Моей любимой наукой в гимназии была география. Она бесстрастно подтверждала, что на земле есть необыкновенные страны. Я знал, что тогдашняя наша скудная и неустроенная жизнь не даст мне возможности увидеть их. Моя мечта была явно несбыточна. Но от этого она не умирала.
Мое состояние можно было определить двумя словами: восхищение перед воображаемым миром и – тоска из-за невозможности увидеть его. Эти два чувства преобладали в моих юношеских стихах и первой незрелой прозе.
С годами я ушел от экзотики, от ее нарядности, пряности, приподнятости и безразличия к простому и незаметному человеку. Но еще долго в моих повестях и рассказах попадались ее застрявшие невзначай золоченые нити.
Часто мы ошибочно соединяем в одно целое два разных понятия – то, что мы называем экзотикой, и то, что называем романтикой. Мы подменяем романтику чистой экзотикой, забывая о том, что эта последняя является лишь одной из внешних оболочек романтики и лишена самостоятельного содержания.
Сама по себе экзотика оторвана от жизни, тогда как романтика уходит в нее всеми корнями и питается всеми ее драгоценными соками. Я ушел от экзотики, но я не ушел от романтики и никогда от нее не уйду – от очистительного ее огня, порыва к человечности и душевной щедрости, от постоянного ее непокоя.
Романтическая настроенность не позволяет человеку быть живым, невежественным, трусливым и жестоким. В романтике заключена облагораживающая сила. Нет никаких разумных оснований отказываться от нее в нашей борьбе за будущее и даже в нашей обыденной трудовой жизни.


Повесть о жизни. Тащусь...

Название книги «Антидот». Почему: книга предназначена для того, чтобы избавиться от того вранья, которое мы все впитали с детства — благодаря политикам, диктовавших историкам, какие уроки человек должен взять из прошлого.

Есть две разных Истории: то, что было на самом деле — и то, что нам удобно о себе думать. Наша История — это компромисс, удобный взгляд на наше прошлое. Настоящая история (и ее уроки) очень ценный товар. Верить, что тебе бесплатно дали качественный продукт - немного инфантильно. Если вам будет нужен этот Антидот — на здоровье!

Новая редакция - с учетом убирания (уже не нужных) сомнений, удаления повторов, сокращения текста до более «читабельной версии» и приведения его к «книжному формату». Примерно половину фактов — пришлось оставить в ЖЖ.

Версия обросла доказательствами и выросла в системный взгляд. Автор уверен в приведенных аргументах и выводах. Хотя, верить ему или нет — личное дело каждого. Автор не историк, он каждый день работает с реальными людьми, в реальной экономике, его версия основана на тех же фактах, что и официальная история, но он внимательно и непредвзято оценил те акценты и детали, которые упорно не замечает официальная история.

1. «Антидот». Глава 1 А. История о государственном перевороте.
Главное в любой истории - это личность рассказчика и кошелек заказчика. В русской и советской Истории — было много деталей и акцентов, которые оказались выброшены или извращены. Нашу Историю (и ее Уроки) сочинили люди, достоинства которых, мягко говоря, преувеличены. У Истории, которую написал «любитель» не только другие акценты, она учит другим урокам и более «полезна». http://radmirkilmatov.livejournal.com/123644.html
https://radmirkilmatov.livejournal.com/137450.html


2. «Антидот». Глава 2А. Почему человека должна интересовать История?
Утерянные в 20-м веке корни страны, общества и культуры — нарушили преемственность. Что полезного было забыто из-за политики в институтах армейской демократии, учении пролетарского интернационализма, потерянные ориентиры промышленного развития. Уроки из забытых акцентов Второй мировой войны и поражений Красной армии. http://radmirkilmatov.livejournal.com/123846.html

3. Антидот. Глава 2Б. «Немецкий след» — на русской национальной идее.
Из истории России выпали полтора века того периода, когда Россия была фактически колонией Германии. «Внутренний немец» - в архетипе русского человека. Уничтожение связей с Германией в 20-м веке. Каких немецких качеств может не хватать сегодня русскому человеку и где их можно найти. Полезно ли периодически будить в себе «внутреннего немца»? http://radmirkilmatov.livejournal.com/125504.html

текст здесь

Навык чтения сегодня могут приобрести все, но лишь немногие понимают, какой могущественный талисман им доверен. «Магия книги»

Ценность имеют только те мысли, которыми мы живем. «Демиан»

Истиной живут, её не преподают. «Игра в бисер»

Если мы можем сделать человека счастливей и веселее, нам следует это сделать в любом случае, просит он нас о том или нет. «Игра в бисер»

Человек — луковица, состоящая из сотни кожиц, ткань, состоящая из множества нитей. «Степной волк»

Не надо держаться за желания, в которые вы не верите. «Демиан»

То, что один человек считает своим сокровищем и мудростью, звучит для другого, как глупость. «Сиддхартха»

