Нынешнее поколение россиян ...

Понедельник, 17 Марта 2008 г. 19:38 + в цитатник

БУДЕТ ЖИТЬ

МЭРТ предрекает наступление светлого будущего к 2020 году
МЭРТ подготовило "Концепцию долгосрочного социально-экономического развития РФ до 2020 года", которая предусматривает удвоение ВВП и предсказывает значительное улучшение качества жизни населения, сообщает газета "Коммерсантъ".
По данным издания, документ предполагает удвоение ВВП к 2020 году. Причем отправной точкой в данном случае взят 2007 год. В соответствии с предложенной точки зрения способствовать значительному росту экономики должно не сырьевое, а "инновационное" развитие.
Концепция предусматривает, что развитие экономики будет происходить по двум пятилетним планам и одному трехлетнему. По итогам первой пятилетки, которая завершится в 2012 году, должны быть расширены "глобальные конкурентные преимущества в традиционных сферах – энергетике, транспорте, переработке природных ресурсов".
В ходе второй пятилетки МЭРТ рассчитывает "рывок в повышении глобальной конкурентоспособности экономики на основе ее перехода на новую технологическую базу" - информационные, био- и нанотехнологии", а за оставшиеся три года "закрепить лидирующие позиции России в мировом хозяйстве".
К 2020 году предусматривается "сближение уровней доходов российской экономики и западных стран". Благоприятный прогноз относится и к инфляции. Уже к 2015 году рост потребительских цен снизится до 4,5% в год, а еще через 5 лет упадет до показателя в 3%.
Согласно документу ВВП на душу населения по паритету покупательной способности увеличится с $13,7 тыс. в 2006 году до $30 тыс. в 2020 году. Средняя продолжительность жизни возрастет до 75 лет, а средний уровень обеспеченности жильем на семью составит около 100 кв. м.
Стоит добавить, что предложенный МЭРТ документ не предусматривает каких-либо вызовов, с которыми Россия может столкнуться в течение 12 лет, а является экстраполяцией нынешних тенденций в экономике на следующее десятилетие.
Издание также отмечает, что средства достижения столь благоприятных прогнозов концепция предлагает искать в "Прогнозе социально-экономического развития России на период 2020-2030гг.", который по сведениям "Коммерсантъ" до сих пор не написан.

НО НЕДОЛГО

Средняя продолжительность жизни российского мужчины составляет 58 с половиной лет, 40% представителей мужского пола умирает между 16 и 59 годами. И это при том, отмечает Welt, что 15 лет назад "Иван Иванович Иванов" жил 63,4 года.

Комментарии (0)

Проверка на вшивость!

Понедельник, 17 Марта 2008 г. 17:40 + в цитатник

Журналист и наш товарищ Андрей Манчук (kermanich) сейчас находится в больнице с предварительным диагнозом сотрясение головного мозга, ушиб грудной клетки и ущемление поясничного нерва.

Как там "демократическая общественность" негодовала по поводу спидоносного Алексаняна? "Неважен моральный облик, важен сам человек"? Вот прекрасная возможность подтвердить верность принципам - пеарим, держим в топе!!!

Комментарии (0)

Какая-то односторонняя глобализация...

Понедельник, 17 Марта 2008 г. 03:27 + в цитатник

Центр столицы перекроют из-за Святого Патрика

В воскресенье, 16 марта, с 12 до 15 часов для движения автомобильного и общественного транспорта будут закрыто несколько улиц в центре столицы, сообщают РИА Новости.
Движение транспорта будет ограничено из-за проведения парада, посвященному национальному ирландскому празднику - Дню Святого Партрика.

А что, разве в день Ивана Купалы на Трафальгарской площади будут жечь костры с последующими через них попрыгушками? Или хотя бы на О'Kоннол-стрит? 8^O

Комментарии (0)

Всем приятного аппетита, кроме копирастов - да урежет боженька их дни! :)

Понедельник, 17 Марта 2008 г. 03:15 + в цитатник

Общепит наказан за нарушение прав отечественных исполнителей

ИЖЕВСК, 11 марта. Мировым судьей судебного участка Кизнерского района вынесено постановление о привлечении к административной ответственности - штрафу в размере 30 тыс. рублей с конфискацией фонограмм и оборудования для их воспроизведения - потребительского общества по факту нарушения авторских прав, сообщает пресс-центр прокуратуры Удмуртской Республики.
По информации пресс-службы, в одной из закусочных общепита в поселке Кизнер было организовано публичное исполнение фонограмм отечественных исполнителей в коммерческих целях без заключения соглашения с аккредитованными организациями и без выплаты соответствующего вознаграждения производителю фонограммы и исполнителю.
Как отмечается в сообщении, представители общепита пытались убедить суд в том, что при воспроизводстве фонограмм не имелось цели извлечения дохода, однако судом эти доводы не были приняты, а было установлено публичное исполнение фонограмм с помощью технических средств в месте, открытом для свободного посещения во время коммерческой деятельности с целью привлечения посетителей.
По мнению прокуратуры, в действиях владельцев общепита наличествуют признаки административного правонарушения, предусмотренного ч.1 ст.7.12 КоАП ("нарушение авторских и смежных прав в целях извлечения дохода").

Комментарии (0)

Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине, т.1 - 22

Воскресенье, 16 Марта 2008 г. 23:06 + в цитатник

Предыдущий пост

ВЛАДИМИР ИЛЬИЧ В ССЫЛКЕ
(1897 г.)

[

Предисловие к публикации писем В. И. Ленина в журнале "Пролетарская революция" 2-3, 1929 г. Здесь и далее цитаты из писем В. И. Ленина сохранены в том виде, как их приводила А. И. Ульянова-Елизарова. Ред.]

