"Понятное дело, мне такая несуразность пришлась не по душе, и только я хотела как следует рассердиться, как попка успокоилась и перестала быть источником дискомфорта. Это потому что роль источника взяла на себя моя левая пятка. Это конечно было правильнее чем попка, но тоже никакого удовольствия не доставляло. Напротив, ощущение было такое словно я наступила на гвоздь. И это при том, что я не могла очнуться и, как принято в таких случаях, завопить и запрыгать на одной ноге. Так что это опять было неправильно. А колющая боль в пятке принялась то исчезать, то появляться вновь, словно меня кто-то решил использовать как телеграфный ключ для передачи сигнала бедствия. Мысль о бедствии оказалась новой. Мне так показалось, что я сама находилась в бедственном состоянии, только не догадывалась до сих пор. Вот пятка и решила мне напомнить, чтобы я не валялась, а принимала меры по устранению своего бедственного положения. Теперь я осознала и дополнительную информацию о том что я валяюсь. А я ведь и вправду валялась на животе, мало того, я уже изрядно отлежала и живот и особенно свои сиськи. Уж больно твёрдой была поверхность на которой я валялась. Да чего я на такое место вообще завалилась-то? И тут пятку пронзила такая острая боль что я подскочила и…
И тут же треснулась спиной и макушкой, да так что глаза вмиг раскрылись и выпучились по своей недавно приобретённой вредной привычке. Тут оказалось что я вообще нахожусь в какой-то тёмной каменной щели, хорошо если в полметра высотой. Чёрт? Куда это я залезла и зачем? Я ещё успела разглядеть какие-то мелкие дырочки перед носом, как вдруг кто-то ухватил меня за ту самую пятку и грубо поволок ногами вперёд. Я хотела завопить со страху, но во рту обнаружился посторонний предмет не позволяющий издавать звуки. А мои коленки тут же потеряли опору и повисли в воздухе. Тут последовал ещё один рывок и я вывалилась из щели вниз цепляясь чем попало за что попало которое окружало меня со всех сторон. Я даже и разглядеть не сумела это самое что попало, потому что меня ещё и оглушил создаваемый моим падением грохот и железный звон. Знаете, когда у вас сильно выпучены глаза, происходит некий странный эффект зрительного восприятия. Ты некоторое время вроде как и видишь всё вокруг, только не воспринимаешь умом. А чтобы это прекратилось, надо хоть ненадолго зафиксировать взгляд на каком-то предмете, сущность которого тебе понятна, вот потом это безобразие и прекратится и вы уже всё видите и понимаете нормально. Так случилось и в этот раз. А предметом для фиксации взгляда оказалась чья-то злобная морда затянутая в чёрную ткань. А в том что эта морда была злобная, нетрудно было догадаться по злобным складкам ткани и по злобному блеску глазок из щёлочки. К тому же, эта морда сказала:
-Эй, ты, засоня чёртова! Мне тебя что, до пришествия Великой Литоники в пятку тыкать?!
-А… - Сказала я. - Э… У-у-у!
-Молчать! - Сообщили мне, хотя я и ничего такого не сказала даже, да и не смогла бы при желании. Во рту у меня была пробка, и это я прекрасно уловила с первой попытки. - На полку! Сидеть!
Тут оказалось что этих морд не одна, а две, и даже три. Потому что меня ухватило сразу четыре руки сквозь решётку, которая оказалась между мной и этими мордами. А две оставшиеся руки ухватили странную рогатину и прижали этой рогатиной мою голову к стенке в которую упёрся затылок. Не успела я опомниться, как оказалась сидящей на чём-то маленьком и жёстком. Мою шею охватила под челюсть полукруглая вилка рогатины, а два её верхних отростка оказались у меня в ноздрях, не очень глубоко, но достаточно чтобы у меня сразу же пропала всякая охота шевелиться.
-Ну что, девка, будешь артачиться, или как? - Спросила меня чёрная морда.
-У-у! - Пообещала я.
-Не будешь? - Уточнила морда.
-У-у.
-Ладно, поглядим. - Сказала она и убрала рогатину, а две её напарницы отцепили от меня свои руки и вытащили их наружу. А я так и осталась сидеть, боясь пошевелиться и таращась на них сквозь решётку.
-Я старшая охранница. - Сообщила мне чёрная. - В принципе, ты должна обращаясь ко мне говорить «Госпожа». Только вряд ли тебе придётся ко мне обращаться.
-Вот именно. - Сказала левая помощница. - Ты будешь содержаться с толой во рту. Постоянно, кроме времени еды. А во время еды разговаривать запрещается.
-Да. - Подтвердила начальница. - Во время еды разговаривать запрещается, во время сна сидеть или стоять запрещается, во время контроля сидеть и лежать запрещается, а в остальное время стоять и лежать запрещается. Поняла?
-Угу. - Подтвердила я. Я, правда, не очень поняла, но мне не хотелось чтобы она снова засунула мне в ноздри свою рогатину.