Вещи, которые мы видим, это те же вещи, которые в нас. Нет реальности, кроме той, которую мы носим в себе. «Демиан»

Одиночество — это независимость, его я хотел и его добился за долгие годы. Оно было холодным, как то холодное тихое пространство, где вращаются звезды. «Степной волк»

Всякий высокий юмор начинается с того, что перестаешь принимать всерьез собственную персону. «Степной волк»

Молодость кончается вместе с эгоизмом, старость начинается с жизни для других. «Гертруда»

текст здесь

Если ты один, это ещё не значит, что ты псих.
Единственный способ жить — это жить. Говорить себе: «Я могу это сделать», — даже зная, что не можешь.
Планета вращается, знаете ли. Можно вращаться вместе с ней, а можно зацепиться за что-то и протестовать, но тогда тебя свалит с ног.

Люди не становятся лучше – только умнее. Они не перестают отрывать мухам крылышки, а лишь только придумывают себе гораздо более убедительные оправдания.
У каждого есть что-то вроде навозной лопаты, которой в моменты стрессов и неприятностей вы начинаете копаться в себе, в своих мыслях и чувствах. Избавьтесь от нее. Сожгите ее. Иначе вырытая вами яма достигнет глубин подсознания, и тогда по ночам из нее будут выходить мертвецы.
Время все лечит, хотите ли вы этого или нет. Время все лечит, все забирает, оставляя в конце лишь темноту. Иногда в этой темноте мы встречаем других, а иногда теряем их там опять.
Люди думают, что много чего не могут, а потом неожиданно обнаруживают, что очень даже могут, когда оказываются в безвыходном положении.
Возраст — всего лишь число.
К прошлому следует относиться безжалостно и спокойно. Те удары, которые нас убивают, не имеют значения. Имеют значение только те, после которых мы выстояли и живем.

Если во всем облом, сдавайся и иди в библиотеку.
По-моему, одно из любимых занятий Господа Бога — заставлять действовать тех, кто говорит «никогда».
Вообще, мужчина с хорошей женщиной — счастливейшее из созданий Божьих, а без оной — самое несчастное. И спасает их только одно: они не знают, чего лишены.
В двадцать один год жизнь лежит перед тобой, как карта. И только годам к двадцати пяти начинаешь подозревать, что смотришь на карту вверх ногами, а к сорока окончательно в этом убеждаешься. А к шестидесяти, уж поверьте, вы узнаете, что безнадежно заблудились.
Нет хороших друзей. Нет плохих друзей. Есть только люди, с которыми ты хочешь быть, с которыми тебе нужно быть, которые поселились в твоем сердце.
Всякий выбор сводится к одному простому вопросу: быть или не быть, жить или существовать.
Наверное, не существует пределов ужаса, который может испытать человек.
Все, что способно заставить вас смеяться тридцать лет спустя, — не пустая трата времени. По-моему, это что-то очень близкое к бессмертию.

Мои старые статьи на чужом сайте с чужими фотографиями
Есть комментарии (не мои), они выделены другим цветом.

Занимаясь историей можно разглядеть странное «пятно» в первой половине 19-го века. Во времена двух Наполеонов в Европе было несколько революций, прошли опустошительные войны, сменились династии, впервые «возникла» карта мира, началась эпоха доминирования одной страны. Два «безликих брата» оказались на русском троне: Александр и Николай. Появилась фотография, после чего идентифицировать человека стали не по «легенде», которой он придерживался, а – визуально. Страны и народы окончательно получили свои имена. Через два поколения прошла война, «испанка», несколько революций – элиты обновились, страны переписали свою историю заново. Часть наследия оказалась потеряна.

Взгляд на прошлое – это компромисс. Историки подводят под компромисс элит – обоснование. Но исток самого первого компромисса никогда не искали. Однако неправильные исходные координаты – могли задать неправильное направление в будущее.

http://armycarus.do.am/publ/gosudarstvo/goroda_str...njali_imena_chast_1/27-1-0-632

Копни иную историю – и наружу выходят занимательные подставы, грабежи и прочие «скелеты». Казалось бы, зачем больше знать о темных страницах истории? Однако если научиться видеть лежащие грабли, то из приключения вместо «удара по лбу» можно вынести полезный ресурс.

История «Португалии» оказывается частью запутанных англо-немецких отношений. Имя Португалии было тем ресурсом, с помощью которого победители уничтожили недавнего конкурента и стерли даже память о нем.«Ганноверское» имя английской династии (после того, как Виктория в 1840-м году вышла замуж за принца Альберта) в 1901 году сменилось на Саксен-Кобург-Готское. Эта династия была в родстве со всеми европейскими Домами, и правила (с 1850-го года) в Португалии и (с 1886 года) в Болгарии. Только во время Первой мировой войны в 1917-м году король Георг V (1910-1937), сменил ставшее одиозным/немецкое имя – на родное английское «Виндзоры».
текст здесь

1. Главная жизненная задача человека – дать жизнь самому себе, стать тем, чем он является потенциально. Самый важный плод его усилий – его собственная личность.

