От издателя:

Роман о судьбах мальчиков-подкидышей. Один из них мог бы стать замечательным спортсменом, другой стал известным музыкантом, но предательство матерей в младенчестве всю жизнь напоминает о себе психологическими травмами.

От критика:

Вашему вниманию предлагаются варианты альтернативных рекламных плакатов, посвященных современной японской литературе.

На первом - вязкий и приторный кисель романа Харуки Мураками, в котором безнадежно застрял зевающий читатель. Внизу подпись: "Умираешь от скуки? - Мураками Харуки!"

Второй изображает читателя в белой футболке и кепке, поднявшего могучий кулак на тщедушного Рю Мураками. Красными буквами - подпись к плакату: "Я тебя убью, Мураками Рю!"

Если вы выучите эти несложные девизы, у вас никогда больше не возникнет вопроса, чем один Мураками отличается от другого. В самом деле: над Харуки можно серьезно заскучать, а романы Рю пробуждают в читателе агрессию, которая может быть направлена и против автора.

Объективно лучше мысленно убить писателя, чем реально умереть от зевоты над его книгой. Отсюда вывод: (предпо)читайте Рю.

В романе "Дети из камеры хранения" Рю Мураками, верный себе, воспевает дорогие его писательскому сердцу "сомнительные ценности" дегенератов и моральных уродов. На этот раз он объясняет непременные насилие и секс не нонконформизмом 60-х, как в "69", или особенностями жизни наркоманов, как во "Всех оттенках голубого", а последствиями родовой травмы главных героев.

Младенцы Кику и Хаси были найдены на вокзале в камерах хранения. Перед тем, как бросить детей, матери пытались убить их, замотав им лица полиэтиленовой пленкой, но мальчики выжили. Патологическая живучесть сочетается в них со злостной агрессией ко всему миру. Они мечтают уничтожить город, и им это в конце концов удается.

Роман может быть интересен специалистам в области трансперсональной психологии и поклонникам идей Станислава Грофа. Скорее всего, Рю Мураками пытался проиллюстрировать учение великого психолога средствами художественной литературы. Сюжет романа беспрепятственно расчленяется на четыре темы - по количеству описанных Грофом базовых перинатальных матриц. Герои испытывают все открытые им фобии-мании. В детстве их пытались лечить с помощью холотропных методик. Их сны и галлюцинации будто списаны с историй болезни пациентов Грофа.

Мураками стерилизует труды Станислава Грофа, лепит из них вареники и протягивает массовому читателю, работа которого состоит в том, чтобы послушно открывать рот. Очарованный читатель не замечает, что вареники резиновые и лишены начинки. "Дети из камеры хранения" - псевдоинтеллектуальная жвачка со вкусом крови и клубнички, ее тяжело переварить и еще тяжелее вытравить из себя.

"Убивать можно, нельзя убивать и при этом смеяться". - "А можно убивать и при этом плакать?" - Читатель! Не слушай дегенератов! Смеяться и плакать можно, убивать НЕЛЬЗЯ.

Но, читатель, если очень хочется, то… Разрешается мысленно стукнуть табуреткой модного писателя, таланта которого едва-едва хватает на описание пластмассового полового акта и кукольной "расчлененки".

Моё:

Всё и так уже написано выше, скажу только одно, что я с удовольствием прочту, что-нить ещё написанное этим автором!

Книга о жизни и творчестве константина Кинчева... О его друзьях, о его врагах, о его попытке покончить с собой, о егодоброте и понимании людей....
Описываются события жизни Константина до 1992 года... но честно говоря это читается запоем, быстро и за 2 часа!
Всего около 80 страниц распечатанного текста, получил удовольствие неописуемое....
Блин читаешь и понимаешь на кого в этой жизни можно равняться в принципе)
После этой книги, я ещё больше начал его уважать не только за его творчество, а за его взгляд на людей и на эту жизнь!!! Спасибо людям из сообщества "Армия Алиса" за то, что рассказали про эту книгу! она действительно потрясающая!

