Давно ли это было, недавно ли, умные да разумные догадаются. В Троице-Лыково, где стоит на берегу Москвы-реки полуразрушенный храм Живоначальной Троицы, жили-были раба Божия Надежда и ее сын Дмитрий. Как и всякая родительница, заботилась Надежда о своем сыночке, мечтала, что вырастет он и станет священником, поможет храм восстановить.
Будет у него жена добрая, ласковая. Станет он о людях молиться, а она о внучатах позаботится.
Но, как говорится, ладно дума думается, да не ладно все в жизни складывается. У Дмитрия мысли были совсем другие. Никакому делу он не обучался, все с красными девицами хороводы водил. В церкви бывал редко, порой месяцами в храм не заглядывал. Сколько ни молилась матушка за своего сыночка, ничего-то у них хорошего в жизни не получалось. Плакала горькими слезами Надюшенька, но не трогали сына ее слезы. Только все равно верила она, что чистая материнская молитва дойдет до Бога и исполнит Он ее заветные желания.
Вот и стала раба Божия думать, что же такое сделать, чтобы сын ее стал на путь истинный, вырос добрым христианином. И надумала она совершить подвиг по тем временам невиданный.
В ту пору заросла дорожка с Руси в град Иерусалим. И решилась Надежда одна дойти до Святой Земли, где жил, проповедовал и страдал наш Господь Иисус Христос, помолиться у Его Гроба, попросить, чтобы стал ее сыночек священником и хорошим мужем, отцом своих детей.
Стала она готовиться в путь-дорогу, собрала котомочку. Путь лежал неблизкий, нелегкий, через города и села, леса и степи, моря и горы, дорогами прямыми и окольными.
Перед долгой дорогой пришла Надежда в Троице-Сергиеву Лавру к Патриарху за советом и благословением. Осенил Патриарх рабу Божию крестным знамением и молвил: «Иди, Надежда, путь твой долог и тяжек, но верю, что поможет тебе Господь в деле праведном. И покажешь ты всему народу, всему миру православному, как можно вымолить сына из греха силой материнской молитвы».
Увидел Патриарх в этой кроткой, хрупкой женщине по имени Надежда еще и Любовь Беззаветную, и Веру крепкую. «Вспомни, — сказал он, — о родителях Сергия Радонежского, святого нашего подвижника, о чем просили они сына, когда собирался он уйти от мира. Сергий, в ту пору Варфоломей, был не такой, как твой сынок, а послушный работящий отрок. Когда почувствовал он призвание к монашеской жизни, родители его попросили: «Чадо любимое, потерпи немного ради нас. Мы стары, больны, некому за нами ухаживать. Твои братья женились и думают, как угодить женам. Ты же, неженатый, думаешь, как угодить Богу. Эта благая участь у тебя не отнимется. Только поухаживай и за нами немного. А когда проводишь нас до могилы, да засыпешь землей, тогда и исполни свое желание».
И юноша ухаживал за родителями до самой их смерти, только потом отправился он в обитель.
А дойдешь до Киево-Печерской Лавры, вспомни святого Феодосия Печерского и его мать, которая, как и ты, любила своего сына до самозабвения и тоже страдала в мирской своей жизни. Только Сергий и Феодосии хотели уйти в монахи, ты же идешь в Иерусалим молить Бога, чтобы твой Дмитрий стал священником. И хотя он пока на пути греховном, помощь тебе от Господа будет больше, ибо труден путь от греха к праведности».
Приняла Надежда патриаршее благословение и отправилась в путь-дорогу.
Хорошо, если грело солнышко, а то ведь нередко и дождь хлестал.
Тяжело ей было идти, но вокруг раскрывалась такая родная, с детства знакомая русская природа — широкие поля, зеленые луга, светлые рощи березовые, — что и с непогодой смирялась Надежда. Кушала хлеб из котомочки, пила воду из ручьев чистых. Спать ложилась, помолясь, на одну полу дорожного плаща, другой полой укрывалась. И не трогал Надежду ни зверь лютый, ни птица хищная, ни гад ядовитый.
Вечерняя заря сменялась утренней, месяц — ясным солнышком. Шла Надежда, встречным кланялась, на просьбы отвечала, людям добрым помогала. И когда спрашивали ее люди: «Куда путь держишь?», – отвечала: «Иду я в святой город Иерусалим ко Гробу Господню. Вымолить от греха своего дорогого сына Дмитрия!»