2. Мы не должны никому давать объяснения и отчитываться, пока наши действия не причиняют боль или не посягают на других. Сколько жизней было разрушено этой необходимостью «объяснять», которая обычно подразумевает, чтобы вас «поняли», то есть оправдали. Пускай судят по вашим поступкам, и по ним — о ваших истинных намерениях, но знайте, что свободный человек должен объяснять что-либо лишь самому себе — своему уму и сознанию — и тем немногим, у которых есть право требовать объяснения.

3. Если я люблю, я забочусь, то есть я активно участвую в развитии и счастье другого человека, я не зритель.

4. Цель человека – быть самим собой, а условие достижения этой цели – быть человеком для себя. Не самоотречение, не себялюбие, а любовь к себе; не отказ от индивидуального, — а утверждение своего собственного человеческого я: вот истинные высшие ценности гуманистической этики.

5. В жизни нет иного смысла, кроме того, какой человек придает ей, раскрывая свои силы, живя плодотворно.

6. Если человек может жить не в принуждении, не автоматически, а спонтанно, то он осознает себя как активную творческую личность и понимает, что у жизни есть лишь один смысл – сама жизнь.

7. Мы есть то, что о себе внушили сами и то, что о нас нам внушили другие.
текст здесь

Неудачники (и самоучки) по знаниям всегда превосходят человека преуспевающего, ибо тому достаточно преуспевать в чем-нибудь одном, он не тратит время на прочее; а энциклопедичность — признак невезучести. Чем больше вошло кому-то в голову, тем меньше у него вышло в реальной жизни. «Нулевой номер»

Дарить надежду собственному народу — именно для этого нужен враг. Говорят, патриотизм — последнее прибежище подонков. Не имея моральных принципов, мерзавцы обычно заворачиваются в знамя. Все канальи беспокоятся о чистоте своей канальей расы. Нация — это из лексикона обездоленных. Самоосознание строится на ненависти. Ненависти к тем, кто отличается. Ненависть необходимо культивировать. Это гражданская страсть. Враг — это друг всех народов. Нужно кого-то ненавидеть, чтобы оправдывать собственную мизерность. «Пражское кладбище»

Поскольку вымышленная среда куда уютнее естественной, мы пытаемся читать жизнь так, будто она тоже является художественным произведением. «Шесть прогулок в литературных лесах»

Повсюду искал я покоя и в одном лишь месте обрел его — в углу, с книгою. «Имя розы»

Чтение — это не прогулка за городом, во время которой случайно, то там, то сям, собирались лютики-цветочки поэзии, выросшей из навоза разложившейся структуры. Чтение — это подход к тексту как к единому живому и многоуровневому организму. «О литературе»

Но высшая мудрость состоит в том чтобы знать, что ты узнаешь все на свете слишком поздно. Все становится понятно тогда, когда нечего понимать. «Маятник Фуко»

Против демократии есть только это единственное верное средство — общенародное голосование. «Пражское кладбище»

Нет большей несправедливости, нежели наказание праведного, ибо последнему грешнику, друзья, прощают последнее греходеяние, а праведному не прощают и первого. «Баудолино»

Мы живем ради книг. Сладчайший из уделов в нашем беспорядочном, выродившемся мире. «Имя розы»

От чужой глупости своя не уменьшается. «Пять эссе на темы этики»

Так у нас заведено. Ненавидим чужих до крайней степени, но уж сверх всякой меры ненавидим своих. Если чужой нам поможет навредить своему, то дай Бог ему всякого здоровья. «Баудолино»

В мире не существует цели, мир — это просто ленивое недоразумение. «Таинственное пламя царицы Лоаны»

Вот к чему я призываю и нашу печать, и наших политических деятелей, пусть побольше вглядываются в мир и поменьше — в зеркало. «Пять эссе на темы этики»

Истина делает свободным. «Имя розы»

.. Если бы дремлющего в человеке зверя можно было остановить угрозою, все равно, каталажки или загробного воздаяния, высшею эмблемой человечества был бы цирковой укротитель с хлыстом, а не жертвующий собою проповедник

Попадаются люди с талантом. Но сейчас очень в ходу разные кружки и объединения. Всякая стадность — прибежище неодарённости, всё равно верность ли это Соловьёву, или Канту, или Марксу. Истину ищут только одиночки и порывают со всеми, кто любит её недостаточно.

Я не люблю правых, не падавших, не оступавшихся. Их добродетель мертва и малоценна. Красота жизни не открывалась им.

По-моему, философия должна быть скупою приправой к искусству и жизни. Заниматься ею одною так же странно, как есть один хрен.