От издателя
Талантливому специалисту по пиару, "медийщику", в принципе все равно, на кого работать, - он фанатик самой медиа, то есть СМИ. Поэтому он переметнулся из одного лагеря в другой, разрабатывая изощренные схемы PR-ходов, вплоть до "информационного теракта".
В конце концов он сам становится жертвой PR-акции, где люди гибнут уже всерьез...

"Когда из стеклянных дверей метро выплеснулась на улицу первая порция людей, готовящихся начать трудовой день, где-то слева бухнул взрыв. То есть сначала никто и не понял, что это был взрыв. Просто какой-то достаточно громкий хлопок и все. Затем, когда пространство затянуло едким дымом, и раздались первые женские визги "человека гранатой убили", началась всеобщая паника. Толпа бросилась в разные стороны, гонимая общим страхом".

Моё:
Понравилось! Ниточка Dyxless прослеживается отчетливо) Есть даже один из героев той книги) Надо будет купить продолжение... там самое интресное пойдет)

От издателя:

  Поколению 1970-1976 годов рождения, такому многообещающему и такому перспективному. Чей старт был столь ярок и чья жизнь была столь бездарно растрачена. Да упокоятся с миром наши мечты о счастливом будущем, где все должно было быть иначе... R.I.P.
...Я не могу позволить себе, чтобы в моей машине на заднем сиденье валялась книга с названием "Комбат атакует" или "Спецназ выходит на связь". Я не смотрю "Бригаду", не люблю русский рок, у меня нет компакт-диска Сереги с "Черным "бумером". Я читаю Уэльбека, Эллиса, смотрю старое кино с Марлен Дитрих. И свои первые деньги я потратил не на "бэху" четырехлетнюю, как у пацанов, а на поездку в Париж.
И меня распирает от нежности и романтики ситуации, и мне хорошо, как в детстве, когда мама укрывала меня, спящего, одеялом. И мне кажется, что весы качнулись. И та их чаша, наполненная кусочками хорошего, осколками, покоящимися где-то в глубине меня, пошла вниз, перевесив все мои гадости, казавшиеся до сегодняшней ночи доминантами. Или все это мне только кажется?

Рецензии:

Убей в себе менеджера

Вот поди ж ты - заговорили у нас, наконец, об антигламурной революции. Новость? Для кого новость, а для кого и вчерашний день - с тех пор, как вышел обстоятельный памфлет Брета Истона Эллиса "Гламорама", прошло уже восемь лет, да и Бегбедер с его крикливыми обличениями красивой жизни появился не сегодня. Так что российский литературный тренд, на лидерство в котором претендует всколыхнувший СМИ и читательские форумы "Духless", подобен гуманитарному грузу, слишком долго ехавшему через несколько границ.

…Поколение тридцатилетних захирело в офисах, деградировало из-за усиленного воспроизведения бессмысленных стандартов. Все эти истины давно уже успели стать модной темой глянцевой культуры, и, более того, культуры самих менеджеров. Большая концентрация подобного пафоса ничего не меняет. Впрочем, одна перемена все же налицо. Борющийся с гламуром автор немедленно становится гламурным героем, что ныне бешеными темпами происходит с Минаевым. Менеджеры, любящие читать и писать про то, как плохо быть менеджером, гламур, трактующий о вреде гламура, - неизбывные парадоксы, с которыми сталкивается тот, кто пытается высказаться против системы. Да никто, на самом деле, и не пытается.

