Братья и Сестры!

Далеко не всегда наша, порой скучная и однообразная, деятельность во имя прибыли доставляет нам, помимо этой самой прибыли, еще и несказанное удовольствие. Именно поэтому, когда все же, вопреки всем канонам и догмам офисной жизни, случается что-то неординарное, волшебное и интересное, мы уделяем таким минутам особое внимание и проявляем неподдельный восторг.

19-го августа сего года, в понедельник (день, как известно, Луны) я и мои коллеги по обыкновению явились на работу после выходных. Для кого-то эти выходные были такими же скучными и однообразными, как и вся их, с позволения сказать, жизнь. Для кого-то (например, для меня) они прошли в эйфории пьяного кабацкого угара, когда все начинается с пары пива, затем берется еще тройка этого самого пива, ну а уж после царит полный вертеп и хардкор; когда в разгар вакханалии тебе уже мерещится, словно барменша недвусмысленно манит зайти к ней в служебное помещение, похотливо сверкая блядскими глазками; когда тебе вдруг кажется, словно это не ты наблевал на ковролин, а сидящий слева за стойкой друг, который вроде бы и не пил вовсе; когда ты вдруг понимаешь, о чем рядом с тобой кто-то говорит по-армянски, да и не просто понимаешь, а готов поддержать беседу на чистейшем ереванском без малейшего акцента. «Бармен, водки! Еще водки!..»

Вряд ли из вас найдется тот, кому сие состояние незнакомо и кому чуждо мироощущение, будто уже физически алкоголь не лезет в нутро, а организм вот-вот вырубится в глубокий беспробудный сон, но вместе с тем рука сама тянется к стопке, и ты вливаешь в себя еще и еще. Если такой веселый карнавал длится с вечера пятницы до воскресной полуночи, надо полагать, какое состояние будет в понедельник с утра!

Понедельник. Утро. Ничто не предвещает внезапного инцидента. Наполовину я еще там – в баре, полон остаточной энергии, драконоподобно пышущий перегаром во все стороны света, небритый и помятый, но довольный. И вдруг… вот оно! Мой коллега замечает, что у подоконника лежит мышь. И, судя по всему, она не просо лежит и отдыхает. Похоже на то, что она мертва.

Говорю про себя: стоп, так не бывает, тормози! Какая еще мышь?.. В голове крутятся строчки Летова: «…а мертвая мышь в кармане гниет…» Но она пока еще вроде как и не гниет. И если все это лишь плод моего похмельного состояния, усиленного явным недосыпом за эти 3 дня, то не может же быть галлюцинаций у нас обоих – у моего коллеги (который, к слову сказать, в выходные явно не бухал) и у меня. Или слова моего коллеги – тоже часть галлюцинации? Или часть галлюцинации он сам?.. Или весь мир давно уже рухнул нахуй, и единственным сущим и реальным осталась лишь эта мертвая мышь?

Дабы убедиться в собственной непогрешимости, поверить в этот последний оплот реальности, данной мне в ощущениях, я извлекаю свой телефон, долго и судорожно тыкаю дрожащими пальцами по заскорузлой менюшке, и, наконец, навожу встроенную в телефон камеру на Неё и делаю два снимка.

После обеда я (в очередной раз) посетил уборную, высокопарно-бюрократически именуемую «Служебное помещение», этот удобный и тесный Мир-Номер-Ноль, мое клифотическое Древо Смерти с унитазом вместо плодов познания. Вернувшись в рабочий кабинет, я обнаружил (по наводке опять же моего коллеги), что на место, где с утра прозябал мышиный труп, бережно уложен игрушечный макет, символизирующий собою мышь как Архетип (в данном случае, безусловно, мертвую).

И по сей день на сём Месте Силы лежит, закрутив хвост на север, новопреставленная искусственная Мышь. Сто дней и ночей лежит себе – не шевельнется. И еще сто веков пролежит. Да так и должно Ей возлежать там да радовать взор всего коллектива информационно-правового отдела до скончания веку. Aumgn.

P.S. «А куда делась та, настоящая, правдоподобно мертвая, истинно пушистая, прорывшая сотни нор, видавшая тысячу миров мышь?» – подумаете вы.

Ответ очень прост. Ее жалкий труп был небрежно обернут целлофановым пакетом, в коем кто-то принес с утра из дому пару бутербродов с колбасой-сыром, и был отправлен в мусорное ведро – ожидать появления горничной, что придет в обед, вытряхнет содержимое ведра в казенный одноразовый черный мешок и выкинет его в мусорный контейнер на улице, недалеко от здания, где расположен офис. Но всякому хочется верить, что мертвая мышь не сгинет в ничто, а отправится Туда, за пределы звезд, по Ту сторону Стикса, где ее встретит в сиянии Черного Солнца увенчанная короной костлявая мышиная Геката, восседающая на черном троне, где сквозь метель торжественно бредут, поджав хвосты, ее сородичи – гниющие мертвые мыши, где только Тьма и Вечная Ночь.

24.10.2013 г.н.э.