Хорошо, когда человек обманывает ваши ожидания, когда он расходится с заранее составленным представлением о нем. Принадлежность к типу есть конец человека, его осуждение. Если его не подо что подвести, если он не показателен, половина требующегося от него налицо. Он свободен от себя, крупица бессмертия достигнута им.

Искусство всегда, не переставая, занято двумя вещами: оно неотступно размышляет о смерти и неотступно творит этим жизнь.

Несвободный человек всегда идеализирует свою неволю. Так было в средние века, на этом всегда играли иезуиты.

С каждым случилось по две революции, одна своя, личная, а другая общая.

Они проводили жизнь среди хороших книг, хороших мыслителей, хороших композиторов, хорошей, всегда, вчера и сегодня хорошей, и только хорошей музыки, и они не знали, что бедствие среднего вкуса хуже бедствия безвкусицы.

Это ведь только в плохих книжках живущие разделены на два лагеря и не соприкасается. А в действительности все так переплетается!

Надеяться и действовать — наша обязанность в несчастии. Бездеятельное отчаяние — забвение и нарушение долга.

Первенство получает не человек и состояние его души, которому он ищет выражения, а язык, которым он хочет его выразить.

Тогда пришла не правда на русскую землю. Главной бедой, корнем будущего зла была утрата веры в цену собственного мнения.

Я хотел сказать, что ревную тебя к темному, бессознательному, к тому, о чем немыслимы объяснения, о чем нельзя догадаться. Я ревную тебя к предметам твоего туалета, к каплям пота на твоей коже, к носящимся в воздухе заразным болезням, которые могут пристать к тебе и отравить твою кровь. И как к такому заражению я ревную тебя к Комаровскому, который отымет тебя когда-нибудь, как когда-нибудь нас разлучит моя или твоя смерть. Я знаю, тебе это должно казаться нагромождением неясностей. Я не могу сказать это стройнее и понятнее. Я без ума, без памяти, без конца люблю тебя.

Я сказала бы, что человек состоит из двух частей. Из Бога и работы. Развитие человеческого духа распадается на огромной продолжительности отдельные работы. Они осуществлялись поколениями и следовали одна за другою. Такою работою был Египет, такою работой была Греция, такой работой было библейское богопознание пророков.

В сумасшедшем доме каждый мог говорить все, что взбредет ему в голову, словно в парламенте.

... Хорошо воспитанный человек может читать все.

Бывало, наверное, и так: вдруг ваш собутыльник хватается за голову, вскакивает и кричит: «Иисус Мария! В восемь часов я должен был быть на службе!» Это так называемый приступ осознания служебного долга, который наступает у человека в результате расщепления угрызений совести.

От стен полицейского управления веяло духом чуждой народу власти.

Генерал уделял отхожим местам столько внимания, будто от них зависела победа Австро-Венгерской монархии.

А ядовитые газы для нашего брата — дело привычное еще с казарм — после солдатского хлеба да гороха с крупой.

Без жульничества тоже нельзя. Если бы все люди заботились только о благополучии других, то еще скорее передрались бы между собой.

В атмосфере продажной любви, никотина и алкоголя незримо витал старый девиз: «После нас — хоть потоп».

Не всем же быть умными. В виде исключения должны быть также и глупые, потому что если бы все были умными, то на свете было бы столько ума, что от этого каждый второй человек стал бы совершеннейшим идиотом.

Швейк заметил, что в трактире он никогда о политике не говорит, да вообще вся политика — занятие для детей младшего возраста.

Великой эпохе нужны великие люди. Но на свете существуют и непризнанные, скромные герои, не завоевавшие себе славы Наполеона. История ничего не говорит о них. Но при внимательном анализе их слава затмила бы даже славу Александра Македонского.

...Был у нас лейтенант Прохазка, так тот сильно не ругался. Так только скажет, бывало, своему денщику: «Эх ты, очаровательная корова!»

— Ничего не поделаешь, — серьезно ответил Швейк. — Меня за идиотизм освободили от военной службы. Особой комиссией я официально признан идиотом. Я — официальный идиот.

Его глупость была настолько ослепительна, что были все основания надеяться — через, несколько десятилетий он попадёт в Терезианскую военную академию или в военное министерство.

Все-таки надо признать, — не все люди такие мерзавцы, как о них можно подумать.

Иной роман слишком плох, чтобы стоило печатать его. Но бывает, что иной роман слишком хорош, чтобы печатать его.

Я стал литератором потому, что автор редко встречается со своими клиентами и не должен прилично одеваться.

В результате демократических выборов из большого числа несведущих получается малое число подкупленных.

Женщины как-то сразу угадывают с кем мы готовы им изменить. Иногда даже до того, как это придет нам в голову.

Животные — мои друзья, а своих друзей я не ем.

Каждый человек имеет право на собственное мнение — при условии, что оно совпадает с нашим.

Иногда надо рассмешить людей, чтобы отвлечь их от намерения вас повесить.

