Настроение сейчас - убил бы всех нахрен
0.
Вчера ближе к концу смены меня предупредили, что отправляют в командировку разгружать новогодние подарки рабочим; в набор входят: бутылка водки, бутылка шампанское и коробок конфет. Запомните это: наша работа- разгрузка водки, шампанского и конфет!
1.
Проснулся утром как обычно, в нормальном расположении духа. Когда вышел во двор, увидел, что моросит дождь с мокрым снегом, а все дороги в гололёде. "Вот-те раз",- так можно очень уж мягко перефразировать первую мысль.
Вот в чём дело: сбылась тридцати-, если не сорокалетняя мечта Жигулёвской улицы: её полностью замостили асфальтом, как раз когда на больничном был, заасфальтировали последние метры аккурат возле дедова дом. Но у асфальта, как и любой нормальной ровной дороги, есть гигантский минус, имя котрому гололёд. Но и это ещё не всё. Мало того, что по ровной дороге боишься шаг со вторым связать - а ещё спускаться и подниматься по довольно крутым горочкам, на которые не всякий велосипедист с разгону заедет и на которых очень часто сдыхают мотороллеры. Каким-то неимоверным чудом (Бог меня всё-таки хранит) добрался до маршрутки...
2.
В мастерской начал было переодеваться - заходит мастер и поздравляет меня: я в командировке надолго, до конца года. Иду в БОТ, где пишут командировочный на меня и сослуживца с участка отгрузки, с которым часто штрейкбрехерствовали в ЖДЦ на чистке стрелок от снега и грязи. В 7:10 (время, естественно, киевское) получаю на руки карточку по техбезопасности и иду к бане, где меня поджидал, как договорились, компаньон . (Я ему гожусь во внуки, Николаем зовут.)
Робу, исключая только фуфайку (не в чем было её везти, да и неудобно с нею), каску и рукавицы (о последнем жестоко пожалею, и не один я), уложил к себе в сумку.
Было три нехороших проблемы. Одна из них - что никто из нас в месте командировки ни разу не был, то есть - не знали куда идти. Вторая, связаная с первой, - к кому там из начальства обращаться. И третья: Николаю сказали, что нужно идти в склад № 1, а мне мастер говорил - в № 11, и кому верить - было загадкой. Было лишь одно хорошо, что ориентировочно знал, на какой остановке нам выходить, я бывал проездом в тех местах.
3.
Немного о том, куда нас направили и как сложно до него добираться.
Отправили нас на склады на пос. Мирный, что совсем в другую сторону от нашего с Николаем цеха.
Мне-то ещё полбеды, а вот ему нужно исколесить весь город, да ещё и с пересадками.
Далее будет ещё более интересные вещи.
При Советах (пусть не хают то время, раньше было во сто крат лучше с транспортом) трамваи туда ходили через каждые 10-15 минут - теперь же, начиная с этого лета, трамваи (как говорят, ввиду ремонта путей под каким-то мостом) туда - на пос. Мирный - не ходят совсем; год же назад они ходили один в час. Прелесть, не так ли?
Однако туда можно добраться маршрутками № 114 и № 114-А, регулярность следования которых, как увидел в салоне, одна на полтора часа, хотя люди говорят, что следуют через каждый 15 минут... Я ещё расскажу об этом.
Не знаю даже, кто больше беспокоился: я или Николай. Мне-то, как уже догадался, к маме попасть было не суждено (нужно денежку срочно передать), хотя не подозревал, что там будет на самом деле.
С помощью знающих людей, которые там работают, выходим на те склады. Заодно знакомимся с нашими, как окажется, товарищами по "счастью".
4.
После определённой волокиты с командировочными листами знакомимся с начальницей складов и узнаём график работы.
Сначала, чтобы потом оценили сами положение, расскажу, как было в командировке в доменном цехе, которая была этим летом. Приходили в семь утра, нам выдавали фонд работ, выполнив который уходили домой; обычно это занимало полсмены. Такая схема труда командированных (читай, гастарбайтеров или штрейкбрехеров) называется "работа на урок".
Теперь же нам заявили, что никаких "уроков", а смена с 8:00 до 16:30. Как вам такие расклады, если в 15:30 уже темно? Как мне за интернет платить? как передать деньги маме, если оттуда к ней ходят только 114-е со всякими индексами?
Это было во-первых.
Во-вторых, командированным полагаются ящики в бане. Оказывается, у них на базе на проходных воротах недавним ураганом крышу сорвало (и не только, как убедитесь, над воротами) и пригласили ремонтников, которые заняли имевшиеся ящики, но нас они не пустили, мол, у них-де оборудование дорогое, а мы его скоммуниздим. Оставался только "красный уголок. Минут 15 ждали директора, у которого был от него ключ...
Нашему взору (а нас было 11 человек всех возрастов, допускаемых к работе на предприятии) предстала великолепная картина.
Светлые и некогда жизнерадостные, но обшарпаные обои на стенах, в углу - два убитых в хлам (если ен сказать грубее) холодильника, грудочка картонных ящиков, под двумя полухолодными батареями - две узких лавочки, ещё одна стояла у примыкающей справа от окна стене, а напротив последней, у противолежащей стени, небольшой столик, тоже захламлённый. Ни вешалок, ни гвоздиков, ни стульев, кроме одного в углу, ни мест, куда можно было бы сложить или повесить одежду, - абсолютно ничего. Это называется хлев или чулан, но никак не "красный уголок" и уж тем более не раздевалка.
Чайника в нашей "будке", чтобы заваривать чай, нет, нормальная столовая находится в полутора километрах, на стане-3000, единсвтенное, что было в этом отшибе, это буфетик метрах в двухстах от складов.
