День безумных снов, сумасшедших гонок за трамваем за триста метров до остановки.
День стука по бубнам и битья в барабаны. День диких воплей дурными голосами.

Абсолютно безотносительно всего вышесказанного. Найден наконец путь на крышу родного института. Где-то через недельку я там окажусь.

Послезавтра я буду на Мсте.
 

У меня сегодня день необычных картинок в голове. Таких зимних волшебных картинок. И все они были озвучены, против обыкновения.

Картинка первая.
Здание МИЭМа на Павелецкой старое-старое, то ли бывший изолятор, то ли бывшая тюрьма.
И вот однажды под весом всех кондиционеров, проводов и непонятных конструкций, на нём навешенных, по стенам пойдут трещины, раздастся хруст, затем грохот, и от всего нашего здания останутся только развалины. Потом мы придём и начнём их грабить. Как минимум можно будет собрать металлолома, если повезёт - книг. Наверняка будет, что поискать. Только будет очень обидно, если МИЭМ обрушится без нас. А то приходишь ты к первой паре, а на месте инста - куча кирпичей. И Ашкинази с металлоискателем бродит. Подвал здания на Китай-городе он, кажется, уже облазил... Скорее всего, мало что там осталось после него.

Картинка вторая.
Перед тренировкой по таэквондо сидим в аудитории на Китай-городе в составе Паши, Димы и меня. Паша рисует на доске, Дима пытается делать английский, я бездельничаю и валяюсь на подоконнике. Паша открывает окно, усаживается на подоконник и насвитывает.
Так вот. Прямо-таки встало перед глазами, как на этот свист прибежал такой большой лохматый пёс. По воздуху на пятый этаж, ага. Совсем огромный, с парту размером, с почти невидимыми из-за густой шерсти глазами и весь в снегу. Он прибежал, отряхнулся так, что забросал всю аудиторию снегом, и разлёгся посреди прохода с совершенно хозяйским видом.

Сегодня я ходила босиком в снегу по колено.

И ещё мне сегодня на прощание возле вагона метро пожелали, "чтобы этим прекрасным вечером вот эта девчонка сыграла на гитаре, а вот тот мужик в шляпе... ну не знаю, спел песню".

 

На этом месте мог бы быть отчёт по книгам Кафки. Но его здесь не будет, потому что я вдруг поняла, что ничего хорошего о его романах сказать не могу. Мелкие рассказы - да, хороши. Чтобы же понять странность романов, пришлось читать предисловие.

А мир полон симпатичных людей.

Парень на улице, который довольно откровенно улыбался, вы(или под)слушивая бред четверых физматовцев.

Девушка в метро, слушающая музыку, у которой было такое лицо, словно до Шамбалы ей рукой подать, но она туда не больно-то и торопится.

Другая девушка по имени Катя с чудесным псом по имени Вольф, который нас, собственно, и познакомил. Теперь я жду 1 июня, чтобы идти в Царицыно - "много барабанов и весёлых людей".

Всё отлично.

Много смысла тут не будет. Просто мне везёт абсолютно патологически. И поэтому я... хм, нет, я не уныла. Я зла, как сотня носорогов. Ну, вернее, не настолько уж зла, но решительна.

Смешно даже иногда. Пока не знала точно - мучилась. А вот теперь зла, зато плюс к этому ещё и спокойна, как удав. Как Каа.

Это так мило.

If you can't get the one you love, love the one you get. (c)

Вот есть на свете такие люди.

Они боятся свободы, и потому отнимают её у других. Речь не о физической свободе, а о способности думать, делать, что хочешь. Идти, куда хочешь.

Чёрт, да они вообще всего боятся. Люди в футляре.

Интересно, а он у них общий или у каждого свой?

Это из- за них в романе "Двенадцать стульев" появилась фраза "В Москве любят запирать двери.".

Иногда мне их жалко.

Чаще они меня бесят.

Сегодня они убили результат получасового восхождения.