Настроение сейчас - поганое.

a.s. сейчас больше буду на прозеру, чем тут. потому что с телефона лиру не грузится, а проза грузится.))

вот и обещанное эссе. эссе - не очерк - потому что в нем очень много личного.
в июне человек с курсов - хороший, кстати, человек, отзывчивый, не жлоб, - сказал, что он лесбиян. *пфу)*
шок и горечь надо было как-то избывать. так появилось это эссе.
а закончила я его, потому что на днях натолкнулась на человекину страницу вконтакте. а то б залениласс.)

волдырь


to к.з.

Июнь.

Самая середина июня. Ещё пара дней - и наступит летнее солнцестояние.
Светлые сизые вечера - тягучие, с виду дремотные, но - таящие в себе какой-то огромный внутренний ресурс... Что-то вроде карамазовщины: огромная душевная сила, которая может быть направлена как к добру, так и ко злу.
Красота Мадонны и красота содомская.
И вот эта карамазовщинка, эта маленькая сжатая пружинка - злит, жжёт, не даёт покоя, как острый камешек в кроссовке.
И сам напрягаешься, и сам напряжённо всматриваешься в пепельныо-розоватые сумерки.
Ию-ю-ю-ю-юнь...
Самое время сходить с ума, господа.

...Кто это там всё говорил о долгих зимних вечерах?.. Не спорю: когда темнота приходит слишком рано - это очень скучно. Но, когда в одиннадцатом часу вечера сидишь в кресле, глядя в окно в жадном ожидании темноты (а как же: мелатонин, здоровый сон!..), и всё не можешь дождаться... Сомнительное удовольствие, согласитесь.
К тому же нескончаемо лезут всякие думы, накатываясь друг на друга и образуя лавину... Ну, об этом нечего говорить, об этом все знают. Давайте лучше о жизни поговорим.
Хотя... чего о ней говорить-то?.. Всё равно скоро конец света. Нет-нет, ничего такого. Я не призываю бежать в леса. Просто - конец света, как вокруг посмотришь.
Не согласны?..
Х-хо-о!..

...Июнь -время шизы. Почему-то считается, что обострения происходят только осенью и весной... Нет, господа-товарищи, и летом тоже. Да и январь небезобиден, насколько я знаю; просто зимой всё приглушено серостью окружающей природы и монотонным ритмом спячки. В том числе и обострения. (Да и вообще, вся жизнь - сплошное обострение, господа.)
Зимой, впрочем, всё же легче. Зима - забытьё. Можно сесть и вязать кому-нибудь шарф к Рождеству... хоть бы и едва знакомому человеку. В Рождество надо делать добрые дела, да. Надо. Даже если и понятия не имеешь, по какому поводу праздник. Всё равно - надо делать добро, потому что Рождество, раз уж без повода не можешь.
Зимой можно пить кофе - хороший крепкий кофе. Или чай с корицей, или... ну, кто с чем любит.
Зимой... а впрочем, я снова заговорила о том, что и так все знают. Да, зима - хорошее время года, пусть и утомительное. А вот июнь...
Да! Зимой можно спрятаться в мягкий кокон из тёплого пледа, недоконченного вязанья и темноты. Если и попадёт в тебя осколок от гранаты (тем более - случайный), то он быстро подтает в чайных потоках и перестанет ранить, нацепляв на себя ворсинок; а уж плотная темнота, желая, чтобы ты и дальше оставался в её объятиях, услужливо уберёт его куда-то далеко - наверное, в небытие.
В июне же у тебя нет ничего из этого; нет даже одинарного слоя синтепона, даже недовязанного шарфа (он-то уже как раз был довязан; а раз не случилось передать его малознакомому изначальному адресату, то пришлось отдать его кому-то совсем неизвестному, но тоже очень нуждающемуся)!..
И каждый плюгавенький осколочек прорывает кожу и попадает в крупные сосуды, по которым неизбежно добирается...
...ну, куда - все ведь знают, не правда ли?..

Пожалуй, я вообще говорю сейчас сплошь такие вещи, которые и так все знают. Известно ведь, что подростки всегда хотят бросить вызов дурацким стереотипам.
Известно также, что те же подростки - в большинстве своём - давят болячки на лице. (Хотя лучше было бы от души смазать их йодом или ещё чем-то таким. Я стараюсь так делать - и, знаете, помогает!..)
А ещё известно, что люди вообще и молодёжь в частности тянутся за сильными, неординарными, творческими личностями.
Известно? Известно. Отсюда следует вот что.
Если масса "вчённых людёв" и прочих деятелей из области науки и культуры под возбужденное прихрюкивание печати начнёт талдычить про прыщи на носу, а поэты и музыканты станут воспевать эти самые прыщи (некоторые и сами будут ходить просто-таки с волдырями - в основном, думается, с накладными)...
...то через пару лет, если не раньше, вы будете с фотоаппаратом ловить на улицах "юных безволдырников" и занесёте их в Красную книгу.
Вряд ли здесь нужны какие-то доказательства!..

...А июнь всё идёт, уже близясь к своему завершению. На следующий день после уже описанного вечера - пасмурная погода, дождик.
Лето всё никак не может наступить, словно бы оно обессилело.
Словно бы что-то ввело его в ступор, в состояние шока, и теперь оно никак не может оправиться от этого ступора.
Я выхожу из дома под печальное серое небо, чтобы поздороваться с нынешним худосочным летом.
Привет, мой товарищ.
По несчастью...

