Получить Нобелевскую премию — мечта любого учёного. Но за кулисами блеска и оваций часто скрывается парадокс: для многих лауреатов именно этот триумф становится не началом новой эпохи, а финальной точкой их научного пути.
Учёные из Стэнфорда и Университета Ватерлоо решили проверить, что происходит с продуктивностью лауреатов после триумфа. Они изучили обладателей Нобелевской премии по физиологии и медицине с 1950 по 2010 год, сравнив их с лауреатами премии Ласкера того же возраста. Смотрели на количество публикаций, их цитируемость и новизну идей.
Результат оказался неожиданным: до награды нобелевцы действительно опережали своих коллег по всем параметрам, а после — заметно уступали. Исследователи считают, что дело не в возрасте и не в выгорании, а в самом восприятии премии. Для многих учёных она становится символом завершения — признанием, после которого можно позволить себе сбавить темп.
После вручения премии на учёного обрушивается лавина внимания, наград, лекций и интервью. Его приглашают в советы, фонды, комиссии и на собственные исследования времени почти не остаётся. К тому же ожидания общества резко меняются: от лауреата ждут великих открытий, а любое «обычное» исследование уже не выглядит достойным уровня Нобеля.
Некоторые учёные признаются, что после премии стало труднее рисковать — ведь теперь на кону не только репутация, но и символ безупречного успеха. В результате исследователь постепенно превращается из первооткрывателя в уважаемого комментатора науки.
Разумеется, бывают исключения — например, Ричард Фейнман, который не только получил Нобеля, но и продолжал активно работать, преподавать и вдохновлять новое поколение физиков. Но статистика всё же говорит сама за себя: для большинства лауреатов высшая научная награда становится не стартовой площадкой, а финишем.
Источник
|
|