Вследствие разрешения, выхлопотанного матерью, Владимир Ильич поехал в ссылку на свой счет. Это разрешение дало ему возможность не возвращаться в тюрьму после трех дней, на которые он и его товарищи по делу были выпущены для прощания с родными [См. мою статью "Владимир Ильич в тюрьме" - Пролетарская революция, 3, 1924. А.Е.]. (Все товарищи его, отправляемые по этапу, были вновь заарестованы и отправлены в ожидании назначения этапа в пересыльную тюрьму.) Таким образом, Владимир Ильич не только проехал свободно по железной дороге до Красноярска, с остановкой на два (фактически на четыре) дня в Москве, но прожил на свободе в Красноярске почти два месяца. Между тем партия просидела в пересыльной тюрьме в Петербурге с 17 по 20 февраля, в Москве с 21 февраля до 25 марта и в Красноярске с 4 апреля до 5 мая.
В том же номере "Пролетарской революции" за 1924 г. я рассказывала, что Владимир Ильич решил было, чтобы не иметь преимущественного положения перед товарищами и не расставаться с ними, присоединиться к партии в Москве, то есть заарестоваться там и ехать дальше вместе с этапом. Для этого он убедил мать подать прошение в департамент полиции о разрешении ему присоединиться к партии в Москве и ехать до Красноярска на казенный счет, с тем чтобы "дальше, до места ссылки, двигаться опять на свой счет". В 3-м "Записок Института Ленина" т. Тихомирнов приводит это прошение моей матери от 18 февраля 1897 г., то есть на следующий же день по приезде нашем в Москву.
Помню, что мать подавала его очень против воли: долгое тюремное заключение брата и без того сильно измучило ее тревогой за его здоровье и силы. Естественно, что она боялась для него всякого, хотя и очень кратковременного, возврата в те условия. Кроме того, она чувствовала себя очень неловко, принужденная после усиленных хлопот о разрешении сыну ехать на свой счет просить о противоположном. Как видно из прошения от 18 февраля, она указывает и на состояние здоровья, не позволяющего ей ехать теперь с сыном, как она рассчитывала, и на непредвиденные денежные затруднения, - но все это было, конечно, и не могло не быть, сшито белыми нитками. Вследствие того что срок разрешенного пребывания в Москве истекал на следующий же день по нашем приезде в Москву, 19 февраля, была подана матерью телеграмма в департамент полиции с просьбой разрешить Вл. Ил. по случаю болезни матери остаться при ней еще неделю. Но все эти усиленные ходатайства попали в департамент полиции, как указано в примечании т. Тихомирнова в 3-м "Записок", в неприсутственные дни масленицы и пролежали без движения до начала занятий. Мы ежедневно ждали ответа из Петербурга, но такового не было.
Между тем два разрешенных дня прошли, и Владимир Ильич отправился в московскую охранку, чтобы узнать, не было ли ответа из департамента полиции туда, а также когда будет отправлена партия из Москвы в Красноярск и когда он сможет присоединиться к ней. Но в охранке на дело посмотрели не так просто. Там Владимиру Ильичу заявили, что срок его пребывания в Москве истек и что он должен выезжать тотчас же к месту ссылки; ждать ответа на прошение и телеграмму не хотели ни в каком случае. Если же он хочет двигаться дальше этапом, то подлежит немедленному заарестованию и отправке в пересыльную тюрьму. Поставленный перед такой дилеммой, Владимир Ильич дал подписку о выезде на следующий же день, так как не желал рисковать, садясь на неопределенное время в тюрьму в ожидании прибытия партии и отправки этапа. Вместе с Влад. Ильичем зашел тогда в охранное отделение и мой муж, Марк Тимофеевич Елизаров. Помню, что вопрос в охранке о подписке, о выезде или о немедленном заарестовании был поставлен так остро, что и В. И., и М. Т. были очень довольны, что зашли вместе, ибо иначе все мы, домашние, не зналк бы, куда делся Владимир Ильич и что сталось с ним, а это вызвало бы громадную тревогу для матери.
Таким образом, на следующий после визита в охранку день, 22 февраля, Владимир Ильич почтовым поездом на Тулу, в 2 с чем-то часа дня, двинулся из Москвы. Марк Тимофеевич Елизаров служил тогда на Московско-Курской жел. дороге и имел бесплатные билеты на себя, мать и жену. Через кого-то из сослуживцев он достал билет и для сестры, Марии Ильиничны, и, таким образом, мы почти всей семьей, за исключением брата, Дмитрия Ильича, поехали провожать Владимира Ильича до Тулы.
О совместном пути с ним из Петербурга до Москвы и затем до Тулы, о его кратком пребывании в Москве у меня ничего яркого не осталось в памяти. Время шло в обычной преддорожной суете, в сборах Владимира Ильича в дальний путь. Близких знакомых у Владимира Ильича в Москве в то время не было, наши избегали заходить в те дни. Но и Владимира Ильича я видела в Москве мало. Озабоченный тем, что нужных ему материалов для его работы - "Развитие капитализма в России" - он в Сибири не получит, В. И. старался не пропустить того, что может получить в Москве: для этого он ходил ежедневно в Румянцевскую библиотеку и делал там выписки.
Мне думается, что отчасти он поступал так и по другим соображениям или, может быть, вернее, ощущениям: привыкши за последние месяцы к правильным, размеренным занятиям, которые, несомненно, до большей степени сохранили его уравновешенность в тюремных условиях, он не захотел отходить от них круто, погружаться сразу в нервное ничегонеделанье, глотать сразу слишком много впечатлений после невольной тишины и однообразия Дома предварительного заключения. Может быть, и совершенно инстинктивно поступал он так, погружаясь на несколько часов в день в тишину и уединенность библиотечного зала. При всей своей выдержке он должен был чувствовать, как и все, после долгого тюремного заключения, что нервы взбудоражены, шалят, что не надо загружать их без необходимости обилием новых впечатлений. Я помню некоторые проявления нервности с его стороны в эти несколько дней пребывания его в Москве, он и сам упоминает о них в своем письме с дороги от 2 марта 1897 г. [См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т.55. с.22-24], стремясь, очевидно, успокоить мать относительно своего самочувствия. И правильно, конечно, поступал он так. И хотя ему и жаль было, что не удалось поехать до Красноярска вместе с товарищами, но я думаю, что так вышло лучше для него, кроме всего прочего, и в смысле приспособления к условиям жизни на свободе. Ведь известно, как нервна бывала всегда публика, только что вышедшая из одиночек, оказавшаяся в общем помещении. Он так и писал матери из ссылки, что находит лучшим приезжать иногда повидаться с товарищами, побывать в городе, чем сидеть в нем постоянно. И это дало ему необходимый для его работы покой...
Люди, не захваченные так работой, не обладающие такой работоспособностью, а тем более люди, незнакомые с тюрьмой и с ее сложными переживаниями, не могут обыкновенно понять этого. Алексей Иванович Яковлев, с раннего детства бывавший постоянно в нашей семье, а в те годы студент 1-го или 2-го курса, говорит в своих воспоминаниях, что его особенно поразило, что, зайдя к нам в дни пребывания у нас Владимира Ильича, он не застал его дома, что уже потом вернулся он из Румянцевской библиотеки. Яковлев говорит, что был страшно удивлен, как это человек, только что отсидевший больше года в одиночной тюрьме, отпущенный на пару дней в семью перед трехлетней ссылкой, мог находить время, чтобы просиживать часами в библиотеке за выписками.
То, что Владимир Ильич был в нервном возбуждении, отметил и д-р Крутовский [См. его воспоминания в 1 за 1929 г. "Пролетарской революции". А.Е.], ехавший с Вл. Ильичем в одном поезде от Москвы до Красноярска. Как у человека очень энергичного, это проявлялось у него в настойчивости, с которой он требовал прицепки лишнего вагона к перегруженному поезду. По словам Крутовского, он воевал за это на каждой большой остановке от Тулы до Самары. И к удивлению рассказчика, добился своего.
Итак, мы расстались с Владимиром Ильичем 22 февраля 1897 г. в Туле. Он обещал писать домой часто и, действительно, писал нам чаще, чем в другие периоды своей жизни. Это объясняется как тем, что незанятость и одиночество ссылки больше располагают к письмам и дают больше досуга для этого, так и тем, что Владимир Ильич хотел частыми известиями хотя бы до некоторой степени успокаивать мать, очень тяжело переживавшую его заключение и с большой грустью отпускавшую его в далекую ссылку. По своему характеру - быть с тем из своих детей, обстоятельства для которого складывались хуже, - она непременно хотела поехать к Владимиру Ильичу весной, когда выяснится, куда его назначат, чтобы провести вместе с ним лето. С нею собиралась ехать и Мария Ильинична. Ильич всячески отговаривал мать от этого плана, и во всяком случае решено было, что она дождется подробного описания им дороги и условий жизни в назначенном ему пункте. Владимир Ильич поощрял больше план съездить нам обеим с мамой на лето в Швейцарию, куда убеждал сестру Марию Ильиничну ехать еще раньше, бросив гимназию, плохо отражавшуюся на ее здоровье. Этот план в конце концов и осуществился.
Во многих из писем, приводимых нами здесь, Владимир Ильич опять и опять указывает и на неудобства поездки матери в место его ссылки, и на дороговизну пути и в одном из писем прямо говорит, что ехать ей туда "не резон" [См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т.55. с.34]. Ильич ехал в Красноярск без заездов и остановок; заявление Маслова в его воспоминаниях о том, что В. И. останавливался якобы в Самаре, неверно [Это доказывает на основании документов и т. Тихомирнов в 3 "Записок". А.Е.].
Д-р Крутовский говорит в своих воспоминаниях, что рекомендовал Владимиру Ильичу квартиру и пансион у Поповой, на Больше-Каченской улице. Он там и поселился, и этот адрес дал нам. Там он и жил до отъезда своего из Красноярска, до начала мая. По словам Крутовского, это был пансион, где останавливались обычно приезжие ссыльные. Через них перезнакомился В. И. со всеми ссыльными, находившимися в то время в Красноярске (см. письмо его от 12 октября 1897 г., где он перечисляет их) [См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т 55. с.54-56]. Крутовский же дал ему письмо к купцу Юдину с просьбой разрешить Владимиру Ильичу пользоваться принадлежащей ему библиотекой, и Владимир Ильич стал регулярно путешествовать ежедневно в эту библиотеку - за две или за три версты от города, - собирая там весь имеющийся для его работы материал - не так много, как можно было бы ожидать от такого большого книгохранилища [См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т.55. c.26], - писал он нам тогда, - но все же использовал все, что было можно. И он вел правильную жизнь, занимаясь каждое утро, делая ежедневно большие прогулки, о которых писал домой: много шляюсь, много сплю, все как быть следует [См. там же. с.28].
Все его письма носят очень бодрый характер. Он хотел, конечно, успокоить мать, но и вообще он умел поддерживать в себе бодрое, работоспособное настроение. Кроме того, он любил всегда природу, длинные прогулки и писал нам о хороших весенних деньках, о недурных окрестностях Красноярска. По вечерам, для отдыха, он видался с другими ссыльными; в письме от 15 марта [См. там же. с.25-26] он писал, что познакомился с тамошними обитателями - "большей частью невольными", но он избегал, очевидно, как это и вообще было ему свойственно, долгого засиживания на народе, долгих разговоров. Публика была там больше народовольческая. Многие побывали на каторге. Новые тогда и для России социал-демократические взгляды вызывали среди ссыльной публики очень большие и страстные дебаты. Владимир Ильич, естественно, старался избегать их, зная, что стариков не переубедишь, а нервы у них измотанные.
Несколько позже Владимира Ильича приехала в Красноярск сестра Г. М. Кржижановского, Антонина Максимилиановна [Антонина Максимилиановна последовала в ссылку за своим женихом В. В. Старковым. 30 июля 1897 г. состоялась их свадьба в селе Тесинском. В письме к родным В. И. Ленин писал: "Зовут меня в шафера" (Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т.55. с.47). Владимир Ильич ездил на свадьбу. Ред.]. Окончив фельдшерские курсы, она взяла место на вновь открывшийся в Красноярске переселенческий пункт. Она и была той Schwester, на адрес которой Владимир Ильич просил нас отправлять посылки и деньги [См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т.55. с.27]. Прямо Ильичу отправлять книги было бы рискованно, так как, адресованные ссыльному, они подвергались бы более строгому просмотру, а пересылаемые деньги полиция обыкновенно удерживала из выдаваемого ссыльным пособия.
Антонина Максимилиановна рассказывает, что, приехав в Красноярск, она отправилась прямо с поезда к чиновнику по переселенческим делам, к которому должна была явиться. Тот сказал ей, что переселенческий пункт находится за три версты от города и что туда ей придется отправиться уже на следующее утро, а теперь надо подыскать себе квартиру. Молодая неопытная девушка, какой она была тогда, А. М. почувствовала себя очень беспомощной на улицах незнакомого города, над которым начали уже сгущаться сумерки. Куда идти? К кому обратиться? И вдруг она сталкивается с Владимиром Ильичем. Чрезвычайно обрадованная, бросается она к нему и начинает излагать ему свои затруднения, совершенно забыв ту невольную робость, которую чувствовала к нему. Он казался ей тогда недосягаемым авторитетом, и она сама удивилась потом той смелости, с которой бросилась к нему, единственно знакомому ей в этом чужом городе человеку. Подумав немного, Владимир Ильич сказал: "Хорошо, я отведу вас сейчас". И он отвел ее в квартиру на Мало-Каченской улице, в которой жило несколько человек учащейся молодежи и где она почувствовала себя сразу уютно и среди своих. Молодежь эта, кроме учебных занятий, читала "Капитал" Маркса и обсуждала прочитанное. Заходя в эту квартиру, Владимир Ильич принимал участие в их беседах.
Таким образом, Владимир Ильич находил себе занятие и на вечера и охотно вел разговоры, которые помогали выяснению взглядов и помогали росту молодой, желающей работать публики.
С нетерпением, как видно из писем, ждал Владимир Ильич прибытия партии товарищей по делу, шедших по этапу. Он запрашивал, чем вызывается задержка ее, просил меня сообщить, удается ли передавать книги, съестное, письма (см. письмо от 15 марта) [См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т.55. с.25-26]. Хотя Владимир Ильич подал прошение иркутскому генерал-губернатору при проезде его через Красноярск о разрешении ему дождаться назначения места ссылки в Красноярске, чтобы не делать лишнего пути до Иркутска, если ходатайство его о назначении Минусинского округа будет уважено, но писал, что ничего нет невозможного, что местное начальство направит и его в Иркутск, как отправило Ляховского (по этому же делу). В следующем из сохранившихся писем (от 26 марта) [См. там же. c.27-28] он сообщает уже о получении телеграмм как из дому, так и об отправке партии (25 марта); последней был рад "несказанно и сломя голову полетел к Schwester'у делиться радостью. Теперь мы считаем дни и "едем" с почтовым поездом, вышедшим из Москвы 25-го". Владимир Ильич рассказывал по возвращении из Сибири о том, как они с А. М. вышли навстречу поезду с партией и как жандармы стали отгонять их от вагонов. Удалось обменяться только краткими приветствиями с прибывшими: жандармы решительно погнали обоих прочь.
Наконец Владимир Ильич получил извещение (сначала частным образом, от Ляховского) о назначении его в Минусинский округ [См. там же. c.29], а затем и о пункте - селе Шушенском [См. там же. c.30], или, как Ильич называл его шутливо, "Шу-шу-шу". Отправился он туда пароходом вместе с Кржижановским, его матерью и Старковым в конце апреля, но до с. Шушенского пароход не дошел, часть дороги пришлось делать на лошадях.
В июле, в письме, посланном В. Ильичем сестре М. И. в Швейцарию [См. там же. c.47-49], он, оправдываясь от ее упрека в ужасном негостеприимстве [См. там же. c.35,37], описывает ей свою Шу-шу-шу. Он дает ей яркую картинку большого грязного и пыльного села в центральной полосе Сибири, окруженного кучами навоза, через которые обязательно нужно перебираться, в какую бы сторону ни выходил из села. Юмор этого описания, указывая на присущую автору бодрость, в то же время отмечает свойственное ему, всем его письмам из ссылки стремление успокоить, утешить мать, постараться примирить ее с его положением изгнанника. И в то же время описание села дается настолько реальное, что мы видим его как будто бы перед глазами, с его Саяновыми горами на горизонте, сравниваемыми с Монбланом над Женевой, с жидким леском, не дающим даже тени, с купаньем в постепенно мелеющих притоках Енисея, с тучами вьющихся надо всем этим комаров, от которых необходимо занавешиваться густо смазанными дегтем сетками.
И все же В. И., как он пишет той же сестре, благодаря ее за присылку какого-то материала, "больше шляется пока, чем занимается" [Ленин В. И Полн. собр. соч. Т.55. c.37], откладывая занятия до осеннего и зимнего времени. Очевидно, он сам чувствовал, что долгое сидение в тюрьме и долгие занятия требуют основательного отдыха и основательного восстановления сил. Занятия охотой тоже встают на первый план. Он откликается на предложение Марка Тимофеевича доставить ему охотничью собаку [См. там же. c.59-65], он пишет о пребывании у него Г. М. Кржижановского, которому разрешено было приехать погостить в Шушенское на десять дней во время рождественских праздников. В. И. писал, что для него ожидаемый приезд Кржижановского будет большим удовольствием. А затем он описывает совместную охоту, прогулки [См. там же. c.59, 64, 66-67]. Страстным охотником, таким, как два другие мои брата, В. И. не был никогда. Он сам писал (см. письмо 6): "Если Сибири удастся сделать из меня охотника..." [См. там же. c.32]
Все время все письма пронизывает забота о книгах, о пособиях. Сестру Марию Ильиничну он просит делать ему некоторые выписки в Румянцевской библиотеке, она же делает для него "экстракты" из писем - очевидно, интересующих его писем к нам, а знакомым из его писем домой [См. там же. c.27]. Так, он запрашивал М. Т., получил ли "чикагинец" (В. А. Ионов) [В. А. Ионов - в конце 80-х годов народоволец, позднее социал-демократ. Был знаком с В. И. Лениным по Самаре, статистик, корректировал статистические таблицы в книге Ленина "Развитие капитализма в России". Ред.] пересланное ему Маняшей (М. И. Ульяновой) письмо его еще из Красноярска[См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т.55. с.51]. Брата, Дмитрия Ильича, просит подписаться для него в какую-нибудь научную московскую библиотеку, например университетскую. Не знаю, из какой библиотеки, но, как видно из писем, Д. И. посылал ему некоторые подлежащие возврату книги [См. там же. c.42, 54]. Это продолжалось недолго, ибо 7 ноября брат Дмитрий был арестован. Мне он поручает добывать некоторые книги из Петербурга через "директора" (Ст. Ив. Радченко),- поискать у букинистов [См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т.55. с.28] или договориться с "писателем" (Струве) о том, чтобы часть гонорара за посылаемые В. И. статьи он употреблял на вновь выходящие книги, ибо только тогда, писал он, можно иметь достаточно своевременно новинки для работы, для рецензий [См. там же. с.32-33]... Просят он также всякие сочинения для переводов, которые собирался сам распределять среди "туруханцев, минусинцев и т. д." (имея в виду Мартова, Кржижановского, Старкова, Федосеева и др. товарищей)... Постоянно возвращается к посылке ему его книг малой скоростью и очень беспокоится о них; просит выписать ему журналы, газеты; из-за границы просит посылать всякие "проявления" литературы; для начала хотя проспекты и каталоги: выражает желание приобрести оригиналы классиков по политической экономии и философии [См. там же. с.33, 41, 44].
Очень интересовался начавшим выходить в 1897 г. под редакцией Струве марксистским журналом. В письме от 18 мая В. И. спрашивает меня, не знаю ли я что-нибудь о "распре" с редакцией золотопромышленника и К^O [См. там же. с.36]. Это означает несогласие, возникшее между редакцией "Нового слова" со Струве во главе и редакцией "Самарского вестника" - Масловым и К^O. Несогласие это, описанное в воспоминаниях Маслова, возникло по поводу мартовской книжки "Нового слова", первой под редакцией Струве и Туган-Барановского. Самаровестниковцы обвиняли "Новое слово" в сочувственном отношении к буржуазии, к либералам. Владимир Ильич и Федосеев встали тогда на сторону "Нового слова", в защиту которого писали Маслову и К^O. Об одном из писем Влад. Ильича к нему Маслов говорит, что оно было написано в боевом тоне и кончалось словами: "Если вы хотите войны, то пусть будет война". Переписка эта, по словам того же Маслова, продолжалась до зимы 1897 г., до закрытия "Нового слова". Подробно говорить здесь об этом не место, но я также помню очень хорошо, что Владимир Ильич был тогда всецело на стороне "Нового слова", книжку которого (очевидно, мартовскую) "читал с громадным удовольствием" (см. письмо от 5 апреля) [См. там же. с.30].
Относительно своей "Шуши" Владимир Ильич неоднократно писал матери, что он ею доволен, что "Тесь", куда одно время мать - имея в виду общество товарищей, семейный дом Кржижановских - желала, чтобы он перевелся, и в смысле природы, и в других отношениях хуже Шушенского. В письме от 12 октября Ильич рассказывает о своей поездке в Минусинск: изредка ссыльным разрешалось поехать в город за покупками, полечиться. "Два дня, проведенные в Минусинске, прошли в беготне по лавкам, в посещении знакомых". И он перечисляет политиков, которые жили в то время в Минусинске и которых было довольно много - большинство народовольцы. "Повидал их почти всех, - пишет он дальше, - наиболее близкий мне Райчин,- товарищ по направлению. Думаю, что в зиму удастся еще раз съездить. Такие временные наезды, пожалуй, даже лучше, чем жизнь в Минусинске, который меня не тянет. Я вполне освоился с Шушей, с зимовкой здесь, о переводе не хлопочу и тебе не советую хлопотать" [См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т.55. с.55].
Переписка конца 1897 г. была омрачена новой бедой в нашей семье - арестом брата Дмитрия. В. И. не раз высказывает в письмах, что, наверно, Митю скоро выпустят, что ведь не за что держать его долго [См. там же. с.59]. И это не только для успокоения матери. Действительно, была группа молодежи, читавшая Маркса и только приступавшая к занятиям с рабочими, но зубатовские ищейки поспешили создать дело, и хотя закончилось все высылкой из Москвы в разные пункты, но продержали студентов девять месяцев, при гораздо худших условиях заключения, чем в Петербурге, - при полном запрете передач съестного, при страшно скупом и произвольном разрешении книг, при двух только, да и то за решеткой, свиданиях в месяц. Мать мою, не отдохнувшую еще от предыдущего несчастья, заключение брата Дмитрия измучило особенно, так как здоровый и жизнерадостный юноша страшно томился от отсутствия воздуха и движения, и мать, перед глазами которой стоял все время пример сошедшего безнадежно с ума Запорожца в московской тюрьме, трепетала за такую же участь для брата.
Насчет книг В. И. успокоился: он получил привезенные мною, по его заказу, книги из-за границы, он получил много и русских книг, в том числе взятых Дмитрием Ильичем в научных московских библиотеках, и он писал (см. письмо от 10 декабря), что "теперь мне книги не спешны" [См. там же. с.60], так что нам в тот год удалось удовлетворить даже его жажду в книгах. Получая русские и иностранные библиографические листки, он следил за всей выходящей литературой и советовал мне взяться за перевод книги Labriola с итальянского. "Оригинал - итальянский, и Каменский в "Новом Слове" говорит, что перевод французский не везде и не вполне хорош" [См. там же. с.59]. Но перевод этот был уже заказан - кажется, "писателем", то есть Струве, с французского и мне переводить его не пришлось.
Во время моей летней поездки за границу я познакомилась с членами группы "Осв. труда", отвезла им привет от Владимира Ильича. Они с большим интересом расспрашивали о нем и просили передать ему, что никто в России не пишет так хорошо для рабочих, как он. Я сообщила это ему, конечно, в конспиративном - молоком с водою или химией написанном письме в книге, в номере журнала или в каталоге, как писала ему из-за границы. По поводу этого отзыва Владимир Ильич написал мне таким же способом, что одобрительный отзыв "стариков", то есть Плеханова и Аксельрода, о его писаниях для рабочих для него ценнее всего, что он мог бы себе представить.
Эти слова Вл. Ильича в его письме от 16 августа к П. Б. Аксельроду [См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т.46. с.12-13] доказывают, какое большое уважение питал в то время Вл. Ил. к обоим основателям группы "Освобождения труда". Вернувшись из-за границы в 1895 г., он много рассказывал мне о них, советовал съездить также познакомиться. В начинавшихся разногласиях с "Раб. делом" В. И. встал тотчас же на сторону Плеханова и Аксельрода вполне и всецело. В особенно мягких тонах говорил он об Аксельроде, сказав даже, что тот напомнил ему покойного отца. "Отношение Плеханова было также вполне хорошее", говорил он мне, но с ним чувствовался все же некоторый холодок, а с П. Б. совсем простые, дружеские отношения установились. И В. И. рассказывал мне о прогулках за город, о беседах с видимым удовольствием и большой теплотой... Как видно из переписанного мною письма Ильича, речь шла о том, чтобы он посылал писания для рабочих за границу, группе "Освобождение труда" для напечатания, и обсуждался вопрос, каким образом наладить это. В. И. писал, что знает только один способ - химией, но что трудно найти переписчика. Аксельрод считал этот способ чересчур кропотливым и предлагал другой, какой я уже не помню, но, очевидно, он не был принят ни мной, ни Ильичем, ибо регулярной отправки писаний, как предполагал Аксельрод, не последовало, а некоторые работы, как "Задачи русских с.-д.", вышедшие за границей, были переправлены, тщательно заделанные в переплетах, с верными оказиями и, помнится, почтой на верные адреса. Даже личная переписка с Аксельродом ни у Ильича, ни у меня регулярно не установилась.
Вообще Аксельрод был очень неаккуратен и рассеян в отношении переписки, и я недаром опасалась, что как он, так и особенно лицо, которое он найдет для переписки с химических писем, не сумеет соблюсти ту чрезвычайную конспиративность, которая одна только давала возможность В. И-чу писать свои работы даже в тюремных условиях. За время же пребывания его в Сибири мы постоянно вели переписку химией; я послала ему таким образом "Кредо", он "Антикредо" [Ленин В. И. Протест российских социал-демократов // Полн. собр. соч. Т. 4. с.163-176. Ред.] и еще что-то, что я переправляла за границу для издания, но точно, что именно, не помню.
Все более интересное, не только партийное или нелегальное, я, ездившая время от времени в Петербург, видавшая людей, приезжавших оттуда, из других городов, из-за границы, описывала Ильичу на наших "weiss auf weiss" ["Белым на белом", то есть молоком или химией на бумаге. А.Е.] на листках каталогов, ненужных книг, последних страничках журналов, иногда даже неразрезанных, чтобы еще больше отдалить подозрение в возможности каких-либо шифрованных сообщений. Ни разу за все три года ссылки Ильича ни одно из таких писем не пропало, не обратило на себя внимания. Никто, кроме самых близких людей, не знал, каким способом идет переписка. Все имена, кроме того, шифровались. Помню, что я описывала стачки Московской и близлежащих губерний. Рабочие поднимались тогда по провинциям еще туго - каждая стачка была событием. Многие залегли в памяти. Так, на одной небольшой текстильной фабрике рабочие возмутились плутнями хозяина, тем, что он пускал в ход при перемерке сдельной работы аршин в 17 вершков, и торжественно обрезали его. Большой подъем вызвала у меня стачка и в Гусе-Хрустальном. Помню, что я писала по поводу нее: "Шевелится вся мужицкая Русь" - и что Ильич с особенным удовольствием откликнулся на это письмо.
Пролетарская революция. 1929. 2 - 3.
с.191-200