Кирилл Решетников, Газета.Ру

* * *

Индустрия бездуховности

…Корпоративная культура, включающая в себя и обязательное "как же меня достала эта корпоративная культура". Песенка группы "Ленинград" про менеджера с припевом: "Тебе повезло, ты не такой, как все, ты работаешь в офисе". Регулярно появляющиеся в мужских глянцевых журналах "провокационные" статьи в духе кинофильма "Бойцовский клуб" о том, как беспросветно бездуховна менеджерская жизнь. Сайты fuck.ru и udaff.com, на которых можно общаться, мягко говоря, без опостылевшей профессиональной терминологии. Возникла целая индустрия, призванная напоминать менеджерам о том, насколько они бездуховны и омерзительны. Посмотрится менеджер в это зеркало с нарисованным в нем фальшивым отражением, изобразит все тот же вздох: "Какой же я бездуховный!" - и снова сядет за компьютер дописывать какой-нибудь отчет, не замечая, что вздох давно уже превратился в удовлетворенное кряканье. С таким же удовольствием профессиональные нищие в вагонах метрополитена рассказывают сердобольным пассажирам о своих страданиях. Менеджеры, впрочем, не ездят в метро. Они стоят в пробках. В пробках тоже приятно думать о собственной бездуховности. Под музыку группы "Кровосток", например. Это сейчас модно.

Сергей Минаев, менеджер-виноторговец и - в качестве хобби - один из авторов уже упомянутого fuck.ru (много лет выступал под ником Amigo)… написал роман о бездуховности менеджеров и светских персонажей. Роман так и называется - "Духless", русско-англоязычная "бездуховность" по аналогии с бездомностью (homeless).

Олег Кашин, Эксперт 

C. Минаев, Духless. Повесть о ненастоящем человеке

Брет Истон Эллис, Гламорама

Фредерик Бегбедер, Любовь живет три года

 

* * *

Евангелие от менеджера высшего звена

Рассказчик, тридцатилетний менеджер высшего звена во французской фирме, кокаинист и чревоугодник, знает, что ведет неправильную жизнь, - но ищет тех, кто живет среди пошлости и азиатчины правильно, духовно, не как быдло. Несмотря на муки похмелья в поисках духовности он заглядывает под каждый камень: в клубах? нет; в ресторанах? нет; в интернет-комьюнити? нет; в Петербурге? нет; в политике? нет; в любви? нет; в сексе? нет; в ностальгии по СССР? тоже нет. Угодив в очередную гоморру, менеджер поливает ее жителей кипящей смолой своей ненависти; получается зло - везде, остроумно - местами…

…вопрос к Минаеву возникает вот какой: почему в его книге так ничего и не произошло? Почему он так плохо работает? Почему другие писатели, которых не меньше беспокоит убывание красоты, любви, достоинства и правды, все-таки умудряются все это обнаружить, а Минаев констатирует полный "духлесс" и сваливает? Почему его рассказчик, охотящийся за "духовностью", так и не смог найти себе Героя, того праведника, из-за которого не будут испепелены содом и гоморра? Почему Рубанов, Прилепин, Проханов, Гаррос-Евдокимов такого Героя обнаруживают - в тюрьме, в экстремистских партиях, на замороженных стройках, на подлодке "Курск", в Чечне, - а Минаев, поискав его в клубах, ресторанах и в интернете, вернулся с пустыми руками: нету! Ну надо же! Конечно, нету; странно, что он еще в помойном ведре у себя не поискал. Хорош ревизор - все оставил как есть; удобный мессия, изъясняющийся понятными афоризмами: "шаурма - суши для бедных", "хочешь быть богатым - работай для бедных". "И всем от этого будет только лучше, поверь мне". Что мы и наблюдаем, в сущности.

Лев Данилкин, Афиша

* * *

Сергей Минаев хочет представить своего 29-летнего героя мрачным разочарованным романтиком. Однако плащ с плеча милорда Байрона смотрится на топ-менеджере компании, торгующей французским консервированным горошком, не менее претенциозно, чем русский корень с английским суффиксом в названии книги. За бурный темперамент выдается несдерживаемое сквернословие, за истерзавшие героя роковые страсти - алкогольные и кокаиновые загулы, за мировую скорбь - осознание того удивительного факта, что "ревущие 90-е" в России к 2004 году (когда начинается действие) и впрямь закончились.

Выход "Духless" свидетельствует, что технология создания отечественного бестселлера окончательно отлажена. Берется специфическая замкнутая среда, совершенно не известная широкой публике, в нее переносится какая-то несложная история (детективная или любовная), она разбавляется псевдоглубокомысленными обобщениями, и затем все доводится до кондиции ураганной рекламой на всех мыслимых носителях. В "Casual" Робски дивным новым миром стала Рублевка. В "Полном Roote" Чубарьяна - хакеры и интернет. Героями Минаева стали хорошо образованные и сильно пьющие 30-летние московские управленцы. Посмотрим, кто окажется следующим.