-И вообще, чтобы не артачилась. - Добавила правая помощница. - Станешь артачиться, будешь наказана. Угу?
-Угу. - Подтвердила я.
-Хорошо. - Снисходительно сказала старшая охранница. - Распорядок дня такой. Восемь часов лежать и спать. Потом промывка и первый контроль. Потом еда. Потом сидеть. Потом второй контроль, вторая промывка и спать. Еда один раз в день. Вода в любое время. Из трубочки.
Тут она указала мне на трубочку торчащую из стены.
-Промывка два раза в день. Контроль два раза в день. Мочиться или какать запрещено. На то промывка есть. Нагадишь здесь, пожалеешь что на свет появилась, поняла? В первый день можешь немного попсиховать, что мы не люди что ли? Мы тоже понимаем. Но потом чтобы никаких нарушений. Иначе будем воспитывать, а то и дрессировать. Нам тут лишних трудностей не надо. Вопросы есть?
-Угу. - Кивнула я.
-Так спрашивай.
-У? - Сказала я и покрутила затычкой во рту.
-Толу вынимать запрещено.
-Угу. - Согласилась я и спросила: - У-у-у-у? У-у. У-у. У-у-у?
-Пожизненно. - Сказала она. А что? Наверное все попадающие сюда пленницы прежде всего интересовались сроками заключения. - Или до нового распоряжения.
-У! - Перепугалась я. - У?! У?!
-Скорее всего, пожизненно. Лучше сразу это уясни. У нас тут для этого специальные камеры, и ты заключена именно в такую. Решётка несъёмная, а стенка замурована. Я понимаю что это тяжело сознавать, но ты и нас должна понять. Мы охранницы и страдать за тебя не обязаны. Наша работа чётко регламентирована, также как и условия твоего содержания. Так что, твои переживания, это твои проблемы, а не наши. Мы тебя третировать не собираемся, но если станешь нарушать распорядок или как-нибудь ещё артачиться, будем тебя наказывать согласно инструкции. Вот так.
-У-у-у-у-у… - Заныла я.
-Молчать. - Посоветовали мне. - А сейчас, первый контроль. Встать и взяться руками за решётку.
Я решила послушаться и поднялась грохоча железом, которым, как оказалось, я была обвешана с шеи до пяток. Ухватилась руками за прутья на уровне груди. Наверное, правильно сделала, поскольку охранницы ругаться не стали, а левая достала шнурок и начала привязывать мои запястья к прутьям. А потом старшая охранница начала проверять заклёпки на моих кандалах, наручниках и ошейнике. Как оказалось, я была заклёпана в достаточно тяжёлые браслеты, а уж цепи в которые меня заковали, были втрое толще обычных. Причём, они не просто соединяли мои руки и ноги, а были пропущены через кольца браслетов и ошейника. Одна цепь шла от левого стенного кольца через браслет на левой руке, потом через кольцо на левой ноге, потом была пропущена в кольцо ошейника, а оттуда поднималась к потолочной скобе. А вторая цепь шла точно также, только от правого стенного кольца и через правую руку и ногу. Кроме того, имелась ещё третья цепь, жёстко приклёпанная к ошейнику со стороны противоположной кольцу и уходящая в замурованную в стену трубу в метре от пола. В результате, как только я оказалась стоящей, я почувствовала что всё это железо попросту валит меня с ног. Да это же не пожизненное заключение, а попросту медленное убийство! Да разве может девушка закованная в такие цепи долго прожить?! Ну да, проживёт до конца жизни, вот и пожизненное заключение. А охранницы всё проверяли мои цепи. Так тщательно это делали, словно я перед этим три дня пилила своё железо напильником!
А потом они приподняли мне юбочку и принялись за гинекологическую часть осмотра. Тут я с удивлением обнаружила что даже и не голая. На мне было надето короткое платье из достаточно мягкой материи. Платье это было чёрным, но с широкими белыми полосами перекрещивающимися на груди, на поясе и на юбочке. А вот трусиков, похоже, не было. Впрочем, не было также и носового кольца, из чего я рассудила что хотя меня и упрятали в каменный мешок, но всё же признали ламиолой. Я покосилась на свои пальцы и обнаружила что они все на месте, в том числе и палец с кольцом. Так я ещё и гражданка Гедоникса? А что удивительного? Я так полагаю что в этом припадочном городе все тюрьмы забиты. Наполовину преступницами и шпионками, а на другую половину собственными гражданками с колечками на пальчиках. А как иначе? При лишении гражданства надо ведь выдворять за пределы города, а кто тогда по тюрьмам сидеть будет?
Тут надсмотрщицы объявили мне что мои цепи в порядке и посоветовали и дальше бережно обращаться со своими оковами, платьем и собственным телом. Это потому что если я себе чего поцарапаю, то опять же буду наказана в соответствии со степенью вины.
