- Ква! – сказала лягушка.
Лягушка была весьма странная, огромная, ярко-зеленая, с рыбьей головой, большими грустными глазами и желтыми переливчатыми жабрами.
Лягушка смотрела прямо на Шельму сквозь ополовиненную бутылку шартреза.
От этого глаза ее казались еще больше, а рот разевался, как будто она хотела что-то сказать. Что-то вселенски мудрое.
Шельма задумчиво отодвинула бутылку, положила ладони на стол, а на руки водрузила голову и задумчиво уставилась на лягушку. В истинном свете она оказалась золотистой, а жабры – розовыми.
- Ква! – Повторила лягушка.
- И тебе ква, - мрачно ответила Шельма, сощурив глаза, которые уже начинали принимать изумрудный оттенок.
Лягушка сделала неуклюжий шаг ближе. Это был даже не шаг, а какой-то полу-прыжок, полу-скачок.
- Поцелуй меня! – Открыла рот лягушка.
Шельма нахмурила брови.
- Я с заколдованными принцами не целуюсь…. А с простыми лягушками – тем более…
- Возьми меня к себе! Я - правда, принц! – ква, ква, ква.
- Спасибо, у меня уже есть кошка.
Лягушка грустно потупила в вертикальные зрачки Шельмы, потом достала откуда-то из-за спины маленькую катану.
- Смотри! - Лягушка вскинула меч, взмахнула им по какой-то странной траектории, и вонзила ее в свой пятнистый светлый живот. Рот на рыбьей голове открылся, как будто ей не хватало воздуха.
На стол, прямо перед Шельмой, из жабьего живота вывалились внутренности. Они были перламутровыми, переливались, по ним скользили тонкие ниточки порванных сосудов. Крошечная сердечная мышца сокращалась. Кишки лягушки стали розовые. Неаппетитные.
Лягушка повалилась на спину, и лежала так, раскрывая горизонтальную щель рта, и моргая огромными выпученными печальными глазами, и с вывалившимися из брюха внутренностями.
- Смотри, - Наконец проквакала жабка, - Какой у меня богатый внутренний мир.
Шельма склонилась над лягушкой, сначала заинтересованно. Маленькое сердце, маленькие кишочки, маленькая печенка-селезенка, или что там есть у лягушек. Все, как на ладони. Все ясно и понятно.
- Знаешь, - Сказала она, глядя прямо в огромные жабьи глаза. – Знаешь, я ценю. Но… Я бы предпочла сама поймать, и сама препарировать. Своим любимым скальпелем. В своей тайной комнатке в подвале. Может, даже, сначала усыпить тебя хлороформом. Чтобы ты ничего не почувствовала… Не почувствовал, мой прекрасный принц… Заманить, поймать, усыпить, препарировать… Разобрать тебя по твоим маленьким запчастям… По всем твоим крошечным органам… Как головоломку… Знаешь, я всегда любила пазлы… А еще ма-джонг… Но это к делу не относится…. Можно даже, резать аккуратно… Ну, так, как мне это нравится… И там где мне это нравится… С маньяческой точностью сначала здесь, а потом здесь… Очень аккуратно, просто чтобы посмотреть, что там у тебя внутри… Сердце, печенка-селезенка… Что там у вас, принцев, есть… Мозги… Да… Они же тоже есть… И в мозгах, тоже наверняка, что-то есть…
- Поцелуй меня! – Снова проквакала лягушка, - И я превращусь в прекрасного принца!
Шельма посмотрела в жабьи глазки долгим изумрудным взглядом, и медленно покачала головой.
- Извини… Мне уже не интересно.
Тяжелый дубовый стол скрипнул под когтями. Осторожная кошка Бастет неторопливо подошла к лягушке, вытянула длинную черную лапу, с неподдельным интересом потрогала сердце. Как игрушку. Мягко. Почти нежно.
Лягушка моргнула еще раз.
И тут Бастет, как гадюка, выкинула вперед узкую морду, с острыми клыками, и впилась лягушке прямо в горло. Жабка удивленно открыла розовый рот. Кошка потрясла головой, подняла добычу со стола, и с утробным рыком нырнула на пол, в темноту.
Шельма пожала плечами, придвинула поближе бутылку зеленого яда, и снова принялась раскладывать карты. На Пикового Короля.

13 марта 2007.