"К сожалению, мои беседы с Блоком и его объяснения не могли унять тревоги, которую он возбудил во мне утверждением, что стихи (от коих я ожидал ни больше, ни меньше как откровения) тем прекраснее, чем меньше в них
смысла. Блока к нам больше не приглашали. Сперва его приняли радушно. Правда, дедушка утверждал, что я дружу и привожу к себе в дом непременно евреев, против чего он принципиально не возражал бы -- ведь его приятель
Сван тоже был из евреев, -- но он находил, что я выбираю себе в друзья не лучших. Вот почему, когда я приводил к себе нового друга, он почти всегда напевал "О Бог наших отцов" из "Жидовки"["Дочь кардинала", 1835 г.- опера Фроманталя Галеви, слова Скриба] или "Израиль! Порви свои цепи"[слова из оперы "Самсон и Далила"французского композитора Камила Сен-Санса (1835-1921)], напевая, конечно, только мотив ("Та-ра-рам, татим, татам"),но я боялся, что мой товарищ узнает мотив и вспомнит слова. Еще не видя моих друзей, а лишь узнав их фамилии, в которых чаще всего
не было ничего специфически еврейского, дедушка угадывал не только иудейское происхождение тех из них, которые действительно были евреями, но и неприятные особенности членов их семьи.
-- А как фамилия твоего приятеля, который придет к тебе вечером?
-- Дюмон, дедушка.
-- Дюмон? Подозрительно!
И он напевал:
Так будьте ж бдительны, стрелки,
Не отвлекайтесь, не шумите!
Потом он без обиняков задавал несколько прямых вопросов, а затем восклицал: "Берегись! Берегись!" - или же, когда являлась сама жертва, он, учинив ей скрытый допрос, заставлял ее невольно выдать свое происхождение и,
чтобы показать нам, что ему все ясно, довольствовался тем, что, глядя на нас в упор, мурлыкал:
Зачем же робкого еврея,
Зачем влечете вы сюда?"

М.Пруст "По направлению к Свану"
______________________________
а теперь,если кто в курсе,то объясните мне,
за что во все времена люди относились к евреям с таким скептицизмом?
и Блок-это еврейская фамилия?