Когда идешь и не закричать – ртом не наделен с детства, а орать хочется. Как прошедшему свой первый шаг и наступившему на ржавый гвоздь родительской любви ребенку, как ползущему мимо столба и упавшему лицом в дерьмо алкоголику, как со скрипом стекающему по вечерней стене бухгалтеру, растворяющемуся в глубине рыбного одиночества водолазу с неисправимым недостатком воздуха… Будто бы раздавливая внутренностями истошный вопль, постигаешь метр за метром, отведенные тебе скупой сегодня дорогой.. Фонари, оставляя на зрачках и памяти золотой след и четкие, чуть ослепляющие очертания, гасятся с каждым новым шагом, потом покорно сворачиваются в самих себя и накрываются железобетонными листьями мрака… Потихоньку превращаясь в пыль и уносясь по привычным, излизанными луной маршрутами домой, сохраняя в себе больные, но думающие участки сознания, дыханием остужая кровь и вырезая из рук зимние ветки вен – снова светиться в этот вечер я уже не в силах…

Когда идешь и не закричать – вместо рта выросла складка между двух извилин, постоянно что-то анализирующих и вечно приходящих к ложным выводам. А где-то в глубине грудной клетки светло и обособленно. Я посылаю на хуй сам себя – роскошь…

Когда идешь и не закричать – свет, уходя, выключил звук, и в нашей с вами и без того мрачной студии Ничто присело раскладывать пасьянс…

Слишком сильным напором в очищенную голову приходит Много, когда просто идешь. И нечего сказать, потому и закричать не можешь. Только от топота шагов во все стороны эхо, эхо, эхо…

Это все из-за тебя, Graveworm – Memories? Нет, обознался, наверное.