Комментарии (0)

НЕ СПОКОЙНО В МИРЕ КАПИТАЛА

Воскресенье, 16 Марта 2008 г. 21:05 + в цитатник

v_tretyakov

В Нью-Йорке упал башенный кран - шуму не меньше, чем от недавнего сексуального скандала с губернатором штата Нью-Йорк. А жертв - даже больше. Техника безопасности в мире наживы поставлена из рук вон плохо, капиталисты экономят на всём, кроме своих прибылей и низменных прихотей.
В Албании - при участии американцев - гигантский взрыв на складах боеприпасов. Жертв ещё больше.
По Риге маршируют нацисты-эссесовцы и их сегодняшние последователи. Коричневая чума поднимает голову. Шествия антифашистов, напротив, местными властями запрещены.
Миролюбивые чехи и поляки маршируют в своих столицах - протестуют против планов размещения элементов американской ПРО на своих территориях. Но правящая верхушка подконтрольных Вашингтону режимов мнение своих народов игнорирует - за спиной избирателей вступает в сговор с американской военщиной.
В Будапеште (столица еще одного новобранца НАТО) - массовые демонстрации и погромы. Полиция зверствует - демонстранты разогнаны силой.
В китайской провинции Тибет - попытка разжечь "оранжевую революцию". Явно направлена на срыв участия западных стран в Пекинской Олимпиаде, где, по прогнозам большинства экспертов, США проиграют первенство в командном зачёте китайцам и, возможно, русским.
Словом, всюду, куда раскинули свои щупальца НАТО и американский империализм, бурлит народное недовольство, гремят взрывы, провокаторы и неонацисты чувствуют себя вольготно, а миролюбивые граждане и прогрессивная общественность, чьё мнение игнорируется, несмотря на пресловутую буржуазную демократию, испытывают гнёт, репрессии и произвол со стороны антинародных и зависимых от заокеанских хозяев режимов.

При всем пронизывающем вышеприведенный текст сарказме - это сущая правда. Следует только добавить, что и в прибежище "суверенной демократии" все далеко не благополучно:
- В Москве футбольными воротами убило подростка. Это далеко не первый подобный случай в Москве и в России. За последние годы погибли около 40 детей - это только те случаи, которые освещались в СМИ.
- В калининградской авиакомпании ОАО "КД авиа" выявлена задержка выплаты заработной платы сотрудникам предприятия в размере 35 млн рублей. Вспоминаем преддефолтную ситуацию: ускорение инфляции, засилье неплатежей.
- Депутаты не восстановили в должности главврача Тарусской больницы Причиной конфликта прогрессивная общественность признала вымогательство "отката" - коррупция уже даже не таится!
...

