Волчицу убили просто так. Походя. Просто попалась на глаза одному из пьяных охотников.

-Дома повешу на стенку волчью шкуру.

Объяснял он друзьям.

Волчонок бежал за ними до самого посёлка. К счастью, они были без собак. И не услышали тихий плачь позади. В посёлке они сели на машины и уехали. А он остался один.

Серый малыш долго бегал и призывно кричал. Он не понимал, что случилось с мамой и почему она ему не отвечает.

К счастью, ответила ему овчарка по кличке Буня. Она жила в одном из домов. Вместе с парой пенсионеров. Они только-только вышли на пению и приобрели в этом малюсеньком городке дом. Это был такой одноэтажный и спокойный городок. Прямо на окраине леса.

Вот под забор, окружавший этот домик и пришел волчонок. Буня услышала жалобный писк малыша. Перемахнула через забор и взяв его в зубы, запрыгнула назад. Там утащила его в свою будку и принялась вылизывать. Малыш только-только открыл глазки и перемены мамы не заметил. Вроде бы, запах другой, но. Какая разница, как пахнет мама?

Мама, она и есть мама. Он довольно заурчал и забившись под тёплый, пушистый живот овчарки. Заснул.

На следующий день у Буни появилось молоко.

Бабушка с дедушкой наткнулись на серого малыша через пару дней.

-Ты смотри.

Сказала она мужу.

-Наша Бунька себе сынка притащила. Ты где его нашла?

Буня сидела посреди двора расставив передние лапы, под которыми и находился малыш.

Собака была совершенно счастлива и улыбалась.

-Ну, что тут поделаешь?

Резонно заметил дед.

Надо их в дом забрать.

Вот так и появилась кличка – Сынок.

Несколько кур, пара уток, и козочка. Всё хозяйство. Которое они держали не для мяса, а для удовольствия. И все быстро привыкли и привязались к игривому малышу. Никому и в голову прийти не могло. Что это не собака, а волк.

Ну, может он и лаять не мог. Может и хвостом не крутил никогда, но.

Какая разница, если собачка эта. Ну, Сынок. Был добрый, ласковый и игривый. Да, никакой.

Он считал их всех своей семьёй, а маму Буню. Слушался с первого слова. То есть с первого лая.

Попрошайничеством отличался. Сколько ни закрывали двери и окна. Он умудрялся пробираться в комнату, где обедали муж с женой.

«Подкрадывался» к бабушке и глядя на неё масляными глазами, начинал выпрашивать.

Как тут незаметно подкрадёшься, когда в тебе если не пятьдесят килограмм и ростом ты в половину старушки, но они.

Они специально будто не замечали Сынка. Чтобы доставить том удовольствие.

Женщина всплескивала руками и кричала.

-Ах ты такой сякой. Опять незаметно подобрался! И что с тобой делать?

Волк радостно ёрзал по дивану рядом с ней подталкивал под правую руку. При этом он опасливо поглядывал на дверь. Мама Буня этого не одобряла и запросто могла на него наругаться.

Тогда он уходил поджав хвост и долго лежал в уголке переживая. Пока она не приходила и не начинала вылизывать своего выросшего сына.

Ну, так вот.

Бабушка начинала отламывать кусочек курицы или котлетку, клала их в тарелочку рядом и насыпала туда вкусной гречневой кашки, приговаривая.

-Дай Сынок, я подую.

Не спеши кушать. Оно же, горячее.

Сынок закатывал глаза от удовольствия и старался лизнуть её в нос.

Они смеялись и муж говорил.

-Вот повезло нам на старости лет.

Соседи понятия не имели, что у них под носом. В соседнем дворе живёт огромный и очень сильный волк. Дело в том, что Сынок не выл по ночам. Во-первых, он спал вместе со своей мамой, а во- вторых.

Просто не умел.

За пределы двора, огороженного довольно высоким забором, он никогда не выходил. Мама не пускала, а мама это святое.

Так они и жили.

Хорошо жили. В любви и тишине, пока.

Пока однажды на выходной. Их соседи справа не уехали в отпуск и не попросили присмотреть за их виллой. Двухэтажной и очень большой.

Бабушка и согласилась. А в чём проблема?

Машина шерифа объезжала их городок раз в сорок минут. Чужих здесь не бывало. Так что, сами понимаете. Тем более, не за бесплатно.

Ну, так вот.

Днём в субботу. Когда почти всё население городка разошлось по двум церквям. А посещение их было обязательным ритуалом. После которого разгорались отчаянные споры. Который из проповедников произнёс лучшую речь.

Точно в это время. К дому соседей, подъехал небольшой грузовичок с надписью на бортах.

