Гостеприимный дом Михалковых огласился радостными восклицаниями. А в скромной гостиной, и без того уютной и светлой, стало как будто еще светлее. И прозвучало задорное "к нам приехал наш любимый...". А прозвучало оно из уст одного из отпрысков славного семейства, Никиты Сергеевича, встретившего свой 60-летний юбилей в полном здравии и в громадье творческих планов. Но все по порядку.

Не надо лишний раз говорить о том, как тяжело живется публичному человеку – день-деньской он на виду, на людях. А потому и мечталось артисту отметить событие тихо, по-семейному, без помпы и надоедливых репортеров. Да не тут-то было. В самый разгар задушевного семейного застолья у ворот взвизгнули тормоза. Ну, кого там еще принесло? С круглыми от ужаса глазами в дом вбежала горничная: "Батюшки! Президент!" Досадно, конечно, ничего не скажешь. Но ведь не выгонять же. Да и не в обычаях семейства, славящегося на всю округу сердечностью и хлебосольством, отказывать кому-нибудь в гостеприимстве. Хоть ты президент, хоть кто. Провели к столу, посадили как равного, без чинов. Налили, поднесли. Пирожки, похлебочка, домашняя наливочка. Все просто, без затей. Но вкусно и опрятно. Все свое, с грядки. Чокнулись, выпили по первой. Деревянной ложкой похлебали супу. Помолчали. После второй языки помаленьку развязались. И потекла беседа - тихая, душевная.

И все бы ничего. Но тут как из-под земли поналезли всякие с камерами и софитами и чуть не испортили праздник. Да мало того, что мельтешили, светили в глаза и мешали кушать и разговаривать, так еще и показали потом это дело в своих поганых телевизорах.

Срам-то какой! Юбиляр в домашнем платье. Дамы без перчаток. Да и гость не во фраке. Скандал да и только. Но не тут-то было. Великий артист на то и великий артист, чтобы никакая, даже самая нелепая неожиданность не смогла бы сбить его с панталыку. Вот и на лице Никиты Сергеевича не дрогнул ни один мускул. Так он как-то все ловко повернул, что как будто бы так и надо. Что как будто бы он только того и ждал, что вот сейчас нагрянет к нему гарант конституции. А теперь на него направят объективы. А вечером покажут все это на всю страну. И все вроде бы как надо. И ведь веришь, веришь. Артист, одно слово.



Лев Рубинштейн