Свой вклад в общество делают как оптимисты, так и пессимисты. Оптимист придумал самолёт, пессимист — парашют.

Легче жить со страстной женщиной, чем со скучной. Правда, их иногда душат, но редко бросают.

Миром правят молодые — когда состарятся.

Не делай другим то, что ты хотел бы, чтобы они делали для тебя. У вас могут быть разные вкусы.

Ненависть — месть труса за испытанный им страх.

Постарайтесь получить то, что любите, иначе придется полюбить то, что получили.

Репутация врача зависит от числа выдающихся личностей, которых он отправил на тот свет.

Цензура в конце концов приходит к тому, что запрещены все книги, кроме тех, которых никто не читает.

Человек — как кирпич: обжигаясь, он твердеет.

Я не люблю чувствовать себя как дома, когда я за границей.

Я служу публике, но не поклоняюсь ей.

Непристойность можно отыскать в любой книге, за исключением телефонной.

Слишком слабый, чтобы работать, я писал книги и пьесы.

Сидели вчера с подругой. Хорошо посидели. Между делом она рассказала,
как слетала на Ямайку под прошлый новый год.

Начать с того, что при пересадке на Кубе она опоздала на местный
самолет. Следующий через 4 дня. Денег в кошельке (она с собой
принципиально много не берет) на 100 баксов меньше, чем надо, чтоб
купить билет на следующий самолет. Турагент сказал "момент! щас я все
устрою!" и трубку больше не брал.
Сутки она просидела в порту в ожидании телодвижений турагента, попивая
водичку из фонтанчика в целях жесточайшей экономии.
Через день к ней прикопалась местная тетенька на тему, чего она тут
делает. Ритка не говорит ни по испански, ни по английски, но по жизни
очень эмоциональна (первоклассный риэлтор, который продаст что угодно
кому угодно). Уже через 2 минуты тетка махала руками и кудахтала на весь
порт. Еще через минуту вокруг сто человек махали руками и орали на всю
округу.
Ей накидали эти 100 баксов по мелочи и чуть не порвали на части, таща
каждый в свою сторону на предмет пожить у них до самолета.
Победила маленькая старушка лет 60-ти, разогнавшая звонкими воплями
молодых и здоровых.
Нянчились с ней ужасно! Жила она у старушки, но с утра ее выдергивала из
дома толпа аборигенов, которая протащила ее по всем туристическим и не
туристическим, но злачным местам и надавала таких впечатлений, что ни
одному турагенству и не снилось. Попутно научили плохому и уголовно
наказуемому.
текст здесь

Дураки вообще, а отечественные — в особенности, очень любят управлять чем-нибудь.

Бездарные люди — обыкновенно самые требовательные критики: не будучи в состоянии сделать простейшее из возможного, и не зная, что и как делать, они требуют от других совсем невозможного.

Абсолютная монархия есть самая совершенная форма правления, если бы не случайности рождения.

Науку часто смешивают со знанием. Это грубое недоразумение. Наука есть не только знание, но и сознание, то есть уменье пользоваться знанием как следует.

Чтобы уметь быть злым, нужно уметь быть добрым, иначе будешь просто гадким.

В жизни ученого и писателя главные биографические факты — книги, важнейшие события — мысли.

В чем не знаешь толку, чего не понимаешь, то брани: это общее правило посредственности.

Время от времени бедные собираются вместе, конфискуют имущество богатых и начинают драться за раздел добычи, чтобы разбогатеть самим.

Жить своим умом не значит игнорировать чужой ум, а уметь и им пользоваться для понимания вещей.

Почему люди так любят изучать свое прошлое, свою историю? Вероятно, потому же, почему человек, споткнувшись с разбега, любит, поднявшись, оглянуться на место своего падения.

История ничему не учит, а только наказывает за незнание уроков.

Крупные писатели — фонари, которые в мирное время освещают путь толковым прохожим, которые разбивают негодяи и на которых в революции вешают бестолковых.

Множество мелких успехов не являются гарантией большой победы.

Посеешь заботу — пожнешь инициативу.

Память Рюрика, как первого Самодержца Российского, осталась бессмертною в нашей Истории и главным действием его княжения было твердое присоединение некоторых Финских племен к народу Славянскому в России, так что Весь, Меря, Мурома наконец обратились в Славян, приняв их обычаи, язык и Веру.

Игорь в войне с Греками не имел успехов Олега; не имел, кажется, и великих свойств его: но сохранил целость Российской Державы, устроенной Олегом; сохранил честь и выгоды ее в договорах с Империею; был язычником, но позволял новообращенным Россиянам славить торжественно Бога Христианского и вместе с Олегом оставил наследникам своим пример благоразумной терпимости, достойный самых просвещенных времен.

