Быт слепым по привычке, быть ситом для миллионов тонн песка, воды, вечного мяса и грязи, быть одним большим ухом для увода носа в сторону, до немоты… Быть всё же и рассказывать, как меня задрало это чертово место, перечисляя недостатки и…обстоятельства, по которым не могу покинуть серпом по шее – и да прибудет на кубокилометр неиспользованного на частых ускорениях воздуха больше.

Имея по-кошачьи восемь девятых жизни в запасе, всё равно играю в раскаленный стальной ящик-сковородку над безыскорной жаровней и вечными дровами, с тенями из зеркала по каждую сторону-руку, только в каждом том зеркале по зеркалу, помноженному на очень широко распахнутую сегодня пару глаз... Что делать, когда из десяти заповедей, нисколько не покаявшись, нарушил девять? А чем лечить талант создавать себе заборы из ничего? Ни на что, кроме рваной головы, не годящемся умении провоцировать?.. Которое по-ангельски глядит в постепенное посинение серого одной и вроде бы безопасной фразой «Может, попробуем?».. Может, пробуем, сука, может, даже постоянно пробуем, не отрываясь, и пока тебе все мало, мои внутренности трутся на терке, не умея остаться чем-то целым! Но так как на кончике иглы, вколовшей результат-меня, где-то в ДНК вы побратались с моим будущим мозгом, я – это ты. Хоть ты и сможешь жить без меня, вирусом передавшись…

А значит, цифра 69 с регулярно падающим небом, осыпающим осколками будущего Без Будущего….

В этих частицах найдут меня преданным предателем. Все, что от меня останется… я... Я буду пытаться сложить две единицы с оглядкой на большое Один. Буду купаться в луже точно сбросившихся синхронно новых неразрешимых дел и белозубо приветствующих опозданий. Буду, наверное, корчить хитрый прищур, сам того не зная, ловя его каким-то спинным датчиком из взгляда в темя… Копошиться буду, вызывая поначалу удивление, потом желание помочь, а позже – неминуемое отвращение, как пятнадцатилетний ребенок-даун и его обслюнявленный розовый мяч.

…И время этого начала настоящее. Не смотреть! /пока еще могу просить о чем-то/