КАПИТАЛИЗМ! (© Арнольд Шварценеггер, "Красная жара")

Комментарии (0)

Предчувствие новой метлы... :)

Воскресенье, 16 Марта 2008 г. 20:23 + в цитатник

Депутаты и чиновники замерли в ожидании кадровой революции

Найдена причина почти полной бездеятельности Госдумы. Оказалось, что и депутаты - точно так же, как и их коллеги в правительстве - замерли в ожидании кадровой революции, которая ожидается в коридорах власти в ближайшие полтора-два месяца.
Однако Госдума ждет перемен во властных структурах не просто так, а активно. И, прежде всего, конечно, ждет главная думская фракция - "Единая Россия". Различные источники в нижней палате уверяют, что руководством ЕР наверх уже подана некая бумага, в которой изложены кадровые предложения.

Перед прочтением - сжечь
Документ, понятное дело, имеет статус не просто секретного, а совершенно секретного. Ведь за последние 8 лет все уже поняли: если какого-то человека упорно прочат на тот или иной пост, то, скорее всего, ему никогда на нем не оказаться.
Президент Путин не любит советов - и особенно публичных. А персонажи, которые, по слухам, в этом списке значатся, вообще отрицают, во-первых, свое там пребывание, а во-вторых, сам факт существования такого депутатского каталога.
Многих руководство и без "Единой России" хорошо знает. Ведь когда лично президент дает своей партии указания, какой человек из ее списка должен возглавить такой-то комитет, а какой - вот этот, то сложно представить себе, что он не знаком с теми, о ком говорит.

Выдвигают, кого прикажут
Поэтому можно предположить, что и в случае составления списка депутатов, которые могли бы претендовать на должности в исполнительной власти федерального и регионального уровней, ЕР не столько предлагает своих кандидатов, сколько выдвигает, кого приказано.
По слухам, в этом списке значится не менее двух десятков фамилий: это и председатели ключевых комитетов типа Владимира Плигина, Павла Крашениникова, Андрея Исаева, Константина Косачева или Владислава Резника, и ряд вице-спикеров вроде Вячеслава Володина, Валерия Язева и Светланы Журовой. Кроме того, в списке есть и просто отдельные депутаты, основания для появления которых в этом перечне лучше всего искать в их додумских биографиях.

Страстное желание попасть в список
Некоторые источники в кремлевской администрации уверяют, что ставший достоянием гласности "список 20-ти" на самом деле гораздо шире, да и вообще, таких списков существует сразу несколько. Например, так и не удалось доподлинно выяснить, фигурировал ли выдвиженец на пост губернатора Рязанской области Олег Ковалев, возглавлявший доселе думский комитет по регламенту, в этом списке или нет. Или состоял в каком-то другом? Однако то, что он в каком-то из них был, кремлевские источники "Москору" подтвердили.
Более того, стало известно, что Ковалев очень стремился оказаться в нужном списке - и был очень рад, когда туда попал. Хотя, по некоторым сведениям, теперь Ковалев не слишком доволен тем, куда его в конце-концов направили.
Впрочем, утверждается, что подмосковный губернатор Борис Громов, с которым у Олега Ковалева имеется хороший личный контакт, очень рад, что тот теперь станет его новым рязанским соседом. Есть надежда, что дорога для подмосковного бизнеса в Рязань будет открыта, в отличие от московского направления.

Петр Бородин

Комментарии (0)

Ну надо же! 8^O

Воскресенье, 16 Марта 2008 г. 13:54 + в цитатник

Существует себе такой Всероссийский научно-исследовательский геологический институт - ВСЕГЕИ. Что, правда? :)))

Комментарии (0)

Еще интересные цифирки.

Воскресенье, 16 Марта 2008 г. 11:29 + в цитатник

Питание в эпоху развала СССР (из недр диска mendkovich'а):
Ежедневное потребление калорий на территории Советского Союза (с 1992 - бывшего). Источник - FAO.

	1987	1988	1989	1990	1991	1992	1993	1994	1995
Всего	3396,96	3388,92	3342,55	3363,71	3026,97	2947,76	2941,77	2866,2	2829,63
Растительных	2494,27	2464,89	2401,55	2434,41	2208,8	2233,12	2252,44	2186,09	2171,92
Животных	902,68	924,02	941	929,29	818,17	714,64	689,34	680,1	657,72

Комментарии (0)

Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине, т.1 - 21

Воскресенье, 16 Марта 2008 г. 05:52 + в цитатник

Предыдущий пост

В. И. ЛЕНИН И САМАРСКАЯ ДЕРЕВНЯ
[

Статья была опубликована в "Правде" 21 января 1930 г. Ред.]

Из многих воспоминаний, которые встают в памяти в связи с шестой годовщиной со дня смерти Ильича, мне хочется закрепить сейчас одно небольшое, вызванное тремя маленькими бумажками, попавшими в мои руки.
Бумажки эти представляют собою телефонограмму Владимира Ильича тт. Енукидзе и Каменеву и расписку крестьян деревни Алакаевки. Документы относятся к марту 1922 года - года голода на Поволжье.

Тов. Енукидзе и т. Каменеву.
9 марта 1922 года [В Полном собрании сочинений В. И. Ленина (Т.54. с.108-109) письмо датировано 9 января 1922 г. Ред.]
"Прошу оказать содействие по покупке и получению хлеба для деревни Самарской губернии Алакаевки представителю ее крестьянину Сергею Фролову [В источнике, по-видимому, опечатка; в Москву приезжал Кузьма Фролов, сын Сергея. Ред.], а также и по снабжению деревни семенами на яровой посев. Так как я был с этой деревней знаком лично, то считал бы политически полезным, чтобы крестьяне не уехали без какой-либо помощи наверняка.
Прошу постараться устроить это и сообщить мне, что удалось сделать.

Ленин"

1922 г., марта 10.
"Мы, нижеподписавшиеся, уполномоченные Самарской губернии и уезда, Асанин и Филиппов, получили от ЦК Помгол сто пудов продовольствия для деревни Алакаевки, за каковое от имени голодающих крестьян передаем центральному рабоче-крестьянскому правительству нашу сердечную благодарность.
Мы, уполномоченные, возвратясь домой, в Самарскую губернию, удостоверим пославших нас крестьян, что в центре действительно проявляется сугубая забота к преодолению великого голодного бедствия и что наш великий вождь т. Ленин принял близко к сердцу все нужды пострадавшего крестьянства.
В чем и подписуемся уполномоченные:

Асанин
Филиппов".

Относительно жизни в деревне Алакаевке всей нашей семьи я собираюсь написать подробнее, теперь же скажу только, что жили в этой деревне каждое лето все мы и Владимир Ильич - с 1889 по 1893 год, то есть почти 40 лет назад. Встречи некоторых членов нашей семьи с крестьянами этой деревни происходили изредка в последующие годы, а после революции они поставили по своей инициативе и на свои средства школу имени Ленина на месте того хутора, где он жил, и исходатайствовали назвать деревню Ленинкой.
Крестьяне этой деревни по своей инициативе в 1919 году отправили в адрес правительства два вагона хлеба.
Я была в этой деревеньке минувшим летом. Память об Ильиче жива среди крестьян. Школа функционирует, но ежегодно им приходится затрачивать рублей 150-175 на ремонт ее. Следовало бы соорудить более прочное здание, помочь снабжением книгами как школы, так и избы-читальни, взять шефство над деревней Ленинкой.
С осени в Ленинке организован колхоз с обобществлением всего живого и мертвого инвентаря. Поля еще раньше обрабатывались тракторами, привезенными туда в 1927 году, о чем имеется письмо крестьян в Музее Революции.
Необходимо дальнейшее содействие, чтобы затерянная в самарских степях деревенька имени Ильича встала прочнее на путь социалистического преобразования.

Ульянова-Елизарова А. И.
О В. И. Ленине и семье Ульяновых:
Воспоминания, очерки, письма, статьи.
М., 1988. С. 187 - 188

Комментарии (1)

Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине, т.1 - 20

Воскресенье, 16 Марта 2008 г. 05:29 + в цитатник

Предыдущий пост

СТРАНИЧКА ВОСПОМИНАНИЙ О ВЛАДИМИРЕ ИЛЬИЧЕ В СОВНАРКОМЕ

Большой, напряженной работой было у Владимира Ильича председательствование в Совнаркоме. Первые годы после революции он вел ее всегда сам, и заседания происходили обычно ежедневно, начинаясь в 6, реже в 7 часов и продолжаясь до 10-11 часов вечера. Малого Совнаркома тогда еще не было, все дела поступали в один - Большой Совнарком,- и каких только разнообразных вопросов не приходилось решать в те годы, когда нас разрывали фронты гражданской войны, а государственная машина еще только налаживалась! В 1917 и 1918 годах на заседаниях Совнаркома бывал почти постоянно мой муж, М. Т. Елизаров, тогда нарком путей сообщения, а потом страхования, и рассказывал мне о происходившем там. В 1918, 1919 и 1920 годах бывала часто на этих заседаниях и я. Это было в период развертывания работы Наркомпроса, простиравшего свои длани на все и всякие - не только школьные - учреждения, а также и на всякие иные организации, как-либо захватывающие детей и их интересы. В числе других Наркомпрос требовал передачи ему из Наркомсобеса всех учреждений охраны детства, прежних приютов, с чем мы, работники Наркомсобеса, не соглашались, доказывая, что у Наркомпроса достаточно задач с обучением всех возрастов, начиная с детских садов до университета, с подготовкой педагогического персонала для всех этих учреждений. Мы утверждали, что Наркомпрос не справится добавочно с теми задачами, которые выполнялись Наркомсобесом по делу организации детдомов для детей сирот, по устройству и воспитанию их. И мы оказались правы: уже через пару лет многие из учреждений, перешедших в Наркомпрос из разных ведомств, стали возвращаться к ним обратно; организация же детдомов была до большой степени разрушена.
Дебаты по поводу этого выносились на Совнарком. На Совнаркоме же ставились вопросы о беспризорных детях, о так называемых малолетних преступниках, проводились постановления о ненаказуемости детства, о замене для подростков тюрем воспитательными заведениями. Тут мы вступили в дебаты с ЧК. Помню одно такое заседание в присутствии Ф. Э. Дзержинского. Отделом охраны детства был поставлен тогда - на основании объезда и осмотра тюрем - вопрос об освобождении несовершеннолетних, об условиях заключения, о необходимости изменить их и расширить возраст, при котором тюрьмы должны быть заменены воспитательными учреждениями, до 18 лет. Совнарком решил тогда вопрос в нашу пользу.
Наконец, все время шла борьба всех ведомств между собой из-за зданий, из-за пределов своих полномочий. Управление государством было делом для всех новым и трудным, нелегко было рассесться правильно, по своим местам; самые разнообразные области соприкасались, втирались одна в другую, и сначала все стремились захватить шире сферы работы, не умея расчленить, выделить... Сколько было неправильных перемещений, пересаживаний, внедрений в чужие области, которые приходилось опять потом переделывать!
Заседания были часто очень волнующие, и повестка дня обычно большая. Все товарищи, дела которых значились на повестке, приходили со своими бумагами, документами, приводили своих спецов; все они, пока дело не касалось их вопроса, выходили покурить, побеседовать в другую комнату или если и оставались в зале, то просматривали свои бумаги, просто сидели, не слушая не интересующие их доклады и прения. Один Ильич, председатель, должен был слушать все, вникать во все, давать или сокращать слово, находить наиболее подходящее решение в запутанных часто лабиринтах споров, в разгоравшихся страстях. От него требовалось тогда быть спецом по всем вопросам.
Помню, как раз на повестке Совнаркома стоял в числе других вопрос о "мелких кожах". Мы оба с мужем, М. Т. Елизаровым, были в тот день на заседании. Марк Тимофеевич, всегда очень негодовавший на слишком большую перегрузку Владимира Ильича, был в этот день особенно возмущен. "Неужели даже такой вопрос, как о мелких кожах, надо обязательно на Ильича наваливать?! Неужели хоть такой незначительный нельзя без него разрешить?" - говорил он. Но вопрос этот не был снят: в свой черед поднялся один товарищ и начал доклад. Спешно и захлебываясь говорил он что-то, торопясь высказывать свои мысли. Тишина стояла, как всегда, полная, но так очевидно было, что слушал мало кто... А Ильичу надо слушать и это все с одинаковым вниманием, думала я, оглядывая затихший зал со сгустившейся уже атмосферой, с печатью усталости на всех лицах.
В эту минуту из кабинета Владимира Ильича за его спиною в зал вошел с какой-то телеграммой в руках Я. М. Свердлов и остановился, показывая ее Владимиру Ильичу, переговариваясь с ним о чем-то, очевидно, важном.
"Ну, вот теперь уже никто этого доклада о мелких кожах не слушает", - подумала я. А докладчик продолжал тараторить что-то. Но вот Владимир Ильич, как будто совершенно погруженный в разговор с Я. М. Свердловым, вдруг оборачивается и, подняв палец, останавливает на каком-то пункте оратора, который начинает объяснять, поправляться. "Значит, Владимир Ильич все-таки, несмотря на телеграмму, слушал, значит, он все же в курсе докладываемого", - подумала я, с удивлением глядя на его побледневшее, сосредоточенное лицо. В зале кое-кто тоже встрепенулся; отпечаток удивления увидела я и еще на некоторых лицах. Начались прения. Вопрос дошел до своего конца. Было принято какое-то решение. Повестка дня продолжала развиваться дальше.
Мы ушли с Марком Тимофеевичем подавленные этим вопросом о "мелких кожах", который стал для меня с тех пор как бы нарицательным. Я обозначала этими словами все те мелкие, специальные вопросы, которые, кроме больших, общегосударственного значения во всех областях, также не обходились без Владимира Ильича, наваливались также на него. И, получая повестку в Совнарком, мы говорили часто с мужем: "Опять о мелких кожах вопросы". И вообще Владимир Ильич никогда не удовольствовался одним заседанием: то он обращался, продолжая слушать доклады или прения, к секретарше, затребуя те или иные справки или документы, то посылал записочки тому или другому товарищу в зал по вопросу, не имевшему никакого отношения к обсуждаемому, отвечал на такие же записки товарищей. Некоторые, не имея никакого вопроса на тот или иной вечер в Совнаркоме, собственно, для того только и приходили, чтобы перемолвиться по тому или иному делу с Ильичем. Все это было добавочной нагрузкой для Ильича, и потом, когда он заболел, врачи указывали, что особенно вредно было, что он вел, собственно, во время одного заседания два или три. На вопросе о мелких кожах это прошло очень рельефно.
Переговаривалась такими записочками иногда и я. Припоминаю случай, когда Ильич сам говорил мне: "Ты напомни мне об этом на Совнаркоме" или: "Я узнаю и на Совнаркоме сообщу тебе". Ту записочку, которая имеет общий интерес и которую я поэтому сохранила и прилагаю сюда, он написал мне по одному волновавшему меня тогда делу, о котором у меня был с ним раньше разговор. Дело шло о моей тогдашней заместительнице по отделу охраны детства.
Это было осенью 1920 года. С января этого года, согласно постановлению Совнаркома, мой отдел был переведен из Наркомсобеса в Наркомпрос. Я не сразу решила перейти вместе с ним: я боялась не сработаться с Наркомпросом, с которым у меня были кое в чем разные точки зрения, особенно после неожиданного назначения в заместительницы мне вместо одной из моих сотрудниц представительницы Наркомпроса - человека совершенно незнакомого. Владимир Ильич советовал мне попробовать, а если дело не выйдет и не удастся сработаться с этой заместительницей, тогда уже бороться за замену ее другой.
Дело действительно не вышло: вместо прежней спаянности получились трения, разногласия, выплыли мелочная обидчивость и несоразмерная притязательность, совершенно не дававшие вести работу. Я рассказала об этом опыте Владимиру Ильичу, и вот он, улучив более свободную, как ему казалось, минутку на заседании и осторожно, чтобы не помешать прениям, пройдя весь зал, подошел ко мне и передал мне следующую записку:
"Основной принцип управления, по духу всех решений РКП и центральных советских учреждений,
- определенное лицо целиком отвечает за ведение определенной работы.
Я веду (столько-то времени), я отвечаю. Мне мешает лицо X, не будучи ответственным, не будучи заведующим.
Это - склока. Это хаос. Это вмешательство непригодного к ответственной работе лица. Требую его удаления" [

Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т.52. с.23-24.].
Так как записочка эта выражает очень ярко в свойственной Владимиру Ильичу сжатой, определенной форме его убеждение в необходимости единоличной ответственности при ведении всякого дела, то она сохраняет свой интерес и в других условиях и в другое время, и поэтому я привожу ее здесь. В описанном же случае поддержка эта сильно подняла во мне энергию в борьбе за необходимое для меня условие работы, и мне удалось добиться тогда благоприятного результата.
Ульянова-Елизарова А. И.
О В. И. Ленине и семье Ульяновых:
Воспоминания, очерки, письма, статьи.
М., 1988. С. 183-186

Комментарии (0)

Наши европейские соседи...

Воскресенье, 16 Марта 2008 г. 04:55 + в цитатник

Вильнюс отметил день независимости маршем фашистов

11 Марта Литва отметила 18 лет провозглашения Независимости. Тогда, 11 марта 1990 г., Верховный Совет Литвы заявил о выходе Литвы из СССР, после чего и начался "парад суверенитетов", знаменовавший собой распад Советского Союза. Как сообщает национальный телеканал LTV, на Площади независимости в Вильнюсе состоялась торжественная церемония поднятия флага, торжественное построение роты почетного караула Вооруженных сил Литвы и парад военного оркестра. Затем состоялась торжественная месса в Вильнюсском кафедральном соборе. Праздничную программу завершило выступление военных духовых оркестров Латвии, Литвы и Эстонии, а также концерт на Кафедральной площади. Из руководителей государства собравшихся приветствовал спикер Сейма Викторас Мунтянас. Как отмечают местные газеты, президент Литвы Валдас Адамкус на торжествах в Сейме не присутствовал - не успел вернуться с традиционного многонедельного отпуска в Мексике.
Этот выходной и торжественный в Литве день, однако, был омрачен рядом серьезных и неожиданных инцидентов, о чем пишут литовские СМИ.
До сих пор фашистские шествия случались в двух других прибалтийских республиках, но не в Литве. Однако на этот раз и Литва дождалась шествия "патриотов со свастикой", причем это произошло не где-нибудь, а в самом центре столицы, и не когда-нибудь, а в праздничный День независимости 11 Марта. Многие в Литве были шокированы вылазкой "бритоголовых", которые, под нацистской свастикой и скандируя ксенофобские лозунги, стройной колонной прошли главной улицей столицы, проспектом Гядиминаса. Речь идет о сотнях молодых людей, одетых в черное и, как правило, с побритыми головами. Местные обозреватели отмечают и странное бездействие литовских властей, которые совсем недавно запрещали несанкционированные митинги учителей и протестующих против формирования национального инвестора, но фактически ничего не делали, когда бритые молодчики без никакого на то разрешения шагали центральной улицей столицы, выкрикивая нацистские лозунги. Полицейские лишь сопровождали шествие, что создавало впечатление, что они его охраняют.
На сайте газеты Lietuvos rytas - сразу два материала, посвященные этой теме. Один из них так и называется - "В Вильнюсе - марш фашистов". "В середине дня на Кафедральной площади начался торжественный концерт, посвященный Дню независимости, - пишет сайт центральной литовской газеты. - Мероприятие окончилось шествием бритоголовым юнцов по проспекту Гядиминаса. Вильнюсская полиция безразлично наблюдала за несанкционированным шествием. Около двух сотен людей скандировали расистские лозунги, несли флаги Литвы, Латвии и разрисованные свастиками и черепом флаги". В другом месте сайт газеты пишет, что "две сотни молодчиков, которые несли стилизованную нацистскую символику, прикрыв шарфами лица, сопровождаемые полицией, которая не мешала шествию, промаршировали по проспекту Гядиминаса. Они выкрикивали антисемитские и антироссийские лозунги".
"Выстроенные в стройную колону молодчики, скандировали: "Раз-два-три, красивая Литва без русского, евреи вон" и другие националистические, антисемитские лозунги", пишет корреспондент газеты. "Шествие бритоголовых окончилось на горе Тауро, где должен был пройти концерт".
В видеорепортаже, снятом корреспондентом газеты Lietuvos rytas, ясно различаются следующие слова скандирования: "Один с половиной, два с половиной, Красивая Литва без русского!" и "Возьмите, дети, палку и забейте этого жидёнка!", которые на литовском языке звучат бодро в рифму, как считалки. Согласно свидетельствам местных жителей, считалка про то, как "забить жидёнка", - одна из популярных считалок прошлых десятилетий среди литовских детей. Дети повторяли ее, не вдумываясь в слова, однако встает вопрос, откуда, из каких времен она пришла и осела в сознании теперь выросших и ставших "бритоголовыми" молодчиков.
Обращает также на себя тот факт, что среди несколько сот интернет-откликов на репортаж - большинство поддерживает участников шествия, выставляя их чуть ли не единственной надеждой, спасителями нации от русских, евреев и негров. Характерно также, что именно в эти дни по всему Вильнюсу была развешена огромная реклама с призывом бороться против расовой ненависти - нет ни черных, ни белых, "Нация одна - нация людей" - было написано на плакатах. Очевидно, заказчики рекламы реагировали на имевшие в последнее время нападения на темнокожих в разных городах Литвы, особенно в Клайпеде. Ранее Литва такой открытой ксенофобии не знала.
Второй материал с сайта газеты Lietuvos rytas "После шествия бритоголовых полиция потеряла дар речи" - посвящен отношению к событию жителей Вильнюса, а также странному отношению властей к выходке фашистов. "Прошагавшие во время праздника 11 Марта по главной улице Вильнюса две сотни скандировавших фашистские лозунги бритоголовых вызвали возмущение и сожаление у проживающих в Литве национальных меньшинств. Между тем представители полиции весь день заседали, однако своей позиции по поводу действий бритоголовых так и не объявили", пишет сайт. "Единственное, к чему во время инцидента прибегли полицейские, это попытки требовать, чтобы бритоголовые шли тротуаром, а не по проезжей части".
Вот что сказал корреспонденту газеты председатель общества евреев Литвы Симонас Альперавичюс: "Мне очень жаль, что в Литве есть такие, кто не понимает, что самое важное не национальность, а человечность. Много литовцев во время войны, рискуя своей жизнью, спасало евреев, поэтому прискорбно, что эти молодые люди пытаются перечеркнуть их заслуги. Я также не понимаю и полиции, которая, по-моему, должна была реагировать более твердо на такие действия".
Далее автор, пытаясь дать оценку произошедшему, напоминает, что поведение полиции странно уже потому, что раньше она реагировала довольно жестко на несравнимо более безвинные инциденты. "Во время несанкционированного шествия националистов скандировались лозунги, которые призывали расправиться с инородцами и выгнать их из Литвы, часть молодых людей прикрывала шарфами и пыталась другими способами спрятать свои лица. Делать это во время массовых сборищ запрещает закон. Однако похоже, что должностные лица не всегда так реагируют на конфликтные ситуации. Достаточно припомнить историю, когда во время визита в столицу королевы Англии человек, протестовавший против того, что королевская гвардия носит шапки из медвежьего меха, был одет в костюм медведя, за что был схвачен и наказан. Еще один пример - проходивший несколько лет тому назад визит президента Китая". Тогда была схвачена известная писательница, которая, по словам газеты, "мирно протестовала против оккупации Тибета". "В то же время прятавшие лица и разжигавшие национальную рознь бритоголовые пока что никаких санкций не дождались", - заключает сайт газеты Lietuvos rytas.
Спикер Сейма: Литве не удалось освободиться от России. Тем временем, как сообщает ELTA ("Мунтянас: освободиться от оков бывшей оккупации не удалось"), председатель Сейма Литвы Викторас Мунтянас сожалеет, что, несмотря на заметные достижения, Литва так и не смогла до конца освободиться от оков бывшей оккупации. По случаю Дня восстановления независимости Мунтянас сказал: "После 18 лет независимости мы все еще энергетически зависимы от большого соседа. Обеспечить энергетическую безопасность с закрытием второго блока Игналинской АЭС - это на сегодня основная наша задача". По его словам, к этой проблеме с пониманием должны отнестись страны Европейского Союза. "Верю, что солидарность, значение которой подчеркивается в новом Лиссабонском соглашении, победит. И новые электромосты наконец соединят страны Прибалтики с остальным Европейским Союзом, а Литва останется страной ядерной энергетики", - сказал председатель Сейма.
"Испанцы надругались над литовским флагом". Так называет материал Delfi. Это случилось накануне Дня независимости. В центре Вильнюса, на проспекте Гядиминаса, "хлебнувшие литовского пива испанцы" надругались над литовским флагом. Как сообщает полиция, трое молодых граждан Испании сорвали флаг со здания Банка (Центробанка) Литвы и стали тащить его по земле. Это заметил охранник банка и вызвал полицию, которая задержала нарушителей. За надругательство над символом страны иностранцам грозит административное взыскание, которое определит суд. Об инциденте информировано посольство Испании в Литве. Связан ли инцидент с Днем независимости, неясно.
Тем временем, как пишет газета Vakaro zinios, прокурор Вильнюсского округа применил к испанцам меру пресечения - изъятие документов и письменное обязательство не уезжать. Согласно газете, трем испанцам 1984 г. рождения предъявлены обвинения в том, что они "сломали висевший на Банке Литвы флаг Литовской республики. За поругание государственного символа испанцам грозит штраф неограниченной величины или арест, они могут быть лишены свободы сроком до двух лет".
Осквернили статую советского воина в Вильнюсе. "В Вильнюсе стоящий на Зеленом мосту советский воин накануне 11 марта подвергся атаке. Неизвестные вандалы облили статую желтой краской, - пишет lrytas.lt. - Краской оказались облиты рубашка, брюки и сапоги солдата. Во вторник столичные службы, отвечающие за порядок в Вильнюсе, мундир военного еще не чистили". Опять же "остается неизвестным, связан ли этот инцидент с отмечающимся сегодня в Литве Днем восстановления независимости".

