.
- Конечно! Мне и ругаться нельзя. А Господин ничего не забыл?
- Что именно?
- Заткнуть мне рот! - Заявила она, приподняла голову и разинула свой ротик злобно сверкая глазами. Было темновато, однако мне показалось что зубы у неё тоже неплохие. Просто я раньше не обращал внимания, поскольку меня отвлекали её глаза.
- Эа?! - Сказала она не желая открывать рот дважды.
- Закрой рот, рабыня. - Сказал я.
- Нет уж лучше вставьте мне затычку, Господин, или я буду ругаться! Буду, буду, буду, буду!
- Ну давай, ругайся. - Разрешил я, рассудив что лучше небольшая истерика, чем медленно нарастающая злоба. Впрочем, истерику она бы устроила и без разрешения, поскольку она в ней назрела. Надо сказать, цепи что были на ней психологической разрядке никак не способствовали, скорее наоборот.
- Мерзкое железо! Мерзкое! - Ругалась она дёргая ручные браслеты. - Оно мне руки натирает! Оно мне на бёдра давит! Шагу ступить не даёт! - Теперь она начала яростно дёргать ножную цепь, дрыгая правой ногой.
- Ты поосторожнее, не поранься. - Заметил я, но она меня не слушала. Теперь она отшвырнула от себя тележку. Та отлетела метра на два с половиной, насколько позволяла примкнутая к поясу Оллы цепь. Это опять же не удовлетворило её. Я подумал, что трясти цепи она быстро устанет, и правда, она вдруг поменяла объёкт ненависти.
- Противное платье! - Заорала она пытаясь порвать на себе миниоту, что при её наручниках и толстом материале платья было едва ли возможно.
- Я не рабыня! Не какая-то миниуни! Я не животное! Я… Я… - Похоже, у неё кончились аргументы и она зарыдала, присев на корточки и схватившись руками за голову. Я терпеливо ждал.
- Противный платок! - Снова заорала она, добравшись наконец до уязвимого места в своём наряде. Она сумела разорвать нитки и наполовину стащила платок с головы. Прижала ткань к лицу и заплакала в полную силу. Это продолжалось минуты две, потом рыдания прекратились и сменились короткими всхлипываниями.
- Ну ладно. - Сказал я. - Пошумела и будет. Давай мириться?
Олла взглянула на меня снизу вверх. Выглядела она не лучшим образом.
- Не сердись. - Сказал я. - Ты и вправду в миниуни не годишься. Бегаешь плохо.
- А это тогда зачем? - Встряхнула она скованными руками.
- Подумаешь. Говорю же, ненадолго. Но немножко поноси, чтобы мне доставить удовольствие.
- Обязательно надо было заклёпывать?
- Просто я вспомнил как ты с замками управляешься.
Олла даже слегка усмехнулась.
- Ну что же, спасибо, хоть не велел в тележку запрясть… запрячь… запречь, тьфу! Как там оно называется?
- Я думал над этим. - Признался я.
Она опустила глаза и сказала:
- Мне кажется, я способна на большее, чем таскать телеги, если Господин не против. Тем более, что возить телеги я всё равно не могу - этому ещё долго учиться надо.
- Ладно. - Сказал я. - Давай приведём тебя в порядок.
Я отряхнул её и поправил на ней платье. Застегнул несколько расстегнувшихся пуговиц.
- Платок порвался. - Виновато сообщила она.
- Ничего. - Успокоил я её. - Сейчас выдернем нитки и завяжем не зашивая.
Через некоторое время мы управились с этим делом, для чего пришлось сначала снять с неё поводок и ошейник, а потом надеть всё это снова поверх платка. Я осмотрел прикованную к девушке тележку. Она всего лишь разложилась при падении и теперь представляла собой небольшое сидение на колёсах. Вероятно в Эсколисе девушка ещё и возит своего хозяина на тележке, если потребуется. Вообще, эту телегу было не так-то просто сломать. То есть, привести в негодность сидение и колёса не составило бы труда, но отделаться от массивной рамы, пристёгнутой к обручу на поясе девушки, было непросто. Лучше уж катить эту штуку на колёсах чем тащить за собой волоком или нести в руках. К счастью Эсколи-ота оказалась целой. Я сложил её, как было вначале, и Олла снова могла катить её перед собой.
- Я думаю, лучше пока не устраивать истерик. - Сказал я ей.
- Хорошо. - Согласилась Олла. - Я попробую вести себя благопристойно."

* - Унитолой автор называет особую направляющую, вроде рельсы на потолке, по которой скользит второй конец привязной рабской цепи. Рабыня остаётся прикованной, но при этом имеет определённую свободу передвижения в помещении. Вообще, автор придумал очень много неологизмов, впору составлять отдельный словарь. Как-нибудь, я этим займусь, если будут время и силы. :)