Предание нарекло Ольгу Хитрою, Церковь Святою, История Мудрою. Отмстив Древлянам, она умела соблюсти тишину в стране своей и мир с чуждыми до совершенного возраста Святославова; с деятельностию великого мужа учреждала порядок в Государстве обширном и новом; не писала, может быть, законов, но давала уставы, самые простые и самые нужнейшие для людей в юности гражданских обществ.

Владимир мог бы креститься и в собственной столице своей, где уже давно находились церкви и Священники Христианские; но Князь пышный хотел блеска и величия при сем важном действии: одни Цари Греческие и Патриарх казались ему достойными сообщить целому его народу уставы нового богослужения. Гордость могущества и славы не позволяла также Владимиру унизиться, в рассуждении Греков, искренним признанием своих языческих заблуждений и смиренно просить крещения: он вздумал, так сказать, завоевать Веру Христианскую и принять ее святыню рукою победителя.
текст здесь

Под панцирем безразличия всегда можно найти безобразную глубокую незаживающую рану. («Тропик Рака»)

Бывают моменты, когда человеку необходимо порвать с друзьями, чтобы понять смысл дружбы. («Тропик Козерога»)

С момента поступления в школу человек становится несчастным: у него возникает ощущение петли вокруг шеи. И хлеб, и жизнь лишаются вкуса. Добывать хлеб становится более важным занятием, чем его есть. Все подсчитано, и на всем проставлена цена. («Тропик Козерога»)

Во время войны все мечтают о мире, но ни у кого не хватает мужества сложить оружие и сказать: «Довольно! Хватит с меня!» («Тропик Рака»)

Если вы решили прилепиться к стаду — вы защищены. Чтобы вас приняли и оценили, вам надо обнулить самого себя, стать неотличимым от стада. Можно мечтать, коль ваши мечты такие же, как у всех. («Тропик Козерога»)

Человек может полюбить навоз, относиться к нему с нежностью, если от этого зависят его благополучие и счастье. («Тропик Рака»)

Существует лишь одно великое приключение — и это путешествие внутрь себя, и тут не имеют значения ни время, ни пространство, ни даже поступки. («Тропик Козерога»)

Из книги, даже самой плохой, всегда можно что-нибудь почерпнуть. («Тропик Рака»)

Мы получаем наслаждение от чего угодно, только не от жизни. («Тропик Рака»)

Некоторые люди готовы жертвовать собой и другими людьми ради своих целей, которые часто бывают иллюзорны. Это качество, по сути, — антиинстинкт; я назвал его новым термином — пассионарность (от латинского passio — страсть). («Этносфера: история людей и история природы. Этногенез и биосфера земли»)

Пассионарии стремятся изменить окружающее и способны на это. Это они организуют далекие походы, из которых возвращаются немногие. Это они борются за покорение народов, окружающих их собственный этнос, или, наоборот, сражаются против захватчиков. Для такой деятельности требуется повышенная способность к напряжениям, а любые усилия живого организма связаны с затратами некоего вида энергии. («От Руси до России»)

Алчность — такой же модус пассионарности, как и фанатизм. («Древняя Русь и Великая степь»)

Не стоит думать, что пассионарный человек обязательно стоит на высоких ступенях социальной иерархии и его имя остается в истории. Те же выборные люди, которые поддерживали Козьму Минина, были пассионариями. Но имен многих из них мы не знаем, поскольку они были не «вождями масс», а частью народа; не возглавляли, а скорее «раскачивали» людей, толкая их к действию. Именно такие безымянные пассионарии представляют собой самый важный элемент в этногенезе. Действуя не столько силой, сколько личным примером, воодушевлением, а не подчинением, они являют окружающим новые стереотипы поведения, понуждают массу людей выполнять совершенно необходимую, насущную работу. Именно эти «безымянные» пассионарии, заставляя соотечественников забывать лень и трусость, обеспечивали жизнь им, их семьям и потомству. Действовали они часто не столько жестоко, сколько жестко, но ведь каждому не объяснишь, что ему выгодно, чтобы Россия существовала независимо и не превращалась в колонию Польши и Швеции. («От Руси до России»)
текст здесь

В июле на РенТВ - 7-й сезон.

Слишком много написано про великих людей, и совсем мало про идиотов. Как-то неправильно.

Тот факт, что я плачу за услуги, не делает дружбу хуже.

Бог Света хочет, чтобы его врагов жгли. Утонувший бог хочет, чтобы его врагов топили. Почему все боги такие мудаки? Где же бог сисек и вина?Настоящая история мира — история хороших разговоров.

Нелегко быть постоянно пьяным. Все бы это делали, если было бы легко.

Тяжело надеть намордник на собаку, если уже надел ей корону.

Если быть калекой, то лучше уж быть богатым калекой.

Единственная разница между нами и дикарями — что когда стену строили, наши предки оказались с правильной стороны.