Михаил Визель, TimeOut

* * *

Полые люди

Книга переполнена инсайдерской информацией о жизни золотой молодежи, упакованных метросексуалов и метросексуалок, она буквально сочится информацией, из-за которой люди мусолят странички романов Робски и Спектора. Но, с другой стороны, персонаж Минаева - человек живой (то есть динамично развивающийся, обладающий гибкими, восприимчивыми мозгами), отчего он может подняться над суетой и трезво взглянуть в глаза правде - люди уже давно превратились в стада мясных машин, порабощенных вещизмом. Ему становится странно и страшно, но что делать? Ведь он - плоть от плоти этого накокаиненного мирка…

… внутри Садового кольца уже давно выведен особый тип людей, которых с дотошным и болезненным вниманием описывает Сергей Минаев. Это, если вспомнить, название поэмы Томаса Элиота "Полые Люди": "Призрак без формы, мертвый жест, / Бессилье, тень без тени краски…" Сочетание слов "stuffed man" переводчик переводит как "чучелолюди", то есть "забитые под завязку", замороченные ненужной информацией. И, несмотря на это, совершенно "полые". 

Захар Прилепин, Санькя

Александр Проханов, Господин Гексоген

Гаррос-Евдокимов, Серая слизь

Оксана Робски, Casual

Саша Чубарьян, Полный root

 

"Духless" расправляется с гламуром средствами самого гламура. "Повесть о ненастоящем человеке" делится на главы-исследования тех или иных сфер модной жизни, с которыми повседневно сталкивается "продвинутый пользователь" в недрах Садового кольца. Офис и Клуб, Ресторан и Совещание, Промоутер и Питер (ездить в Северную столицу - это тоже сегодня очень и очень модно). Точно так же от точки к точке движется и сюжет, проложенный публицистическими отступлениями о поколении нынешних 30-летних, корпоративном фашизме, маркетинговых ходах, скуке жизни и прочих мерзостях сытого капиталистического существования.

Выходит едва ли не энциклопедия современной гламурной жизни. "Надев широкий боливар, Онегин едет на бульвар". Между прочим, "Евгений Онегин", особенно в первой его части, есть не что иное, как описание гламурной жизни середины XIX века! Подробное описание всего того, что делает "лишних людей" действительно лишними. Или же "полыми".

Дмитрий Бавильский, Взгляд

****

Во время чтения так и подмывает спросить: "Вы, батенька, за красных или за белых?" Вишь ты, какая штука вырисовывается: своих собутыльников, с которыми хватает проституток за филейные места и нюхает в туалетах кокаин, Сергей ненавидит за то, что зажрались, погрязли в бездуховности и шмотках, потеряли человеческий вид. Но, что характерно, всех прочих, кто тянется к достатку и благополучию, он презрительно охаживает словом "нищеброды", брызжет слюной при виде ношеной обуви и потертого пиджака без пьеркарденовской бирки… и тоже отказывается признавать в них людей. От дешевой зажигалки Cricket его ломает прикуривать, но если собеседник предлагает Zippo, Сережа тут же заявляет, что такие штучки с собой таскают только лохи с понтами.
Примеров таких - несть числа.

…Горлопанить о собственной незаурядности - это ли не есть настоящий "духлес".

Трындеть - не мешки ворочать. Но как приятно бывает оторваться на недругах! А автор оттягивается прямо-таки с лимоновским надрывом. Маргиналов он хлестко ругает за революционные идеи, а противопоставленных им обывателей - за замшелость. Богатых девушек - за преданность золотому тельцу, бедных девушек - за отсутствие косметики. Ворюг - за воровство, честных людей - за совковый образ мышления. Он вообще всех ругает. Но выхода из ситуации никакого не предлагает. То есть вообще никакого, одна болтовня.