Комментарии (0)

Ай гоу ту Хайфа!!! :)

Воскресенье, 16 Марта 2008 г. 04:27 + в цитатник

Россия и Израиль перейдут на безвизовый режим с 21 июня

Российско-израильское соглашение о переходе на безвизовый режим будет подписано через неделю, в ходе визита в Израиль главы МИД РФ Сергея Лаврова. Об этом сообщил журналистам источник в израильском внешнеполитическом ведомстве.
Соглашение вступит в силу через три месяца после подписания - следовательно, с 21 июня граждане обеих стран смогут ездить без виз.
Инициатива отмены виз принадлежит правительству Израиля, которое рассчитывают таким способом существенно увеличить поток туристов из России. В феврале проект документа был одобрен правительством РФ.

Поздравляю МИД и все правительство РФ с этим грандиозным успехом, столь явно свидетельствующем о неоспоримом суверенитете и громадном политическом весе страны в международных отношениях! Теперь мы, калининградцы, с нетерпением ожидаем, когда возжелает "существенно увеличить поток туристов" правительство Литвы!!! ;)
Однако пока мы слышим, что облегчения визового режима с Европой не ожидается:
Соглашение между Россией и Европейским Союзом об облегчении визового режима, вступившее в силу в прошлом году, оказалось полезным для элиты, а вовсе не для простых людей, причем как в РФ, так и в ЕС.
Соглашение об облегчении визового режима и о реадмиссии (выдворении нелегальных мигрантов за счет той страны, откуда они прибыли) между Россией и ЕС было подписано на саммите в Сочи 25 мая 2006 года. В процессе разработки визового соглашения именно пункт о реадмиссии больше всего волновал Брюссель. В конечном итоге Россия обязалась за свой счет доставлять обратно выловленных в Европе нелегалов, и документ был подписан. После чего его ратифицировала Госдума РФ и парламенты каждой из 27-ми стран ЕС. В силу оно вступило 1 июня 2007 года.
Что же в итоге приобрели как простые россияне, так и рядовые европейцы? Право на упрощенный порядок оформления долгосрочных виз (сроком действия от одного года и больше) получили: члены официальных делегаций; бизнесмены; журналисты; деятели науки, культуры и образования; студенты и школьники, направляющиеся на стажировку в страны ЕС или Россию. Для остальных граждан были сохранены цены на визы в страны ЕС в размере 35 евро. А для жителей Калининградской области соглашение стало неприятным подарком. Если раньше они могли оформлять бесплатные мультивизы (многократные) в Литву и Польшу, то теперь им приходится платить за них 35 евро. А после вступления этих стран в Шенгенскую зону получить многократные визы калининградцам стало намного сложнее.

Комментарии (0)

А колл-менеджером у них... 8^O

Суббота, 15 Марта 2008 г. 22:55 + в цитатник

ПРАВОСЛАВНЕНЬКО!!!

Комментарии (0)

Позорно оскоромились. :)))

Суббота, 15 Марта 2008 г. 22:47 + в цитатник

Обличает kvakin: odnoklassniki.km.ru - найди десять отличий.
Смешно, что именно km.ru ратовал за лицензионную чистоту и платные библиотеки.

Комментарии (0)

Немного о розовощеких пейзанах.

Суббота, 15 Марта 2008 г. 22:24 + в цитатник

Плакальщики по "России, которую мы потеряли в 1917-м" без малейшего зазрения совести отвергают всякую статистику из послереволюционных изданий как гнусную комуняцкую подтасовку. Однако что они возразят супротив книги, изданной в 1906 году Типографией штаба войск Гвардии и Петербургского военного округа, автором которой является русский генерал и общественный деятель, писатель и историк, после революции активно участвовавший в "Белом Движении"? ;)
Это Александр Дмитриевич Нечволодов (1864 - 1938), и вот фрагмент из книги "От разорения к достатку", основанной на ряде общеизвестных в те времена цифр:

"Мы вывозим все: хлеб, мясо, яйца, а вместе с тем вывозим частицы нашей почвы, вывозим даже свои собственные волосы", - как говорил Вышеградский, - "сами недоедим, а вывезем".
Результатом этого, помимо самых тяжелых условий жизни, является прямое недоедание нашего населения (17 - 20 пудов хлеба в год, вместо нормы в 25, при крайне недостаточном употреблении мяса и вследствие этого, его все возрастающая слабосильность и болезненность, не говоря уже о странном недовольстве населения своими условиями жизни.
Отчеты Военного Министерства об ежегодном исполнении призыва дают поражающую картину постепенного вырождения нашего, когда-то самого сильного в Европе народа.
Процент призывных, признаваемых негодными к военной службе, при введении всеобщей воинской повинности в 1873 году, лишь немногим превышал 6; к концу первого десятилетия, он даже несколько понизился; затем, с 1883 по 1892 год он стойко держался около цифры - 7; с 1892-го же года времени когда начал проводиться в русскую жизнь ряд новых финансово-экономических мероприятий, этот процент стал быстро повышаться и в 1901 году достиг уже 13, несмотря на то, что именно в этот период времени, требования, предъявляемые к новобранцам, в отношении роста и объема груди, были понижены.
Академик князь Тарханов, в статье "Нужды народного питания", дает красноречивую таблицу потребления пищевых веществ крестьянами различных стран, в денежных единицах, на человека в год:

	НА СУММУ В РУБЛЕЙ
	Растит. Пищи	Животн. пищи	Напитков	Всего
Русские крестьяне	11,76	7,10	1,58	20,44
Немцы	20,96	26,07	23,02	70,05
Французы	27,72	30,04	19,14	76,90
С. Американцы	22,72	32,07	22,35	77,14
Англичане	22,89	47,28	31,08	101,25
Французы-Канадцы	30,60	61,51	23,91	116,02
Ирландцы	23,04	45,46	28,50	97,00

Комментарии (0)

Как я искал работу в IТ-компаниях

Суббота, 15 Марта 2008 г. 19:51 + в цитатник

smerd-andreyka порадовал:
Каждая вторая компания среди требований к соискателю указывает наличие чувства юмора. А есть ли чувство юмора у тех, кто предъявляет такие требования?

Мое исследование состояло из трех серий, в каждой из которых я отправлял четырнадцать писем необычного содержания по поводу вакансий на должность программиста и смотрел, что мне отвечают на мои глупости. Эксперимент длился одну неделю. Вот что из этого получилось.

Кросавчег

Итак, первая серия. Я выбрал вакансии и отправил на них следующее резюме:

Ф.И.О.: Задруйко Федор Сиргейевич (можно просто Кросавчег)
Майо мыло: тут была почта
Йезыги программированийа: Превед++, C++ (харашо знайу бузд!), Шарп типа, ВэБэ, Дэлфи (ацтой, но тоже знаю), Прочайа хрень, WinAPI, WTL, MFC (фууу!), DirectX 10, OpenGL 2.0, Oracle, MSSQL, MySQL, .NET Framework 1.1 / 2.0 / 3.0, ASP.NET, Многа девелопел в kernel-mode, Всякая там вебовская херня, пхп там, перл, хтмл, ну и таг далейе.
Инастранныйе йезыги: Олбанский на уравни наситиля
А сибе: Сирьезен, испалнителен, умен, талантлиф. Адним словам — мужчина хоть куда, фполнам расцвети сил
Савсем забыл! Опыт работы:
Работал в Sun Microsystems — уволилсо, нипанравилась парамушта там никто низнаит C++ :-(
Патом долга работал в Микрософте, но оттуда тоже уволился, патамушта просто надоело. Хочеццо чиво-нибудь свежынькава. Собсна паэтаму и исчу работу.
Жду вашева атвета — пешыте на майо мыло.

Из четырнадцати компаний на это чудо-резюме ответили четверо.

Ответ первый:

То, что Вы понаписали, мы про такое и не слыхивали.
У нас тут просто ящики с одного места на другое переносить надо по 20 раз на дню.
Из Микрософтов у нас только Микробы. Приходите, посмотрим друг другу в лицо.

Ну ничего так, отшутился. Какой-никакой, а все же ответ.

Ответ номер два оказался не столько смешным, сколько вызывающим уважение. Все-таки есть еще люди с чувством юмора:

Добрый день, Медвед,
Saturday, June 30, 2007, 8:18:29 PM, you wrote:
...
В принципе, Вы нам подходите!
Но способны лы Вы общаться на русской языке?
Пришлите свое резюме на русском. ;-)
И возраст…
С Уважением,
Начальник технического отделения ООО “XXXXXXXXX”
XXXXX XXXXX
+7 495 XXX-XXXX

Нормальный такой начальник, отнесся с пониманием. Желаю всем таких начальников.

Компания Dr.Web дала краткий и лаконичный ответ, заявив следующее: пишы исчо!
Кроме того, ответ был прислан с почтового ящика, хозяином которого является «Пушыстое Пельмешко», что говорит о здоровом чувстве юмора HR-менеджера.

Четвертый и последний ответ:

Стучите в асю XXX-XXX-XXX, скажите что от Петра…и забудьте на время разговора албанский

Вот в общем-то и все. Четыре письма из четырнадцати. Не так уж и много для компаний, требующих наличия чувства юмора у сотрудников.

Вторая работа

Серия номер два. В этот раз я написал нормальное такое резюме, без преведов, медведов и кросавчегов, и опять разослал его по компаниям. Правда, в теле письма я написал следующее:

Добрый день!
Отправляю Вам резюме по поводу Вашей вакансии.
Очень прошу Вас уточнить один момент, из-за которого некоторые компании отказываются брать меня на работу.
Помимо работы по специальности, я работаю в агентстве «Все для одиноких дам» мальчиком по вызову, и мне необходимо отлучаться примерно на час, один-два раза в день. Пропущенное время я готов отрабатывать вечером. Могу ли я претендовать на Вашу вакансию на таких условиях?
С уважением,
Сергей.

