Ответ на комментарий zmei58

Привет!
Персонально для тебя копирую текст. :)
Автор прикалывается над сюжетом. Фильм и правда - так себе. Но красивый. :)

Судя по твоим рассказам, вы частенько душевно сидите на свежем воздухе. По-хорошему завидую, что есть с кем и где. :) При нашей работе нужно время от времени оттягиваться, чтоб умом не двинуться от всего "театра абсурда", коий приходится наблюдать и в нем участвовать.
А кабана кто завалил? :)


* * *

Вначале было слово.

Нет. Вначале были треш, угар и содомия.

Не может быть никаких сомнений, что на стол Гильермо дель Торо когда-то лёг сценарий под рабочим названием "Бобровый писк". И сценарий был шедеврален.

Черный юмор, глум и похоть, готика и зомби, безголовые старушки и старушки с топорами в головах, женщины без кожи (привет Азазелло) и утопленные весёлые младенцы, пёсики, бородатые архитекторы и - сладким марципаном на тортике - Локи с глазами такой голубизны и доверчивости, будто он некормленый ангорский котик. Там было всё.
И, разумеется, бобры.

Дальше сплошные спойлеры.



Сцена первая

В американский город к буржую и его дочери по имени Алиса заявляется чернокудрый баронет и с порога жалобно мяукает. Сердце дочери заходится в сладостном пароксизме. На заднем плане предупреждающе пищат бобры.

Папа, услышав этот писк:
- Дочь! Он тебе не пара!
(На заднем плане бобры поют: "как ты ни крути, но мы не пара, не пара! вот такая вот у нас запара, запара!")

Алиса сердито топает ногой и чешет Хиддлстона за ухом.

Хиддлстон, многообещающе глядя на неё голубыми глазами:
- Увезу тебя я в тундру!
Папа:
- Стоять!
Сквозь дверь просовывается черная бобровая лапка и складывает кукиш. Папа умирает об туалетную раковину.
Хиддлстон:
- Ничто не препятствует больше нашему счастью!

Сцена вторая

Хиддлстон:
- Алиса, это дом. Дом, это Алиса.
Алиса хочет что-то сказать, но вспоминает, что папа завещал не материться.

Дом состоит из дыры, копоти и венских стульев. Он растет из скисшего болота. Над ним висит слежавшаяся туча комарья. Вокруг сидят бобры и глумливо выводят "Летел скворец на родину".

Внезапно появляется собачка.

Это единственный реальный упырь на весь фильм, потому что всю дорогу собачка ничего не ест. И не пьет. А также не метит углы и не жрёт паркет. Кроме того, собачка мысленным приказом возвращает себе мячик, потому что иногда ей лень перемещаться в пространстве.
- Пёсик! - радуется Алиса.

Хиддлстон смотрит на пёсика с тоской, потому что убивал его уже четыре раза и последние два вдумчиво расчленял. На завалинке бобры чистыми голосами поют хорал и бьют хвостами об лёд (да, там лёд на завалинке, это же тундра).

Сцена третья

Из ванны выбирается призрак, выглядящий как пособие по анатомическому строению человека. У него выраженные бицепсы и трицепсы, потому что скакать туда-сюда из ванны приходится по несколько раз на дню и он накачал себе все, что можно, включая косые живота.
Из пола, ломая доски, лезет второй. В дверь стучится третий, из окна снаружи глядит четвертый, по коридору идёт старушка с топором в голове и тихо, но внятно материт какого-то студента.

Алиса, в ужасе бросаясь в объятия мужа:
- "Раскольников!" она произнесла это имя с такой тоской! с такой неизбывной тоской! (подчеркивает слово "неизбывной")

Хиддлстон с демонической сестрой переглядываются. "Во дура!" - отчетливо мелькает в их глазах. На заднем плане бобры читают речитативом "А я девочка с веером! с плеером! вечером не ходи!"

Демоническая сестра Хиддлстона подсыпает яду Алисе в чай, в кашу, в постель. Сзади бобёр в сюртуке флегматично подаёт ей ещё одну порцию.

Алиса, выпивая чай и блюя в кровать:
- Дерьмо какое!
Сестра оскорбленно вскидывается.
- Ах так?! Отрубить ей голову!
Бобёр вынимает из-за пазухи и услужливо протягивает топор.