5.
С самого утра разговор начал касаться работы. И буквально сразу же стало ясно: не "подарки" нас разгружать заставят - а мешки с сахаром и гречкой. Выходит, что начальники складов грубо (извините, иных слов нет) наебали всех начальников цехов!!! Ясен-красен, все мы начали возмущаться: с какого, мол, перепоя такая херня? Директор ясно дал нам понять, что все несогласные пусть катятся оратно по цехам.
Но и это ещё не всё. Никто из нас не взял с собой рукавиц, и мало кто - человек или два - фуфайки. Их выдавать нам, несмотря на все наши попытки, отказались наотрез, хотя были обязаны.
Заниматься не тем, на что нас послали, да ещё и целый день напролёт, толком не обедая, да ещё без средств ундивидуальной защиты, положеным нам по штату, - это, извините было через край даже такому уживчивому человеку, как ваш покорный слуга. Но вынуждены были идти батрачить.
6.
Технология разгрузки крытых вагонов довольно проста: ставится поддон, сбитый из необработанных досок лиственницы, у от которых, как известно, в пальцах оказываются огромные занозы, особенно болезненные на холоде; на них налаживаются 50-килограмовые мешки (сахара - в 5 слоёв, гречки - в 4 слоя), которые снизу поддевают погрузчики.
Итак, оставалось полвагона сахара. В полном крытом вагоне сахара около полутора тысяч мешков. Итого посчитайте, какой был фонд работ, за которую нам платят сущие копейки (тем более в цехах нам говорили совсем о другой работе)!
Разгрузив-таки сахар, в полдвенадцатого пошли отогреваться в свою каморку, иначе её не назовёшь. Наш непосредственный начальник дал добро на перерыв с 11:30 до 12:30... Вообще нас всех сразу доконала организация работы: один начальник кричит одно - другой тут же опровергает первого, третий, в свою очередь, первых двух и т.д.
Вдобавок, как заметил уже я, почему-то нам не выдали положенные по штату полтора литра питьевой воды на человека.
7.
Позвонив маме и объяснив (уже полуматом, я сразу попросил прощения, других слов не было вообще ни у кого из бригады, которую то и дело пытались разбить на несколько, чему мы упорно сопротивляемся) своё отвратительнейшее положение дел, идём в буфет, едва переставляя ноги, боясь грохнуться на скользкую дорогу.
Буфет представляет собой кусок коридора шириной три и длиной впорядка 5 метров, прилавок расположился на каких-то полтора метра правее двери. То есть, было откровенно тесно. Мы с бригадиром, а выбрали мы наиболее пожилого и опытного человека, очень бойкого на язык, что нас иногда очень спасало и воодушевляло на споры с начальством по поводу наших прав, решили купить чаю на всех, дабы нагреть чайник напротив, у водительниц погрузчиков, и хотя бы как-то согреться, потому что в буфете не было ни единого столика и не продавали первые блюда.
То есть батрачим, гробя здоровье, а восполнять его не имеем ни малейшего шанса.
Скупившись, скольжу в "хижину" - навстречу одна из гавкуш: мол, чё , счас в баню, а потом только назад? сколько-де я вас собирать буду? Я промолчал, хотя начальник, наш, непосредственный, дал нам обеденный перерыв и я ничего не нарушил.
Придя в халупу, высказал своё полное негодование. Именно здесь упомянул о воде, получив при этом полную поддержку всей сборной бригады. Бригадир заставит складский выделить нам десять полуторалитровок живительной влаги...
8.
Без четверть первого заваливается самая главная (после директора) каркуша и посылает нас всех arbeiten по-стахановски, аргументировав, что обед длится 45 минут. (Сука, каждый раз изменение правил игры! В течение дня - раз 40.)
Вышли опять к вагонам. Прождали на холоде два часа, прежде чем начали разгружать гречневую крупу. Руки мои превратились в болящие ледышки, которыми просто отстойно хватать руками что-либо, не говоря от полиэтиленовых тканых мешках. По совету бригадира, который разгружал эшелоны за полярным кругом, отогрел руки под мышками...
Пополам с грехом и матерщиной, закончили смену в четыре часа, разгрузив треть вагона, а хотели нас запрячь чуть ли не ещё на час. Да ну нафиг! Хрен вам пополам, так мы не договаривались! Пошли все на вектор!
Ко всему прочему, двух человек забрали на разгрузку того, что нам было положено, и дали задание "на урок". В итоге те двое ушли на два часа раньше нас, а ключ отдали главкаркуше. Прикол? Начальники - лицемерные суки! Дармовую силу получили, а своих либо на более лёгкую работу, либо по отпускам да больничным! Мои замечания оказались точны, хотя работаю всего почти полора года. Что делать, в логичности и правдоподобности моих мыслей мне не занимать.
9.
Отмечаемся у главкаркуши, поднимаемся к себе, переодеваемся, уходим... Напротив стоит 114-А, но никуда не едет, мимо пронеслось три битком набитых рабочих автобуса, "резиновых" от трудящихся; в четвёртый по счету, который был почти битком, влезаю я...
Едем, как и утром, медленно, ибо гололёд правит дорогами города. С неба целый день моосит звездопротивный дождь, покрывая дороги зеркальным скользким покрытием, а веточки и вообще всё, что есть выше земли, холодной и толстой шубой намерзающего льда...
В начале шестого, а не минут в 35-40 четвёртого, заваливаюсь, весь в гневе и ярости, к деду...
Завтра и до 28 декабря всё будет то же самое...