Потом была объявлена процедура кормления. Это дело осуществлялось также в привязанном к решётке виде и в стоячем положении. Чтобы легче проваливалось вниз, - ухмыльнувшись объяснила мне одна из надсмотрщиц. Еда не была разнообразной, а точнее сказать, представляла собой одну кашу, такую же как та которой меня когда-то… Тут память заклинило. Я никак не могла припомнить, да где же меня кормили этой чёртовой пресной кашей? Где и когда? Ничего не помню. А тем временем, меня закончили кормить, провентилировали мой рот, снова заткнули его пробкой и заперли на ключик. Тут мне пришло в голову что я не смогу пить с затычкой во рту. Но, наверное, такое всегда приходило в голову местным пленницам после еды, потому что старшая охранница тут же объяснила мне что в толе есть дырочка со ступенькой. Дырочку надо надеть на трубочку и нажать на неё ступенькой, тогда вода и потечёт. А вслед за тем отвязали меня от решётки и велели пить. Действительно, это оказалось достаточно просто, только вот часть воды протекала наружу между ртом и пробкой, но наверное это допускалось правилами.
Теперь мне велели сесть и сидеть до вечерней промывки. Сидеть предстояло на небольшом каменном выступе из стены. Когда я уселась мне прочитали маленькую лекцию по пользованию камерой пожизненного заключения. Камера представляла собой замурованную с обратной стороны нишу в стене. Передняя стенка была крепкой несъёмной решёткой из толстых склёпанных между собой прутьев, глубоко заделанных в стены. При этом, между решёткой и задней стенкой камеры не было и метра расстояния. А в ширину эта, с позволения сказать, камера была такова, что до обеих стенок одновременно доставали разведённые в стороны руки. Вот высотой она была около двух метров, что позволяло пленнице стоять во весь рост и даже при желании поднимать над головой руки. Только я предположила что такое поднятие рук применяется при наказании, когда руки пленницы подтягивают к верхней скобе и лишают её возможности присесть. А ещё пленницу можно было подтянуть к отверстию в стене уходящей туда задней цепью ошейника. Сверху к потолку было приделано две толстых скобы, а справа и слева два кольца к которым крепились мои цепи. На уровне коленок находился выступ для сиденья, служащий кроме того и ступенькой для залезания в спальную щель. А уж эта спальная щель и вправду была щелью под потолком глубиной в полтора метра и с несколькими вентиляционными дырочками в дальнем торце. Спать в такой щёлке ещё надо было научиться, только больше лечь тут всё равно было некуда. Да и в этой щели девушка среднего роста могла поместиться лишь при условии что её пятки будут торчать наружу. Но мне пояснили что так и задумано. Пятки пленницы должны торчать чтобы охранницам удобно было хватать её за ноги и вытаскивать оттуда, если какая засоня вдруг не пожелает вовремя вставать. А тех кто ночью теряет сознание, опять же приводят в чувство уколами иголок в пятки, как и поступили со мной.
А если мне не нравится такая методика, то ведь пятки заключённой в пожизненную камеру девушке всё равно ни к чему. Она ведь никуда не ходит. А вот лучше такой девушке о своей попке подумать. На попке-то она очень долго сидеть обязана согласно распорядку дня. А сидеть-то жёстко. Ну, впрочем это только в первые циклы заключения тяжело. А потом на заднице образуется устойчивая мозоль и эта проблема отпадает. Также как и мозоли на шее, запястьях и щиколотках, да и…
-Ох, чуть не забыла. - Смутилась Госпожа старшая охранница. - Самое главное чуть не забыла. Категорически запрещается каким-либо образом играть со своей писькой и сосками, иначе последует очень строгое наказание.
И пояснила: - очень-очень строгое, такое, о котором она и говорить-то не хочет. Однако, как и любая заключённая, я буду получать Квингс в виде уколов. Правда, Квингс тут конечно самого низкого качества, поэтому мне будет разрешена и дополнительная сексуальная стимуляция, но конечно же только в качестве поощрения при условии примерного поведения. В чём будет заключаться эта самая стимуляция, она прямо не сказала, но я и сама догадалась что за хорошее поведение мне будет позволено ласкать ртом письки охранниц, и что для этого у меня изо рта даже будет выниматься кляп, хотя это и не рекомендуется правилами содержания.
Потом она ещё чего-то говорила, только я уже слушала рассеянно. Того что она уже наговорила было вполне достаточно чтобы сделать вывод о моей скорой кончине в этой клетке, если конечно в самое ближайшее время не последует амнистия, революция или землетрясение, настолько мощное чтобы развалить этот чёртов город и всю эту чёртову страну до самой последней подземной камеры."

Сам роман огрмоный, содержит много описаний рабства, кандалов, железа и прочих ограничений, и явно написан под впечатлением от романов Джона Нормана "Гор". Автор - Александр В. Деменьтьев. Целиком роман лежит вот тут: http://proza.ru/avtor/aldementjev