Буккакей Вротъ**аев, Udaff.com

Моё:

Книга настолько пропитана цинизмом, настолько рассуждение главного героя (отнюдь не глупого человека) раздражают, что под конец поначалу даже не воспринимаешь его страдания... Просто не воспринемаешь... Знавал я парочку таких людей в институте, да то Бог, никогда в жизни их больше не повстречать... Противно блин!

В колонках играет - Психея - Аппликация
Настроение сейчас - говенное

ПОЛНАЯ СВОБОДА
ЧУЖАЯ СВОБОДА
ДЕЛАЙ СВОЙ ВЫБОР
ТВОЙ ВЫБОР МОДА
Слипшаяся масса телевизоры и радио
Фантики журнальчики интернет новая стадия
ЗАПАХ РЕВОЛЮЦИИ
ДЕШЕВЫЕ ДЕЗИКИ
МОБИЛЬНЫЕ МАЖОРЫ
ВЕСЕЛЫЕ ПЕДИКИ
Каждый новый день домашнее задание
Ни грамма удовольствия лишь тонны страдания
                                                                                  (с) Психея

<Четвертая волна> - книга о <новой альтернативе>, первом музыкальном стиле, родившемся уже в нынешнем столетии. Построенное в жанре журналистского репортажа, повествование знакомит читателя с главными героями и особенностями <новой альтернативы>. Книга основана на истории легендарной группы Психея, но рассказывает об альтернативной музыке России в целом. <Четвертая волна> - Эта музыка только что появилась - Именно эта музыка пришла на смену русскому рок-н-роллу и русскому техно. - Эта музыка настолько молода, что для нее даже не успели придумать название - Но жизнь она успела поломать уже очень многим. Например, мне. Илья СтогоffПрочел книжку, послушал после этого Психею, ну и щас дослушиваю песни, которые выбрал наугад... Не моё, не интересно...Да здравствует, старый добрый рок)

О КНИГЕ:
"Когда я написал "Камикадзе", мне было 27. По инерции я все еще работал журналистом. Вернее, даже главным редактором одной газетенки. Часы на руке Господа дотикивали последние секунды той моей жизни.

В "Камикадзе" у героя есть возлюбленная. Каждую ночь того года голова описанной в "Камикадзе" девушки лежала на одной подушке с моей. Потом перестала лежать.

Странно, до чего же все, что начало вдруг со мной твориться, было похоже на то, о чем я написал в этом романе.

Обнаружив себя со вспоротыми венами в больнице... чувствуя, что на самом деле схожу с ума... глядя, как жизнь моя расползается, словно сгнившая дыня... я сто раз подряд понимал, что книжки писать нужно было не про несчастную любовь... а детские сказки... про ежиков и лисичек... причем чтобы в конце все они между собой переженились.

Еще в "Камикадзе" есть герой, написавший документальную книгу про русских террористов. Я тоже написал такую. Моя называется "Революция сейчас!".

Кое-где наши с ним книги совпадают дословно. Не упрекайте меня в плагиате. Упрекните лучше тех, кто реализовал сюжет "Камикадзе" 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке и Вашингтоне."

Весьма понравилось оригинальное начало произведения:
С каждой купленной вами книжки в мой карман капает копеечка. Так что, если эти строки вы читаете, стоя в книжном магазине, большая просьба: дойдите до кассы и купите роман...

Описание:

Эта книга - энциклопедия петербургской культуры последних тридцати лет. Все культовые герои и явления - от Рок-клуба до рейв-вечеринок - пройдут перед глазами пораженного читателя....

Рецензия:

Отчасти ради нормального эпатажа, отчасти всерьез Илья Стогоff называет себя главным героем поколения millenium. Кроме того, будучи магистром богословия, он причисляет себя к авторам христианскоготолка. Следуя этой хвастливо-клерикальной традиции, предыдущий проект Стогоff`а "Бронзовый рок" можно называть не иначе как рок-н-ролльные Четьи минеи. Писатель тогда спродюсировал самый натуральный свод житий питерских рок-музыкантов 70-80-х, причем жития эти были накарябаны самими постаревшими подвижниками.

