ЧЕГО МЫ НЕ ЗНАЕМ О МАНДЕЛЬШТАМАХ? ПОДРОБНОСТИ ЖИЗНИ ОДНОГО ПОЭТА

Автор статьи: К. Ю. Старохамская


Мало кто знает, что кроме раздавленного железным веком ленинизма-сталинизма гениального Осипа Мандельштама был еще один поэт Мандельштам. Звали его Роальд – в честь Роальда Амундсена: Роальд Чарльсович Мандельштам (1932- 1961).

О родственных связях с Осипом Эмильевичем ничего достоверно не известно. Скорее всего просто однофамилец. А отчество Чарльсович объясняется тем, что его отец был американским коммунистом, приехавшим в СССР, в страну победившего социализма. Естественно, он был репрессирован – кто бы сомневался.

Роальд попал в блокаду Ленинграда, выжил, был вывезен в эвакуацию, болел астмой, туберкулезом. Он жил очень бедно и скудно, и время ему досталось тяжелое, страшное и удушливое. Но его душевный мир был замечательно богат, и, как бы так выразиться, автономен – там не было места убогой советской действительности, доносам, очередям, нищим коммуналкам...

Л.Афремов, "Волшебство ночи"

Розами громадными увяло
Неба неостывшее литье –
Вечер, догорая за каналом,
Медленно впадает в забытье.

Ярче глаз под спущенным забралом
Сквозь ограды плещет листопад –
Ночь идет, как мамонт Гасдрубала –
Звездоносный плещется наряд.

Что молчат испуганные птицы?
Чьи лучи скрестились над водой? –
В дымном небе плавают зарницы,
Третий Рим застыл перед бедой.

...Он жил в узкой и длинной комнате на Садовой, у Калинкина моста, в квартире под самой крышей – чувствуете атмосферу поэтической мансарды? Только Ленинград – это не теплый Париж, и с туберкулезом и астмой так жить совсем не весело... Мебели у него почти не было, зато были книги, книги и книги.

Вспоминает композитор Исаак Шварц:

Отличительная черта его жизни – внутреннее колоссальное богатство и жуткий контраст с внешней оболочкой его жизни. Я не видел такой убогости внешней оболочки и такого богатейшего внутреннего мира, вот такого контраста я, действительно, не встречал в жизни. Этим для меня Роальд Мандельштам и очень дорог. В этом тщедушном человеке было столько внутренней силы духа. Очень сильный был характер, несмотря на такую кажущуюся внешнюю слабость мышечную, сила духа была мощная... (из беседы на Радио Свобода).

Л.Афремов "Амстердам. Канал".

Запах камней и металла,
Острый, как волчьи клыки,
– помнишь? –
В изгибе канала
Призрак забытой руки,
– видишь? –
Деревья на крыши
Позднее золото льют.
В Новой Голландии
– слышишь? –
Карлики листья куют.
И, листопад принимая
В чаши своих площадей,
Город лежит, как Даная,
В золотоносном дожде.

В этом отношении – в противоречии тусклой реальности и ярчайшей духовной жизни – он, пожалуй, напоминал другого страдальца, также подарившего читателям свой прекрасный мир – на А.Грина. Только Зурбаганом и Лиссом Роальда Мандельштама был Серебряный век русской поэзии. И еще – его волшебный и красочный город-сказка был очень похож на его родной Ленинград, только он был гораздо ярче.

Л.Афремов "Одиночество в ночи"

Ковшом Медведицы отчеркнут,
Скатился с неба лунный серп.
Как ярок рог луны ущербной
И как велик ее ущерб!

На медных досках тротуаров
Шурша, разлегся лунный шелк,
Пятнист от лунного отвара,
От лихорадки лунной желт.

Мой шаг, тяжелый, как раздумье
Безглазых лбов – безлобых лиц,
На площадях давил глазунью
Из луж и ламповых яиц.

– Лети, луна! Плети свой кокон,
Седая вечность – шелкопряд –
Пока темны колодцы окон,
О нас нигде не говорят.

Он совершенно не вписывался в поэтический дискурс своего времени – в 50 годы уже начали греметь Евтушенко и Рождественский, поэт в России как никогда был «больше чем поэт», а уж гражданином-то нашего поэта всегда заставляли быть: не можешь научим, не хочешь – заставим. И они становились – кто как мог: скажем это не осуждения ради, но факта для...

А он просто жил – в другом измерении. Поэзия Роальда Мандельштама была устремлена в Серебряный век. Он впитал стихи акмеистов, символистов, любил Блока, боготворил Николая Гумилева. И по его стихам это очень видно. Он был что называется – внутренний эмигрант, а может быть, даже изгнанник. Внутренний Овидий, если это что-то говорит читателю... И безусловно – мрачно-мистический романтик. Его стихи – это стихи визуала, художника, они невероятно живописны и полны красок и ощущений.

Л.Афремов "Ночь в Люксембурге"

Веселятся ночные химеры,
И скорбит обездоленный кат:
Облака – золотые Галеры –
Уплывают в багровый закат.

Потушив восходящие звезды,
Каменея при полной луне,
Небеса, как огромная роза,
Отцветая, склонились ко мне.

Где душа бесконечно витает?
Что тревожит напрасную грусть?
Поутру обновленного края,
Я теперь никогда не проснусь.

Там, где день, утомленный безмерно,
Забывается радостным сном –
Осторожный, опустит галерник,
На стеклянное небо весло.

Получившего новую веру,
Не коснется застенчивый кат, –
Уплывают, качаясь, галеры
На багрово-цветущий закат.
01.05.54 г.

Он был очень слаб и болен, и прожил всего 29 лет... а умер фактически от бедности и недоедания, не увидев при жизни ни единой своей строчки в опубликованном виде.

Первая посмертная книга Роальда Мандельштама – «Избранное» – вышла в Иерусалиме в 1982 году.
Но все-таки он был, и успел написать стихи.

Л.Афремов "Пара"

* * *
Когда-то в утренней земле
Была Эллада...
Не надо умерших будить,
Грустить не надо.

Проходит вечер, ночь пройдет –
Придут туманы,
Любая рана заживет,
Любая рана.

Зачем о будущем жалеть,
Бранить минувших?
Быть может, лучше просто петь,
Быть может, лучше?

О яркой ветренней заре
На белом свете,
Где цепи тихих фонарей
Качает ветер,

А в желтых листьях тополей
Живет отрада:
– Была Эллада на земле,
Была Эллада...