В этот раз ответило шесть человек, причем некоторые ответы меня совсем расстроили. Я даже не буду их всех цитировать. Вот два таких ответа:

Добрый день, Сергей.
Вообще у нас рабочий день делится на две части: обязательное присутственное время с 12 до 17, остальное время работаете, когда Вам удобно (40 часов в неделю).
Единственное, в нашей компании не одобряется одновременная работа. Но поощряется обучение. Интересно, о чем тут шла речь? :-)
Поэтому если Вы не будете офишировать свой побочный заработок, то проблем не будет.
В резюме Вы не указали, Ваш опыт работы, осветите его пожалуйста подробнее.
С Уважением, Михаил

Здравствуйте, Сергей.
В настоящий момент в нашей компании открыта вакансия программиста Java и программиста C++ . Все разработки ведутся под мобильные платформы.
Нас не смущает наличие у Вас второй работы,так как наша компания предоставляет своим сотрудникам возможность гибкого графика . Главное — сдать все проекты в срок и отработать 40 часов в неделю.
Разрешите задать Вам несколько уточняющих вопросов:
…
…
…

И дальше, как ни в чем не бывало список вопросов, как будто я подрабатываю почтовым курьером или продавцом мороженного. Неужели политкорректность уже добралась и до нашей страны?

Рекрутинговая компания IT-Доминанта ответила мне простым шаблоном, поэтому я даже не буду ее цитировать. Я никогда не любил кадровые агентства, и после такого ответа у меня появилась на это еще одна причина.

Компания Quest Software, мое почтение! Снимаю шляпу за ваши слова:

Уважаемый Сергей,
Пожалуйста, пришлите нам свое полное резюме с описанием ваших предыдущих мест работы и проектов.
Мы нормально относимся к различным хобби людей, главное чтобы специалист был хороший профессионал в нашей области.
Quest Software

Вот где действительно ценят хороших специалистов!

Компания Spirit, цените вашего HR-менеджера! Это девушка с прекрасной интуицией. Она расколола меня практически сразу же:

Сергей, здравствуйте.
Наверное, у нас недостаточно выражено чувство юмора, чтобы адекватно оценить такое заявление. Сложно поверить, что такое возможно написать серьезно.
Нет, конечно, работу мы Вам не предложим. Если всё правда - спасибо Вам за честность. Удачи.
Spirit DSP

Мне стало интересно, и я ответил на это письмо:

Добрый день, Ольга!
У меня есть специальность, но есть еще и такой вот способ «подработки». Я этим зарабатываю на жизнь — что же теперь делать? Неужели это на столько из ряда вон выходящая ситуация?
Хорошо, хотя бы скажите, Вы не можете меня взять из-за необходимости отлучаться (строгий график), или именно из-за причин, по которым мне надо отлучаться?
Например я сегодня получил ответ от одной известной компании (Quest, привет!), в которой мне сказали что главное чтобы я был хорошим специалистом, а какой там у меня фоновый заработок — не столь важно…
С уважением,
Сергей.

И получил на это ответ:

Сергей,
сейчас IT-рынок на подъеме, программистам нет необходимости подрабатывать, им и так хорошие деньги платят. Т.е. в Москве такое сочетание «хороший программист» и «мало платят, поэтому подрабатываю проституцией» - невозможный бред. Отсюда: либо Вы не такой хороший программист, либо Вам просто нравится быть «мальчиком по вызову», либо Вы просто шутите.
График у нас действительно строгий. И речи нет о том, чтобы уезжать в середине дня даже раз в неделю, а уж каждый день - это вообще нелепо обсуждать.
P.S. Хоть и отвечаю Вам так, как будто разговор серьезный, но не могу отделаться от ощущения, что нас просто разыгрывают.

$now-flake

Серия третья и заключительная. На этот раз я вообще не отправлял резюме, просто разослав письмо следующего содержания:

Добрый день!
Меня интересует Ваша вакансия программиста, и я являюсь хорошим специалистом с многолетним опытом работы. Однако меня интересует следующий момент. Дело в том, что у меня есть судимость (ст. 241, «Организация занятия проституцией»). Готовы ли Вы рассмотреть мою кандидатуру зная этот момент?
С уважением,
Дмитрий.

Мне ответили шесть компаний из четырнадцати. Ответы были разные, но не интересные. Кто-то сразу же отказался рассматривать мою кандидатуру. Кто-то ставил какие-то условия. Но большая часть работодателей не увидели каких-либо проблем в наличии судимости. Это радует.

Но все же был один ответ, за который я ставлю «пять с плюсом» в сегодняшнем дураковалянии. Компания EmCraft, мое почтение!

Добрый день, Дмитрий,
Видимо, Вы обладаете неординарными организаторскими способностями.
Пришлите резюме, и мы рассмотрим Вашу кандидатуру.

EmCraft — ЗАЧОТ!!!

Во время подготовки материалов для статьи ни одного HR-менеджера не пострадало.

В.Л.

Процитировано 1 раз

Комментарии (0)

Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине, т.1 - 19

Суббота, 15 Марта 2008 г. 18:14 + в цитатник

Предыдущий пост

РЕЧЬ НА ВЕЧЕРЕ ВОСПОМИНАНИЙ "ЛЕНИН И ОКТЯБРЬ"
В ИНСТИТУТЕ ЛЕНИНА 29 октября 1927 года

Я не собиралась говорить и не приготовила своих воспоминаний, поэтому они будут представлять из себя небольшие отрывочки.
Я не могу говорить о партийной работе в то время, потому что не принимала в ней участия. Коснусь периода немного более раннего. В последний раз я видела Владимира Ильича в Париже в 1911 году. Это были годы реакции, тогда еще не начинала выходить "Правда", глухая реакция была, и я помню, в разговоре с Владимиром Ильичем у него мелькнули печальные нотки, он сказал: не знаю, удастся ли нам чего другого дождаться. Потом я уехала.
Революция пронеслась так быстро, так волшебно. Я тогда начала работать секретарем в "Правде", в первые послереволюционные дни. Мы ждали с нетерпением приезда Владимира Ильича и, когда узнали, что он едет, - как-то все не верилось, что он может открыто приехать, - с большим нетерпением ожидали его. Я встретила его на Финляндском вокзале, и эти моменты оставили у меня впечатление чего-то большого и яркого, было какое-то общее настроение подъема. Это было вечером. На Финляндском вокзале я встретила массу народа, рабочих. Они шпалерами выстроились около поезда, на котором приехал Владимир Ильич, и встречали его с большой радостью. Помню дружественные, восторженные лица рабочих. Мы вместе пошли на вокзал, где, как вы знаете, Владимир Ильич выступил, содержания его речи я передать не могу, помню только настроение общего большого подъема, которое вызвала эта его речь.
Потом он выступил на броневике, на площади Финляндского вокзала, тут были красные факелы, настроение было какое-то особенно торжественное и подъёмное, с одной стороны, а с другой стороны, как-то немножко страшно было, что это действительно он может так свободно говорить, или это только так кажется.
Владимир Ильич остановился у нас в квартире, на Широкой улице, очень много товарищей к нему приходило туда, очень много было разговоров, но опять-таки из этих разговоров помню лишь отрывочки, помню, что многие товарищи, которые не совсем стояли на большевистской пораженческой точке зрения, которые считали, что как же это возможно кончить войну, после этих бесед очень скоро убеждались, личное слово Владимира Ильича убеждало чрезвычайно.
Жизнь пошла очень сутолочная, очень горячая, каждый день сидели в "Правде", где я с ним работала. Народу бывало очень много. Он ездил на собрания.
В то же время помню маленькие личные черточки, которые могут охарактеризовать его до некоторой степени. Однажды я прихожу и застаю его за игрой и возней с одиннадцатилетним мальчиком, моим воспитанником [

Г. Я. Лозгачевым. Ред.], который чрезвычайно привязался к Владимиру Ильичу. Владимир Ильич очень любил детей и умел подходить к ним. И вот Владимир Ильич стал бегать за этим мальчиком вокруг столового стола, мальчик был увертливый, и Владимиру Ильичу не удавалось догнать его. Тогда он протянул руку через стол, чтобы схватить его. Движение было настолько энергичное, что стол опрокинулся, полетел графин, что-то перевернулось, разбилось. Я это рассказала для того, чтобы показать, как он мог наряду с серьезным делом увлекаться игрой.
В июле, когда начались выступления, он ушел от нас с квартиры. Одно время он думал, чтобы дать себя арестовать. Помню, он сказал тогда, что если арестуют, то очень вероятно, что с ним покончат, потом они, может быть, даже слезы прольют, крокодиловы слезы, скажут, как это нельзя было удержать, но все же постараются расправиться таким образом. Все это внушало страх за него. Особенно в этом пришлось убедиться, когда к нам стали приходить с обысками. Было восемь обысков, причем они происходили не так, как в царской России. Как только откроешь дверь, являются солдаты со штыками на винтовках, солдаты эти измученные, исхудалые, озлобленные, они бежали по коридору и стремились найти того, кого им надо было. Они не искали книжек, как раньше, не смотрели их, а они штыками прокалывали матрацы, диваны, открывали сундуки, словно он где-либо мог лежать там. Мало, конечно, они давали себе отчет в том, что происходило. В тот раз, как говорила Надежда Константиновна, когда они забрали моего мужа, ее и прислугу, дело происходило так, что прислуга эта была деревенская примитивная женщина, она отперла дверь, а сама повернулась и пошла, через кухню, за хлебом, что ли. Но пришедшие с обыском, которые искали Владимира Ильича, решили, что она прячет его и пошла предупреждать, и стали обыскивать весь дом. Это был второй обыск. А во время первого обыска была такая история. Тут был один шпион, который утверждал, что знает Владимира Ильича. Когда оказалось, что Владимира Ильича здесь нет, они стали искать его карточку в альбоме. Нашли карточку и смотрят на моего мужа и, хоть он совсем был не похож, говорят: "Вот он!" И Марка Тимофеевича забрали и повезли на грузовике, потом уже все разъяснилось. Но эта прислуга имела глупость и второй раз также уйти, когда пришли с обыском. Отперла дверь и пошла куда-то. Они побежали за ней и стали искать по всему двору этого дома, часа три искали, потому что дом большой был, все углы облазили, искали, где Владимир Ильич. Оставили у нас сидеть двух солдат, тогда Надежды Константиновны не было дома, она, подходя к дому, увидела, что неблагополучно, и ушла. А мы с сестрой [М. И. Ульяновой. Ред.] сидели за чаем в столовой и с этими двумя солдатами чай пили. Они были очень озлоблены. Один из них сказал: "Если бы я его увидел, я бы его своими руками убил". Мария Ильинична начала разговор с ним. Налили им чаю, дали бутербродов. Мария Ильинична спрашивает: "Почему вы думаете, что он подкуплен, откуда это видно? Он столько лет работал нелегально, столько пострадал от царизма". Когда они послушали этот разговор, они как-то смякли, и один из них сказал: "Значит, тогда Керенский подкуплен". - "Почему же обязательно должен кто-нибудь быть подкуплен?" - говорит моя сестра.
Потом еще три раза приходили искали, и после этого весь дом на этой Широкой улице был до глубины души возмущен нами и требовал, чтобы мы ушли с этой квартиры, такие вредные люди. Это вот мои личные воспоминания.
А потом относительно Октября тоже очень небольшие отрывочки. Помню, что было как-то чрезвычайно жутко за него, как он может вернуться, каким образом, после того как его так тщательно искали, настолько ли перевернулось настроение солдат, чтобы можно было не бояться ареста? Увидела я его уже в Смольном. Вследствие конспирации он скрывался на квартире, куда лишних людей не пускали, поэтому я увидела его только в Смольном. Особенно ярко вспоминаю день 25 октября, когда был совершен переворот, это заседание, когда был прочитан манифест о земле и о прекращении войны и об основании социалистической республики [Декреты о мире, о земле и постановление об образовании рабочего и крестьянского правительства были приняты II Всероссийским съездом Советов рабочих и солдатских депутатов в ночь с 26 на 27 октября (с 8 на 9 ноября) 1917 г. Ред.]. Все это было так неожиданно и такое яркое и подъемное настроение было, что верилось и не верилось, казалось, что какую-то сказку переживаешь.
Помню, как затем в связи с выступлением Краснова было очень тревожное настроение, и, когда я пришла в Смольный, т. Розмирович сказала мне, что у нас в военных делах только один человек понимает. Я решила, что этим человеком был муж ее, т. Крыленко, тогдашний наш военный комиссар. "Нет, - говорит она, - не он, один Владимир Ильич понимает только у нас в военных делах". Я говорю: "Как же это может быть, он ведь никогда этим делом не занимался". И я пошла к нему в кабинет. Тут была масса карт, он был весь окружен картами, и я особенно обратила внимание на выражение его лица: он сидел такой бледный и какой-то углубленный, глубоко углубленный, что мне как-то страшно стало за него, и я подумала: "Как же это он с военными делами сможет разобраться?" И стало страшно за него, вид у него был очень утомленный.
Если ограничиться только Октябрем, то это самое яркое воспоминание у меня осталось, как он сидел и работал над военными картами и как страшно утомлен был. Потом он так же страшно утомлялся, когда ему приходилось на заседаниях Совнаркома решать самые мелкие дела.
Вот то, что я могу сейчас вспомнить кратко об Октябрьских днях.