...Нет, господа, ну вот кто бы мог подумать?..
Конечно, я догадывалась. Скажем так: среда, где прошло моё позднее детство, сыграла свою роль. Знаете, когда долгое время чем-то занимаешься или с чем-то сталкиваешься, то продумывание уступает место рефлексу, рациональное - интуитивному, выводы - догадкам... Мыслительный процесс в данной области становится настолько привычным, что мозги уже просто не считают нужным продумывать всё на уровне высших полушарий. Вот откуда зачастую берутся озарения: догадки в обход "оперативной памяти" - точнее, "рабочего стола", если уж проводить такую аналогию...
Зачастую, но совсем не всегда. Нельзя отрицать и то, что существует же в человеческой душе то самое чуткое нутро, о котором твердит народная поговорка!.. Нельзя отрицать то, что дух творит себе формы. И любой мало-мальски внимательный человек отличит пустую форму от одухотворённой.
То же получилось и у меня в этом случае. Разумеется, мне на ум приходили определённые подозрения. И, разумеется, я старалась не думать этих мыслей, назойливо преследовавших меня. Всё-таки нехорошо сразу подозревать о людях плохое (а такого рода вещи я, будучи человеком полит-не-корректной души, всё-таки отношу к "плохому"). Так что нельзя сказать, что я была шокирована этим фактом из-за своей неподготовленности. Скорее - наоборот: это был ужас от старой нелепой догадки, загнанной в подполье, а потом неожиданно подтвердившейся.
Но - был.
Ужас.


...Спустя месяц лето сумело оправиться от неведомого потрясения, и дело всё-таки не дошло до вытаскивания из загашника осенней куртки с плюшевой изнанкой. Наоборот, появились-таки из сундучного небытия платьица, тунички, бриджики, маечки с коротким рукавом и прочие милые вещички.
Однако... однако, однако... однако лето, несмотря ни на что, оставалось сырым, болезненным и вялым.
И старые раны разбаливались в сырую погоду. А на ночных концертах в Городе и вовсе зарабатывались новые. Накрепко застужались крестцы, продувались шеи... а впрочем, натурализм нам со-вер-шен-но ни к чему, господа. И так деваться некуда от постмодерна. Вы встречали ли хоть одну нынешнюю "взрослую" книжку - я имею в виду именно наши дни, 2000-е годы, - в которой не было бы ни пошлостей, ни жестокостей, ни смеси одних с другими? Лично мне такие вещи попадались очень редко.
Может, я не туда смотрю...


...ВКонтакте - это зло, братцы. И даже не надо спорить. Тем более что все мы в той или иной мере причастны этому злу, и разница между нами одна: кто-то всё же видит, что сия дрянь есть зло, а кто-то - нет.
Да и не только с ВКонтактом так, а и вообще со злом как таковым. Но, впрочем, я не общие места говорить пришла, нэ?..
Хотя - именно их.
Мы любим бередить старые раны. Мы - мазохисты.
Нас порой влечёт ко всякой мерзости, от которой с души воротит. Это как нюхать клей: сначала резкая вонь отталкивает, а потом может начаться притяжение. И за-тя-жение. Вплоть до засасывания.
(Кажется, я что-то не так сказала?..)

О чём это я. Ах, о клее... Н-да. Если бы один клей!
Сейчас - как и всегда, но никогда ещё в таком масштабе! - людям, похоже, нравится делаться инвалидами. Сначала им впрыскивают яд в глаза и уши, потом бедняги сами начинают шприцеваться всевозможными токсинами. А ещё потом - наиболее смелые и безбашенные берут пистолеты и совершают самострел. Кто-то отстреливает себе один палец, кто-то три, кто-то два на одной руке и три на другой. Разнообразия ради могут и по ногам дать пару раз. Короче - извращаются, как могут.
А потом ещё и гордятся. Понимаете? Ходят и гордятся. Ходят по пустырю, прилипая носами к потолку... простите, к небу.
Гордятся и превозносятся.
Своими израненными телами.
Своими выжженными кислотой душами.
И глаза - пустые, кукольные... Ходят куколки, подвязанные за ручки, ножки, головки и (простите) пятые точки.
Правда, иным повезло - у таких в зрачках ещё не равнодушие, а неизбывная тоска и горечь.
Этим ещё можно помочь. Потому что эта горечь, будучи следствием неудовлетворённости, предполагает возможность изменения и - скажу больше - надежду на него. Что кто-то придёт, потрясёт за плечи, пихнёт в бок уснувшую совесть (самостоятельно её уже не разбудишь: сил-то нет...) и скажет: проснись, оглянись, так дальше жить нельзя!!!
Тоскующим ещё можно помочь... если они сами этого захотят.
А вот которые с пустыми глазами... этих, скорее всего, не спасёшь.
Их и так всё устраивает, зачем им будоражиться, тревожиться, болеть душой?
У них и так всё хорошо!

"Добро и зло - есть два пути,
И всё равно, каким идти".
Постмодерн.
Ветер воет в закоулках, убаюкивает: "Фффффффс'-о... х...р...ш-шо, х...р...ш..."


...ш-ш!
Ф-фсё.

Тепловое равновесие.

На понятном языке - биологическая смерть...







...А за окном - почти уже осень наступила, господа!
И рассвет розовеет над пыльным пустырём...

Кра-си-во.



[лето 2009]