Сцена четвертая

Врач в морге возле трупа папы. Да, прошло шесть месяцев, но он основательный человек и должен все взвесить. У трупа не хватает половины черепа, на оставшейся половине осколком туалетной раковины вырезано "так победимъ!"

Врач, с некоторым сомнением:
- Мне все-таки кажется, что это не самоубийство.

Сцена пятая

Тот же врач бредет по тундре, продираясь сквозь метель и кровавые заросли морошки. За ним сочувственно приглядывают бобры.

Полицейский:
- Сэр, помощь нужна?
Врач мотает головой, пьет водки, закусывает верхушкой сугроба и идёт дальше.

Второй полицейский:
- Сэр, я вижу, у вас в руках документы, удостоверяющие, что некие брат и сестра убили уже пятерых женщин, дворецкого, посудомойку, собачку неопознанной породы и собираются прикончить кого-то ещё. Послать с вами подкрепление?

Врач мотает головой, откусывает от молодой сосны, занюхивает бобром, идёт сквозь метель.

Приходит в дом. Навстречу ему бежит Алиса со сломанным позвоночником и разрубленной правой ногой. Кроме того, у нее туберкулез и острое отравление цианидом калия.

Врач, обвиняюще тыча документами в лицо котику и демонической сестре:
- Вы убийцы! Я все про вас знаю! И всем расскажу!
Хиддлстон, с живым интересом:
- А оружие ты с собой принес, вояка?
Врач, гордо:
- Правда - вот моё оружие!

Хиддлстон с демонической сестрой переглядываются. "Во кретин!" - отчетливо мелькает в их глазах.

Убивают врача.
Бобры делают ему инъекцию живительного идиотизма, причитая про себя, что запасов организма все-таки не хватило, хотя казалось бы. Врач открывает глаза и гладит ближнего бобрёнка.

Сцена шестая

Демоническая сестра с топором идёт убивать Алису.
Алиса, швыряя в неё тяпку для рыхления морошки:
- Хоть лопату дайте, сволочи!
Бобры ржут, поют хором "девочки фабричные с парнями встречаются" и протягивают ей лопату.
Алиса:
- Вот так бы сразу.
Пытается закопать демоническую сестру. Сестра отмахивается топором, случайно задевает Хиддлстона, убивает.
Сестра, трагически:
- Котик мой!
Хиддлстон, жалобно:
- Мяу!
Падает. Бобры снимают картузы и чтят его память минутой молчания.

Решающая схватка. Демоническая сестра атакует, Алиса слабеет, морошка предвкушающе краснеет, бобры лузгают семечки.
Сестра:
- Я убью тебя!
Алиса, не особо рассчитывая на успех:
- Сначала обернись!
Сестра доверчиво оборачивается.
Алиса, изумленно и обрадованно:
- Ну и дура!
Бьет ее лопатой по голове. Сестра умирает. Из-за спин бобров выбирается Хиддлстон с потекшей тушью, показывает на машину для переработки картошки:
- Алиса, ради этой машины мы убили пятерых теток! Пять состояний ухнуло в эту дыру!
Алиса, недоверчиво:
- Пять?
Хиддлстон:
- Может, шесть, я не считал. Короче, Алиса, завещаю: найми толкового бухгалтера!
Хиддлстон начинает таять. Доносится его последний крик:
- И бобров не корми-и-и-и!
Исчезает. Некоторое время в воздухе висит его улыбка и почему-то голая задница. Алиса краснеет, вздыхает и утирает слезу. Из дома выбирается покоцанный врач, обнимает Алису, они бредут, хромая, навстречу большому счастью, поднимающемуся из кустов морошки.
Бобры пищат "Айм фоллоу зе сан".

Идут титры.

Ошеломленные зрители:

- А ГДЕ СОБАЧКА?!

Вот так это всё могло бы выглядеть.
И, в принципе, именно так оно и выглядело.
За исключением бобров.
Но мне хочется верить, что они подразумевались.
Иначе совсем грустно, котики.
АПДЕЙТ: собачку, оказывается, тоже грохнули. То есть всё ещё грустнее, чем мне показалось вначале.