Ульянова-Елизарова Л. И.
О В. И. Ленине и семье Ульяновых:
Воспоминания, очерки, письма, статьи.
М., 1988. С. 179-182

Комментарии (0)

Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине, т.1 - 18

Суббота, 15 Марта 2008 г. 16:24 + в цитатник

Предыдущий пост

ПО ПОВОДУ ПОСЫЛКИ "CREDO" ВЛАДИМИРУ ИЛЬИЧУ В СИБИРЬ
[

Воспоминания являются ответом на запрос Института В. И. Ленина. Ред.]

Это было, помнится, весною 1899 года. В одну из своих поездок из Москвы в Петербург, куда я ездила главным образом по поводу издававшихся тогда книг Владимира Ильича - "Экономические этюды" и "Развитие капитализма в России", я зашла, как обычно, к Александре Михайловне Калмыковой. У нее был в то время книжный магазин на углу Литейного и Невского (кажется, Литейный, 60), который служил в некотором роде штаб-квартирой. Там можно было узнать о жизни социал-демократических организаций, о всех переменах и изъятиях, происшедших в них. Прежде всего, по приезде в Питер, забегаешь, бывало, в этот книжный склад.
Александра Михайловна стояла очень близко к первым марксистским организациям Петербурга. Струве вырос в ее семье, - был в гимназические годы ее воспитанником и, как она говорила, был ближе ей, чем ее собственный сын, пошедший по другому пути. Эта выдающаяся по уму и энергии женщина, принадлежавшая к довольно высокому кругу - ее муж был, если не ошибаюсь, сенатором, - оказывала очень деятельные услуги нелегальным социал-демократическим организациям, главным образом "Союзу борьбы", и находилась в курсе их работы. Все первые члены "Союза борьбы" - Радченко, Крупская, Якубова, Невзорова, народовольческой организации - Книпович - были в тесной связи с нею. Пользуясь своими большими связями в обществе, она устраивала квартиры, склады, добывала деньги. У ней же происходили первые заседания редакций тогдашних легальных марксистских газет.
Я получала от нее разные питерские новинки, которые пересылала или пересказывала в письмах Владимиру Ильичу в ссылку.
И вот раз она передала мне ту, составленную Прокоповичем и Кусковой, программу, которая известна теперь под именем "Credo", сказав, что хотя составители сами не работают, но имеют некоторое влияние среди "молодых".
По возвращении в Москву я к очередному химическому письму брату, которые писала в книгах и журналах, прибавила и это, химически переписанное, произведение. Стремясь, естественно, к возможной краткости и сжатости при этом кропотливом и утомительном способе переписки, я дала документу первое пришедшее в голову краткое название, написав: "Посылаю тебе некое "Credo" "молодых". Моя совершенно отрицательная оценка этого писания, как измышления досужих литераторов, отголоска которого в жизни я не видала не только вокруг себя, в Москве, но даже в питерской "Рабочей мысли", далеко до этого не договорившейся, - вероятно, невольно еще возросла в процессе той кропотливой и неблагодарной работы, которую представляло химическое переписывание. Казалось, что не стоит мне переписывать, а Владимиру Ильичу проявлять это либеральное умствование. Обозначив его для краткости "Credo" "молодых", я не верила, чтобы оно могло служить для руководства действовавших социал-демократов.
Поэтому, когда из ответа Владимира Ильича я увидела, какое глубокое возмущение оно вызвало, когда я узнала о намерении выступить с протестом против него, я обвиняла себя, что неточность его обозначения в моем письме придала ему в глазах брата большее, чем следовало, значение. И я поспешила объяснить, что именем "Credo" "документ" назван мною и что молодые социал-демократы, насколько мне известно, им не руководствуются. Но протест тем не менее был составлен и послан.
При свидании с Владимиром Ильичем по возвращении его из ссылки мы затронули эту тему, и он очень удивился, узнав, что название " Credo" дано было не автором, а мною случайно (очевидно, в химическом письме это как-то исчезло для него), но потом сказал, усмехнувшись: "Ну, все равно. Протестовать все-таки следовало".
Помню также, что Кускова очень возмущалась, - один раз в личном разговоре со мною, - что документ был назван " Credo", как авторы его не называли.
Вот все, что могу в связи с этим припомнить.

Написано 12 октября 1923 г.
Ульянова-Елизарова Л. И.
О В. И. Ленине и семье Ульяновых:
Воспоминания, очерки, письма, статьи.
М., 1988. С. 170-171

Комментарии (0)

Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине, т.1 - 17

Суббота, 15 Марта 2008 г. 15:52 + в цитатник

Предыдущий пост

ТАЙНА ШАХМАТНОГО СТОЛИКА

Шахматный столик для партий вчетвером с потайным выдвигающимся плоским ящиком служил хранилищем для нелегальных рукописей, писем и печатных материалов в нашей семье. Заказанный по рисунку, сделанному моим мужем, Марком Тимофеевичем Елизаровым, в 1900 году в Москве, он исколесил вместе с нами всю Россию, передвигаясь в Самару, Киев, Петербург, Саратов, Вологду, опять в Петербург и снова в Москву.
Первоначальная идея столика принадлежала Владимиру Ильичу, который со времени своего переезда в Петербург осенью 1893 года и начала нелегальной работы развивал мысль о необходимости каждому иметь у себя какое-нибудь потайное хранилище для нелегальщины. "Например, - говорил он, - круглый столик с выдолбленной ножкой".
В 1894-1895 годах он осуществил этот план, заказав в Петербурге через товарищей-рабочих, участвовавших в организации, такой столик. Его единственная толстая ножка, от которой шли, как обычно, три расходящиеся короткие ножки, была выдолблена. Точеная пуговица, которой оканчивалась ножка, отвертывалась, и в отверстие можно было засунуть довольно большой сверток.
Столик выдержал свой первый экзамен в ночь ареста Владимира Ильича 9 декабря 1895 года. Полиция не проникла в его тайну, и ничего нелегального поэтому у Владимира Ильича взято не было. Он перешел затем во владение Надежды Константиновны и у нее оправдал себя, будучи перевезен ко мне ее матерью после ее ареста 9 [

Н. К. Крупская была арестована 12 (24) августа 1896 г. Ред.] августа 1896 года с содержимым: с переписанной частью объяснений к программе социал-демократической партии, которые Владимир Ильич посылал из тюрьмы написанными молоком между строк книги.
Продолжая работу по расшифровке и переписке объяснений, я также перед каждой ночью начиняла результатами своей работы ножку столика, а законченные главы относила А. Н. Потресову, который передавал их в какую-то надежную квартиру. Так поступила я и с последним свертком переписанного, опустошив столик. Через пару дней мы должны были уехать с матерью на рождественские праздники в Москву, к остальной части семьи. Накануне или в день отъезда ко мне пришла А. М. Калмыкова и сообщила об аресте Потресова. Но программу, сказала она, он успел передать в верное хранилище. Помнится, что я говорила о столике Александре Михайловне [А. М. Калмыковой. Ред.]. Но куда он попал и дальнейшая судьба его мне неизвестна. Правда, он дал уже трещину от торопливо ввертываемой пуговицы и нуждался в ремонте.
Большим неудобством хранилища этой конструкции было то, что для вкладывания в него рукописей приходилось всякий раз переворачивать столик ножкой кверху. И вот муж мой надумал другую конструкцию, которая была осуществлена в шахматном столике. Тут приходилось вынимать только один ящичек, и дело шло так быстро, что иногда мы вкладывали кое-что уже после ночного звонка, возвещавшего о прибытии "гостей". Но обычно, не дожидаясь ночи, очищали при помощи столика квартиру. И постоянно в потайном ящике что-нибудь да хранилось.
Этот столик выдержал еще более длительный экзамен. С 1902 года, когда были арестованы в Москве Марк Тимофеевич и Мария Ильинична, до февраля 1917 года, когда была арестована перед самой революцией я, ни разу, ни при одном из всех обысков, которым подвергалась наша семья, столик не выдал себя. Нас спрашивали иногда о содержимом его ящичков, мы приносили ключи и, как бы для проформы порывшись в наполнявших их разноцветных шахматах, ящики задвигали вновь и переходили к столам, содержавшим книги и бумаги.
Не раз было, что столик выручал нас от серьезных последствий. И он, можно сказать, спас меня и сестру Марию Ильиничну от каторги в Киеве в 1904 году, когда в его потайном ящике хранился весь архив ЦК, выбранного на II съезде партии в 1902 году [II съезд РСДРП проходил 17 (30) июля - 10 (23) августа 1903 г. в Брюсселе и Лондоне. Ред.]. Никаких данных против нас, кроме шпионских показаний, не оказалось, и мы были освобождены через полгода до окончания дела.
Последней перед революцией зимой 16-17 года у меня было на Широкой улице три обыска. Столик не вызвал, как и раньше, ни малейшего подозрения, сохраняя и революционные листки местного происхождения, и номера заграничной газеты "Социал-демократ", и переписанные с химических чернил письма Ильича ко мне, к некоторым товарищам, в ЦК и в ПК партии, и черновики ответных ему писем. Переписка шла у нас с Ильичем без перерывов до самой революции.
Поистине столик заслужил себе пенсию! [В 1927 г. Анна Ильинична передала этот столик в Музей Революции СССР. Сейчас он экспонируется в Центральном музее В. И. Ленина. Ред.]
Для хранения нелегальщины в небольших размерах - писем, адресов - имелись у нас и другие хранилища: папки и книжные переплеты из двойных листов картона, удобные также для перевозки; книжная полочка у сестры с полыми досками, крышка на кухонное ведро, зеркальце с выдолбленной задней доской.
В переплетах же книг, нот, альбомов получали мы из-за границы номера "Искры", "Вперед", "Пролетария" на специальной тонкой бумаге. Вклеивались эти номера в картон гравюр.

Ульянова-Елизарова Л. И.
О В. И. Ленине и семье Ульяновых:
Воспоминания, очерки, письма, статьи.
М., 1988. с.254-256

LiveInternetLiveInternet

-Подписка по e-mail

-Поиск по дневнику

-Постоянные читатели

-Статистика

Дневник beobaxter

Перейти к полной формеБыстрая запись

Нынешнее поколение россиян ...

БУДЕТ ЖИТЬ

НО НЕДОЛГО

Проверка на вшивость!

Какая-то односторонняя глобализация...

Центр столицы перекроют из-за Святого Патрика

Всем приятного аппетита, кроме копирастов - да урежет боженька их дни! :)

Общепит наказан за нарушение прав отечественных исполнителей

Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине, т.1 - 22

Предыдущий пост

НЕ СПОКОЙНО В МИРЕ КАПИТАЛА

Предчувствие новой метлы... :)

Депутаты и чиновники замерли в ожидании кадровой революции

Ну надо же! 8^O

Еще интересные цифирки.

Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине, т.1 - 21

Предыдущий пост

Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине, т.1 - 20

Предыдущий пост

Наши европейские соседи...

Вильнюс отметил день независимости маршем фашистов

Ай гоу ту Хайфа!!! :)

Россия и Израиль перейдут на безвизовый режим с 21 июня

А колл-менеджером у них... 8^O

Позорно оскоромились. :)))

Немного о розовощеких пейзанах.

Как я искал работу в IТ-компаниях

Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине, т.1 - 19

Предыдущий пост

Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине, т.1 - 18

Предыдущий пост

Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине, т.1 - 17

Предыдущий пост