Роман "1999", написанный уже самим Стогоff-ым, логически уподобим другому христианскому жанру - летописи. Подзаголовок "роман в стиле техно" вполне правомерно сменить на "ритм временных лет". Словно летописец Нестор в потертых джинсах, писатель чуть отстраненно отслеживает мелькание поколений - от митьков и подпольных арт-гуру эпохи Брежнева до рейверов и менеджеров "поколения Y". То, чем они жили, что пили, чем закидывались на вечеринках, на чем рисовали, от чего умирали и какие давали интервью западным корреспондентам.

Роман "1999" - это, по сути, роман non-fiction. Целиком выдуманных эпизодов в нем немного. Реальностихватает с лихвой. Вот бездомные художники самовольно захватывают пустующие дома - это называется сквот. Потом в грязные полуразгромленные квартиры приезжает Дэвид Боуи, потому что именно эти бездомные питерские сквоттеры делают новое мировое искусство. И художники выпивают с ним много алкоголя. Так, одним из главных героев "1999" стал легендарный человек Сергей Курехин и его "Поп-механика", которых сам Стогоff считает чем-то вроде жидких терминаторов от культуры.

К модному изданию Стогоff применил древнерусский летописный рецепт: начинать всегда следует от сотворения мира, а уж потом понемногу подводить рассказ к безобразиям, творящимся в этом мире сейчас. Вслучае с романом "1999" Вселенной служит сам город на Неве, а жутковатые топографические байки из его прошлого естественным образом переплелись с житейской кунсткамерой настоящего.

Также предлагается вниманию самоигральный диван, механическая змея, ползающая по полу, арап, чистый африканец, умеющий отеческому языку, восковая персона умирающей царицы Клеопатры.

Получается, что на плечах у каждого питерского весельчака с технотанцульки сидит неотпетый и грязный мертвец. Один из тех смердов, что тысячами помирали в болотах при строительстве города. И летопись города плавно переходит в отпевание.

"Тем же вечером, напившись в трактире, располагавшемся напротив Петропавловской крепости, на том месте, где позже возвели бензоколонку, пономарь орал, что "Граду вашему быть пусту!""

С другой стороны, конфуцианские попойки Цоя с Гребенщиковым здесь вполне гармонично чередуются с пьяными выходками Петра Первого.

Чего точно не хватает богослову Стогoff-у, так это истинно христианского смирения. От почти непременной желчной иронии его текста порою делается кисловато, будто от дешевого сухача. Читатель с изумлением откроет, что у того же Виктора Цоя, оказывается, был "визгливый" голос, что добрая половина питерских авангардистов - обычные мошенники, а другая их половина ела жаб или же широко практиковала выпивание бутылки портвейна залпом, как это делали митьки. Сам Стогоff всячески воспевает музыку техно - музыку, которая "ни к чему не призывает". И кажется уже, что закинься один из всероссийских самодержцев вовремя марочкой "кислоты" - и все сейчас было бы куда лучше.

Впрочем, самый пронзительный момент романа - это совсем не летопись питерского техно. А история художника Ивана Сотникова, ушедшего в священники, чтобы молиться за всех "тех парней" - сквоттеров, дилеров, рокеров, рейверов... Так дай же им порхать и дальше, - просит у Бога православный священник, - а городу стоять

Моё мнение:

После прочтения этой книги, мне просто дико захотелось шампанского и ананасов, а так же родиться лет на 20 пораньше и жить в Питере!)
Стогов в своём стиле передает все то, что творилось в 80-х и 90-х годах... Не забывая делать исторические выкладки, которые иногда заставляют просто вздрагивать и передергиваться от омерзения...
Но назвав описанное им время - "Бронзовым веком" помойму весьма поспешил.... Должно появиться, ещё что-то, что всколыхнет весь этот долбанный мир и он опять поянеться к прекрасному, доброму, вечому...

ВСЕМ ЧИТАТЬ! (Хотя я так про все книги Стогова пишу, так что прочтите сначало одну, понравиться, сами захотите прочесть всё!)