Не воюйте за короля. Не воюйте за его королевства. Не воюйте за честь, не воюйте за доблесть, не воюйте за богатства, потому что вы их не получите. Нападут на ваш город. Ударят в ваши ворота. Если эти люди пройдут внутрь, то сожгут ваш дом. Ваше золото украдут, ваших женщин изнасилуют.

Никогда не забывай свои слабые стороны. Остальной мир точно не забудет. Если используешь слабости вместо доспехов, никто не сможет тебе навредить.

Это моя работа. Я пью и я знаю всякие штуки.

Убийства и политика — не всегда одно и то же.

О России

Иногда кажется, что Россия предназначена только к тому, чтобы показать всему миру, как не надо жить и чего не надо делать.

Наше могущество держит в трепете мир, наша держава занимает пятую часть земного шара, но всем этим, надо сознаться, мы обязаны только энергичной воле наших государей, которой содействовали физические условия страны, обитаемой нами. Обделанные, отлитые, созданные нашими властителями и нашим климатом, только в силу покорности стали мы великим народом. Просмотрите от начала до конца наши летописи, — вы найдете в них на каждой странице глубокое воздействие власти, непрестанное влияние почвы, и почти никогда не встретите проявлений общественной воли.

Сначала дикое варварство, затем грубое суеверие, далее иноземное владычество, жестокое и унизительное, дух которого национальная власть впоследствии унаследовала, — вот печальная история нашей юности.


О патриотизме

Прекрасная вещь — любовь к отечеству, но есть еще нечто более прекрасное — это любовь к истине.

Я предпочитаю бичевать свою родину, предпочитаю огорчать ее, предпочитаю унижать ее, — только бы ее не обманывать.

Я не научился любить свою родину с закрытыми глазами, с преклоненной головой, с запертыми устами. Я нахожу, что человек может быть полезен своей стране только в том случае, если ясно видит ее; я думаю, что время слепых влюбленностей прошло, что теперь мы прежде всего обязаны родине истиной. Я люблю мое отечество, как Петр Великий научил меня любить его. Мне чужд, признаюсь, этот блаженный патриотизм лени, который приспособляется все видеть в розовом свете и носится со своими иллюзиями. Я полагаю, что мы пришли после других для того, чтобы делать лучше их.


О народе

В крови у нас есть нечто, отвергающее всякий настоящий прогресс. Одним словом, мы жили и сейчас еще живем для того, чтобы преподать какой-то великий урок отдаленным потомкам, которые поймут его; пока, что бы там ни говорили, мы составляем пробел в интеллектуальном порядке.

Родители учат детей ценностям своей жизни, как военные готовят войска к вчерашним войнам. («Филология как нравственность»)

Вырастили, дали всё, что могли, и внушили отвращение ко всему, что дали. («Филология как нравственность»)

...Такой, как ты есть, ты никому не нужен, поэтому не навязывайся, прячься, а в разговорах будь улыбающимся, понимающим и ободряющим — пока хватит сил; и помни, что всем другим так же плохо и от того же самого. («Ваш М. Г. Из писем М. Л. Гаспарова»)

«Читай книги», — говорил Птолемею старый Деметрий Фалерский, ученик Аристотеля, — они скажут тебе то, чего не посмеют друзья«, и Птолемей собирал великую Александрийскую библиотеку. («Занимательная Греция»)

При Пушкине писать для себя и печатать для денег можно было одни и те же вещи, теперь только разные. («Филология как нравственность»)

Русская идея - это пережиток гегельянства. Гегель считал, что носителем тезиса мировой идеи был Восток, носителем антитезиса - античность, а носителем синтеза - германство; а все остальные народы, не причастные к этой идее, были мусором, этнографическим материалом. Кто думает, что в истории и вправду есть мусорные народы, пусть продолжает из самолюбия искать «русскую идею». Я не могу. («Филология как нравственность»)

Горький писал сыну: «Нет злых людей, есть только обозлённые». За эту фразу можно многое ему простить. («Филология как нравственность»)

Что такое совесть и что такое честь? И то и другое определяет выбор поступка, но честь — с мыслью «что подумали бы обо мне отцы», совесть — с мыслью «что подумали бы обо мне дети». («Филология как нравственность»)

Цель всякой морали в том, чтобы каждый человек выжил как существо и все человечество выжило как вид. («Филология как нравственность»)

Культивировать совесть, нравственность, не опирающуюся на разум, а движущую человеком непроизвольно — опасное стремление. Что такое нравственность? Умение различать, что такое хорошо и что такое плохо. Но для кого хорошо и для кого плохо? Здесь моральному инстинкту легко ошибиться. («Филология как нравственность»)

Можно взять дамский роман или эстрадную песню, и окажется, что в них те же моральные основы, что и в высокой классике: нужно делать хорошо и не делать плохо. Даже если певец кричит, что хотел бы взорвать и растоптать весь мир, — право, и у Лермонтова такое бывало. А результат один и тот же: агрессивные чувства, пройдя сквозь стиль и ритм, гармонизуются и становятся общественно безвредными. («Филология как нравственность»)

