В Средиземье секса нет.

В моем возрасте — кто знает, что может произойти, когда я зайду за угол?

Быть знаменитым в 70 с лишним, наверное, проще, чем быть знаменитом в 18. Теперь-то я понимаю, что гораздо приятнее быть известным как Гэндальф, чем как Иэн Маккеллен. Пусть лучше люди интересуются личной жизнью Гэндальфа, а не моей.

Толкин был главным авторитетом в мире Средиземья, и я не думаю, что он думал о сексе. По крайней мере, в книге «Властелин Колец» этому нет никаких свидетельств. Хотя слухи насчет Сэма и Фродо, я знаю, ходят.



Моя уверенность в себе необычайно возросла, когда мне стукнуло 49 и я сказал: «Да, я — гей».

Многие ждали, что я стану лидером гей-движения. Но мне куда больше импонирует роль рядового бойца.

Невозможно отвечать за все в мире. Я отвечаю только за геев и актерское мастерство. Все остальные сражения я оставляю другим.

Благодаря новым технологиям скоро отпадет необходимость в пластических операциях. Зачем резать себя по-живому, если все можно сделать на компьютере? Если дело так и дальше пойдет, мы с Мэрил Стрип еще сможем сыграть Ромео и Джульетту.

Когда актер играет Гамлета, или Ромео, или Яго, или Ричарда III, он должен прежде всего помнить, что эти роли играли тысячи или даже десятки тысяч человек. И тогда страх уходит. Ты понимаешь, что ты один из многих, и тебе не о чем беспокоиться. Просто играй. Покажи свою личную реакцию на то, что происходит с Гамлетом.

Не вижу разницы между стендап-комиком и актером, который играет в пьесе Шекспира. На самом деле, если ты не станешь хорошим комиком, ты никогда сможешь как следует сыграть Гамлета.

Как-то в Мельбурне во время репетиции «В ожидании Годо» я вышел на пять минут подышать воздухом. Не успел я снять шляпу, как какой-то прохожий бросил туда доллар. А кто-то спросил: «Тебе помочь, брат?»

Восемьсот лет назад Новая Зеландия была райскими кущами. Там не было хищников. Природа, полная гармонии. Видимо, Землей правили птицы, причем до того успешно, что некоторые из них разучились летать — не было необходимости. А потом появился человек и привез хищников — хорьков, ласок, собак, крыс…

В Хоббитании нет церкви. Это идеальное место для жизни, это рай — и в нем нет Бога! В нем нет папы римского, нет архиепископа, нет Библии, никто не требует соблюдения заповедей. Но есть Гэндальф.

Политики слишком часто говорят о Боге.

Единственное, о чем я жалею, — я потерял свой акцент. Актеры моего поколения учились говорить на правильном английском, а сейчас даже на «Би-би-си» можно сниматься, не владея стандартным произношением. Я склонен думать, что это хорошо.

Конечно, я дешевле, чем Энтони Хопкинс. Тони — часть Голливуда, а я — эксцентричный английский актер.

Однажды утром я увидел с моей террасы над Темзой труп — голый, белый и раздутый. Не знаю, была это овца или собака. Сутки я вообще не ел, а потом не мог даже посмотреть на мясо. Так я стал вегетарианцем и был им в течение 15 лет.

Если хотите, чтобы билеты хорошо продавались, просто поставьте «Макбета». В старые времена театралы, узнав, что какой-то театр ставит «Макбета», понимали, что у него неприятности.

Есть несколько великих актеров в Великобритании, которые были посвящены в рыцари. Я всегда восхищался ими. Но становясь рыцарем, вы оказываетесь в компании людей, которыми совсем не восхищаетесь, в том числе — политиков.

В старости начинаешь бережнее относиться к времени и словам. Уже нет смысла говорить то, во что не веришь.

Я не понимаю, как можно контролировать свою игру, если ты пьян.

Если вы решите сменить обувь и брюки до того, как положите грим, а не после, то вы легко можете позабыть надеть трусы.