«Перевозка мебели»

Из него вышли несколько человек в чёрных комбинезонах, фуражках, надвинутых на лицо. И перчатках.

Осмотрев пустую улицу, один из них сказал.

-Всё спокойно. Они все в церкви. Идём работать.

Один из них вскрыл замки входной двери. И они, подняв большие сумки, уже собирались входить в дом, когда.

Когда вдруг проснулся Сынок. Что его разбудило?

Ведь мама Буня спокойно спала. И вообще. Тихо было вокруг и только птички пищали на деревьях. А на улице стояла такая летняя жара. Что и шевелиться -то не хотелось, но между тем.

Что-то такое внутри. Будто, зашкребло у него внутри когтистыми лапами. Все предки. Все сотни тысяч лет. Проснулись в нём и он. Напрягся. Вслушиваясь в летний зной.

Справа. На большой соседской вилле, явно что-то происходило. Оттуда доносился шум незнакомых голосов. Они говорили шепотом, но от этого шепота.

Шерсть на загривке у Сынка стала дыбом.

Потом он услышал, как кто-то открывает замок входной двери. И это был не ключ.

Сынок не стал будить маму. Зачем?

Он с короткой разбежки перелетел через высокий забор и в один прыжок. Оказался среди грабителей.

Те от неожиданности, выронили из рук сумки и инструменты.

-Волк!!!

Дико заверещали они и бросились к машине.

Сынок последовал за ними. Он даже не укусил никого. Просто показал им свои клыки. И посмотрел в глаза. Но этого хватило, чтобы за ними остался терпкий след из того, что они наделали в штаны.

Сынок бежал за их машиной, пока она не выехала за пределы городка, а потом.

Потом он просто вернулся назад и лёг возле своей спящей мамы. Которая так и не проснулась. Она не услышала шума.

Шериф, которого вызвали на место происшествия соседи, обнаружившие сумки на улице и инструменты. Очень долго удивлялся тому, что грабители убежали. Удивлялся пока.

Пока не просмотрел видеозапись с камер расставленных по всему городу. А потом.

Потом вызвал знакомого рейнджера и долго совещался с ним в своём участке.

В ворота маленького домика позвонили.

И бабушка пошла открывать.

— Мы к вам по такому вопросу.

Начал шериф оглядываясь.

Посреди двора лежал огромный серый волк, а по нему. Ходили куры. Куры разгребали лапами его густую шерсть и клевали там что-то.

Волк лежал закрыв глаза и от удовольствия постанывал.

-Чтоб я так жил.

Разинул рот шериф. Рейнджер снял очки и протёр их. Одел и ответил.

-Глазам своим не верю.

— Бабушка.

Начал он.

-А как зовут вашу собаку?

-Сынок.

Ответила женщина и закрыла собой своего питомца.

-А что?

-А прививки и чип есть?

Нашелся пришедший в себя шериф.

-Нет.

Растерялась женщина.

-Он у нас с маленького. Так мы и не водили его.

-Знаете что.

Вступил в разговор рейнджер. У меня есть один знакомый ветеринар, и я пожалуй, смогу привезти его к вам домой. Идёт?

Сынок проснулся и стал впереди бабушки. Он опустил голову и посмотрел на шерифа и рейндженра.

Те почувствовали холодок струившийся по спине.

— А вы, надеюсь, не выпускаете своего Сынка на улицу?

Поинтересовался рейнджер.

-Ни-ни.

Ответила бабушка.

-Зачем ему туда? Он у нас собачка домашняя?

Шериф и рейнджер, почему-то рассмеялись.

-Вот и славно.

Хором отреагировали они.

Но новость быстро разнеслась по маленькому городку. И Сынку, благодарные соседи несли гостинцы.

Соседи справа очень хорошо заплатили за спасение своей собственности. Они же и позвонили шерифу. Глава семейства был депутатом где-то там.

-И чтобы вы не думали себе, что мы. Жители города, позволим вам лишить нас такой охраны.

Начал депутат.

-А о чём вопрос, собственно говоря?

Ответил шериф.

-Ну, живёт себе у пенсионеров собачка. Пусть себе живёт.

-Я всегда думал, шериф, что вы умный человек.

Согласился депутат.

И на следующих выборах, я буду агитировать за вас.

Так и живёт до сих пор в этом маленьком домике. Большая «собачка», по кличке-Сынок.

Всеобщий любимец и добрейшей души существо. Попрошайка и бабушкина любовь.

Гордость своей мамы Буни.

И если вы думаете, что это вымышленная история, то вы очень ошибаетесь, дамы и господа.

Вот так.

Потому как. Любовь. Она творит чудеса.

А как иначе?

А иначе, никак.

Олег Бондаренко-Транский