Если перечитывать биографии великих писателей и художников, то обычно чувствуешь, что при всем преклонении перед таким человеком ты все-таки не хотел бы быть соседом с ним в коммунальной квартире. Ничего не поделаешь, такова экология культуры: если мы пользуемся продукцией завода, то должны терпеть, что он дымит и лязгает. («Филология как нравственность»)

Массовая культура — это всё-таки лучше, чем массовое бескультурье. («Филология как нравственность»)

По-моему, история ушла очень далеко, но по очень однообразной местности. («Филология как нравственность»)

Детей мы не научили жить, но я думаю, что это невозможно. Им придётся учиться на своих пробах и ошибках, как и нам. Видеть это будет больно, а помочь нельзя. («Ваш М. Г. Из писем М. Л. Гаспарова»)

Недоброе таится в мужчинах, избегающих вина, игр, общества прелестных женщин, застольной беседы. Такие люди или тяжко больны, или втайне ненавидят окружающих.
***
Злых людей нет на свете, есть только люди несчастливые.
***
Трудный народ эти женщины!
***
Человек без сюрприза внутри, в своём ящике, неинтересен.
***
Все будет правильно, на этом построен мир.
***
Да, человек смертен, но это было бы ещё полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус!
***
Приятно слышать, что вы так вежливо обращаетесь с котом. Котам обычно почему-то говорят «ты», хотя ни один кот никогда ни с кем не пил брудершафта.
***
Несчастный человек жесток и черств. А все лишь из-за того, что добрые люди изуродовали его.
***
Вы судите по костюму? Никогда не делайте этого. Вы можете ошибиться, и притом, весьма крупно.
***
Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами всё дадут.
***
Тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит.
***
Помилуйте... Разве я позволил бы себе налить даме водки? Это чистый спирт!
***
Правду говорить легко и приятно.
***
Зачем же гнаться по следам того, что уже окончено?
***
— Достоевский умер.
— Протестую, Достоевский бессмертен!
***
А факт — самая упрямая в мире вещь.
***
Все теории стоят одна другой. Есть среди них и такая, согласно которой каждому будет дано по его вере. Да сбудется же это!
***
Вино какой страны вы предпочитаете в это время дня?
***
Моя драма в том, что я живу с тем, кого я не люблю, но портить ему жизнь считаю делом недостойным.
***
— Трусость — один из самых страшных человеческих пороков.
— Нет, я осмелюсь вам возразить. Трусость — самый страшный человеческий порок.
***
Никогда и ничего не бойтесь. Это неразумно.
***
Самый страшный гнев — гнев бессилия.
***
Что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени?
***
Поймите, что язык может скрыть истину, а глаза — никогда!
***
Люди как люди. Любят деньги, но ведь это всегда было... Человечество любит деньги, из чего бы те ни были сделаны, из кожи ли, из бумаги ли, из бронзы или из золота. Ну, легкомысленны... ну, что ж... и милосердие иногда стучится в их сердца... обыкновенные люди... в общем, напоминают прежних... Квартирный вопрос только испортил их.
***
Что бы ни говорили пессимисты, земля все же совершенно прекрасна, а под луною и просто неповторима.

«Есть преступления хуже, чем сжигать книги. Например - не читать их».
«451 градус по Фаренгейту»

«Когда человеку семнадцать, он знает все. Если ему двадцать семь и он по-прежнему знает все - значит, ему все еще семнадцать». «Вино из одуванчиков»

«Первое, что узнаешь в жизни, - это то что ты дурак. Последнее, что узнаешь, - это что ты все тот же дурак». «Вино из одуванчиков»

«Не пытайтесь судить о книгах по обложкам». «451° по Фаренгейту»

«Человек в наше время – как бумажная салфетка: в неё сморкаются, комкают, выбрасывают, берут новую, сморкаются, комкают, бросают…». «451° по Фаренгейту»

«Жизнь – это одиночество».«Вино из одуванчиков»

«Да. Свободного времени у нас достаточно. Но есть ли у нас время подумать?» «451° по Фаренгейту»

«Нужно опьяняться и насыщаться творчеством, и реальность не сможет тебя уничтожить». «Дзен в искусстве написания книг»

«Покажи мне хоть что-нибудь хорошее, чему не приходит конец, и у меня на радостях крыша съедет». «Лето, прощай»

«Любовь – это когда хочешь переживать с кем-то все четыре времени года». «Вино из одуванчиков»

«У людей теперь нет времени друг для друга». «451° по Фаренгейту»

«Когда меня спрашивают, где я беру идеи, я смеюсь. Это так странно: мы так заняты тем, что рыщем снаружи в поисках способов и путей, что нам некогда заглянуть внутрь». «Дзен в искусстве написания книг»