У нее был стул.
Точнее, стул был даже не ее, а Бабкин.
Стул был старый. Даже антикварный.
Стул - это мебель, а не то, что вы подумали.
Кстати, Бабка тоже была не ее, а просто абстрактная бабка, которая сдавала комнату ее соседке однокласснице-воровке-на-доверии, медвежатнице.
Какой леший ее дернул попереться на встречу с Бабкой? Леший был как раз одноклассницей, которая слезно умоляла отнести Бабке стул (мебель), потому что вышеуказанная старуха-горгулия проела всю плешь на предмет антиквариата.
Антиквариата в съемной Бабкиной комнате было не много, но особой ценностью обладала репродукция Шишкина "Утро в сосновом бору" с размазанными по пням медведями, продавленная кушетка (сныканная от греха подальше в кладовку), и собственно - стул.
Пару недель назад Бабка выцарапала таки своего псевдо-шишкина, и теперь жаждала стула.
Именно поэтому Шельма тащилась с этим громоздким предметом обстановки по улице, стараясь выбирать проходные дворы, в которых уже замерзли лужи, и нелюдные переулки.
Зрелище, нужно сказать, было не для слабонервных, ибо, волоча антиквариат за спинку, Шельма умудрялась еще выпускать в морозный воздух струйки табачного дыма от сигареты, которую она сжимала в синих пальцах.
Пройдя через арку, просочившись через толпу гулькающей молодежи у табачного ларька, Шельма поправила черные круглые очки на на носу, и набрав в легкие побольше воздуха, нырнула на площадь перед метро, благославляя Богиню за то, что Бабка назначила стрелку не при свете дня, а в шесть часов вечера.
Протолкнувшись сквозь ожидающих с розами, козами, сумками и мобилами, Шельма встала возле выхода из метро. Стул стоял рядом.
Бабка опаздывала.
В ход пошла вторая сигарета и здоровое чувство юмора.
- ... О... Тут уже со своими стульями.... - Проронил проходивший мимо молодой чемодан.
- Сомневаюсь в наличии посадочных мест в вагоне, - Огрызнулась Шельма.
- Девушка, а зачем вам стул??? - Два подростка - дебила.
- Антиквариатом торгую. Налетай - подешевело.

Десять минут пикировок с проходящими мимо гопниками и гламурной-золотой молодежью.... 600 секунд, приближающие к неминуемой истерии.
И тут геена огненная разверзла свои недры, и из чрева ея выплюнулась Бабка. Руки ее, аки крылья были распахнуты навстречу этому миру, глаза жадно шарили по головам. Платок на голове сбился, шапка поверх платка съехала на левое ухо. Синяя дутая куртка еще хранила следы работ на приусадебном участке, а нос был надет в тон куртке. И переливался всеми цветами радуги. Бабка распростерла обьятия, звякая сумкой, встала на верхней ступеньке выхода, набрала в легкие воздуха, и возопила на всю площадь:
- Лолчкааааааааа!!!!!!!!!!
Первые секунды тишины, нойза и шаркающих подошв обрушились на старуху, как мешок картошки. Бабка собрала все свои силы, и ее ультразвуковой вопль достиг самых небес:
- Лолчкааааааааааааааааааа!!!!!
- Лолчкаааааа!!! - Отозвались проходящие мимо мужики, которые, вероятно, посчитали этот боевой кличь адресованным именно им.
- Лолчкааааааааааааааааааааааааааааа!!!!!!!! - Не унималась бабка.
И вторило ей эхо не слишком стеснительных и разухабистых кадавров и гигемонов.
Шельма готова была провалиться сквозь землю. Но мешал стул. И две тысячи рублей, которые она клятвенно обещала передать Бабке.
Горгулия, расправив крылья, и оглашая окрестности воплями, начала медленно спускаться по ступенькам, пока взгляд ее не наткнулся на Шельму в черных очках, которая беззвучно семафорила Бабке о своем присутствии. Когда огонь горит- она в бухте.
Бабка ринулась сквозь толпу, как пикирующий бомбардировщик - камикадзе прямо на Шельму, сметая все на своем пути - теток-цветочниц и ларьки роспечати.
- Лариспална, здрасте. - Оттараторила Шельма, пытаясь Бабке одной рукой всучить стул, а второй шаря в сумке, в поисках искомой суммы.
- Деточкамойаааааа!!!! Красавицаааааа, ой, дайбохтебездаровьйааааа! - Голосила Бабка, наконец-то перейдя с ультразвука на более приемлемый диапазон голоса.
- Вот ваши мебеля. А вот деньги, это Юля передала.
- Как дела то у тибяяя???? У тебя мушчина та есть??? Приежжай, у нас на дачи новыйа рускийа отдыхають, йа тибя та познакооооомлюююююю!..... - Нос Бабки светился в темноте, застилая своим светом огромный бланш под левым глазом.
- Не, Лариспална, пасиба, у меня работа, я пойду, ой, времени то много как, ну, меня там люди ждут, побежала я!.... Всего вам!... - Шельма совершила кульбит пополам с реверансом, пытаясь вырваться из цепких лап горгулии, и устремилась в обратную от метро сторону.
- Лолчкааааааааа! - Послышался в спину жалостливый клекот Бабки.
- Да, Лариспална? - Шельма стратежно маневрировала спиной, стараясь побыстрее ретироваться из бабкиного поля зрения. И тут площадь огласил новый истерический ультразвуковой душераздирающий вопль восторга:
- Спасибаааааааааааааааааааааааа!!!!!!
Шельма кивнула, втянула голову в плечи, и постаралась смешаться с толпой, попутно пообещав себе купить еще одну пачку сигарет, а по приходу домой обложить матами одноклассницу. И мысленно поблагодарив Богиню за то, что в сьемной комнате не осталось больше Антиквариата.
А еще, проходя мимо Красного Куба, Шельма подумала о том, что бедный квартиросъемщик Раскольников - студентик с топором рехнулся бы гораздо раньше, и что ему крупно повезло с его процентщицей.