Цитата сообщения Гей-удолбаный-в-хлам Hector & Magda.

Гектор сидел на лавке в конце Тверского бульвара, и мрачно пил белый вермут из горла. Вермута оставалось совсем немного. Огни сияли, Тимирязев смотрел в сторону Арбатской площади, ревели моторы автомобилей. Магда припарковалась на углу с Никитской, аккуратно перешла улицу, и подбежала, приплясывая, болтая в воздухе пакетом с чем-то ощутимым внутри.

-- Привет, Гек!
-- Здравствуй, Магда.
-- Чё это с тобой? Вермута хочешь?
-- Хочу.

Магда присела на скамейку, осторожно взяла Гектора за веко, посмотрела в зрачок.

-- Вроде не пьян. Депрессия? Тебя опять выгоняют с квартиры? У?

Гектор вздохнул, посмотрел на карниз дома №2 по Тверскому бульвару, допил вермут, шваркнул пустую бутылку под скамейку, и ничего не ответил.

-- На, держи! -- Магда зашуршала пакетом, вытащила литр Чинзано, протянула Гектору. -- Давай, рассказывай. Что, где, почему, как, и с кем.

-- С кем! С кем! А-а-ааа!

Повисла неудобная пауза.
Гектор с хрустом свинтил крышечку.

-- Ты же знаешь, мне нужны деньги.
-- Ну. -- Магда старалась быть нейтральной, как Швейцария.
-- Мне тут предложили работу в журнале.
-- Ну.
-- Девушка.
-- Хм. Чин-чин? -- Магда вытащила ещё один литр Чинзано.

-- Ты стараешься быть дружелюбной?
-- Гек, поди нахуй.
-- Я так и знал.

-- Тебя никто не любит и все ненавидят?
-- Как ты догадалась?
-- Я не догадывалась, я знала. Так что дальше?

-- Ну, это, мне дали написать статью про Израиль. Как тупые арабы мочат тупых евреев, и наоборот. Типа, чтобы было подушераздирающее. У нас теперь модно -- либо слащавенько, как Макаревич, либо чтобы кишки наружу и побольше крови. И чтобы оставался вопрос -- так она сказала.

-- Кто "она"?
-- Эта тупая безумная бешеная баба.
-- И что ты сделал?
-- Залез в интернет. Посмотрел на цифровые кишки. Потом она меня пригласила меня к себе на Чистопрудный бульвар. Тьфу, бля, ненавижу Чистопрудный бульвар. Чтобы он сгорел к чертям, этот Чистопрудный бульвар. Чтоб его бульдозерами закопали навсегда в самые адские глубины ада.
-- Ого, теперь уже становится интересно.
-- Тебе смешно.
-- Мне не смешно, а интересно.

Магда глубоко отпила вермута.

-- И что же вызвало такую твою ненависть к Чистопрудному бульвару?
-- Она поила меня красным вином.
-- И?
-- При свечах.
-- Oh.
-- В нижнем бельё.
-- А ты?
-- Я чё? Я ничё.

Гектор приложился к горлу, выхлестал сразу четверть; липкие струйки потекли по подбородку. За спиной взвыла сирена; Гектор вздрогнул, подпрыгнул, громко выругался.

-- Магда, понимаешь, в постели у меня ничего не вышло. Мне было так страшно, так страшно. И кровавые еврейские мальчики в глазах. И плачущиё палестинские женщины. А тут эта... Эта... Змея! Извивается, стонет, кружавчики задирает, простынку пяточками топчет, как нетерпеливая лошадь.
-- Ну и?
-- Я плюнул. Плюнул, натянул штаны, и ушёл. Кажется, она кричала мне вслед, обещалась меня уничтожить. Она визжала и топала своими кружавчиками и вообще вела себя неадекватно. Дай ещё вермута, а то у меня кончается. Пожалуйста.

Магда захихикала.

-- Ну да, тебе смешно.
-- Да ну тебя, Гек, это тебе должно быть смешно. Пошли гулять? Пойдём, напугаем этот город?
-- А денег за это дадут?
-- Нет, скорее, отберут. Если смогут. Давай, вставай, пошли. Казанова ты наш.

Гектор неуверенно заржал.

-- Ну, если ты настаиваешь...