Первым городком, где остановилась она после Троице-Сергиевой Лавры, был небольшой российский городок Радонеж. Тот самый, в котором жил отрок Варфоломей. Увидела Надежда то место, где ангел явился ему, возвещая о будущем, что станет Сергий строителем обители и многие вокруг него спасутся. Помолилась Надежда, глядя на чудный городок Радонеж, и продолжила путь.
Шла Надежда, шла, пока не добралась до славного города Киева, Владимиром была крещена вся наша Русь. Велик и красив Киев! Стоит на высоком берегу Днепра Киево-Печерская Лавра, светятся золотом ее купола. Подивилась Надежда на эту красоту, поклонилась крестам на куполах и отправилась прямо к мощам святых Антония и Феодосия Печерских. Некогда стояла здесь перед пещерою мать Феодосия, умоляла своего сыночка отказаться от тягот монашества, просила вернуться в богатый родительский дом. Не послушался Феодосии, не вышел из кельи-пещеры.
Тогда принялась мать умолять его наставника, преподобного Антония, чтобы выпустил он сына, стала даже пугать старца, что покончит с собой прямо перед его кельей. И такое горе слышалось в ее голосе, что не выдержал Феодосий и нарушил монашеское безмолвие.
Скорбны были минуты их свидания. Увидел Феодосий изможденное лицо матери. Увидела мать, как истомлен постом и самоизнурением ее сын. Залилась она слезами, продолжая упрашивать чадо вернуться домой...
И ответил ей блаженный затворник тихим, но твердым голосом: «О мати, если хочешь меня видеть, останься в Киеве и постригись в женском монастыре. И тогда, приходя сюда, будешь иногда видеть меня, да и сама спасешься.
Если же не сделаешь так, истинно тебе говорю, более не увидишь лица моего».
Преподобный Антоний также увещевал женщину позаботиться о спасении своей души. Вняла этим увещеваниям мать. Смирилась, покаялась и постриглась в Свято-Николаевском женском монастыре, который стоял неподалеку от Киево-Печерской Лавры.
Вспомнила Надежда историю матери и сына и подумала: «Теперь они вместе, на Небесах, вовек неразлучны. Мать покорилась любимому сыну и стала к нему ближе. Утолились ее земные страдания и печали. Душу свою спасла, и семью, и детей, что оставила, уйдя в монастырь, — отмолила».
А у Надежды единственный сын. И сейчас идет борьба за его бессмертную душу, и она отдает все силы, чтобы вымолить его у Господа Бога.
Побрела Надежда дальше. Лето осенью сменяется, зеленый лист желтым оборачивается, а Надежда все идет и идет. Миновала степи ковыльные, пустоши вересковые и увидела море широкое. А на морском берегу город раскинулся, огнями сверкая, — Одесса!
Утомилась паломница, присела на прибрежный песок, залюбовалась городом и не заметила, как уснула. И снится ей сон чудесный. Будто бы на этом самом месте поднимается женский монастырь. Монахини-послушницы кроткие, лицом светлые к обедне идут. Тихий звон колокольный разливается, море шумит. И подходит к Надежде высокая молодая монахиня. Улыбается ей, осеняет крестным знамением и говорит:
«Что разрушено, да будет восстановлено, а что потеряно — обретено. Во имя Отца, и Сына и Святого Духа». И слышит Надежда, будто кто на гусельках яровчатых играет и песню поет:
В Одессе быстрой, говорливой,
в местечке бывшем Ланжерон
тот монастырь стоит... И мимо
проходит череда времен.
И даже в черный час и серый,
сомнения и смуты час
над нами Ангел милосердный
молитвой борется за нас.
Проснулась Надежда ободренная, поднялась вместе с утренней зарей и видит — у пристани рыбацкая шхуна на волнах качается, вот-вот отплывет. Стала просить Надежда моряков взять ее с собой, — через все Черное море, до Стамбула и через пролив Босфор — в Мраморное море. Те и согласились.
Шхуна по морю, как по глади озерной, плыла. Ни шторма, ни урагана. Воистину Николай Чудотворец сопровождал их в путешествии. Днем — солнце ясное, а ночью — Полярная звезда указывала путь морякам.
Прибыли они в древний Царьград, ныне — Стамбул. В том самом городе, в котором великая княгиня Ольга приняла святое крещение Господне. Когда-то, в стародавние времена, бывало, что замерзало Черное море, и на санях путешествовали до Царьграда русские паломники к храму Святой Софии. И Надежде его довелось повидать.
Прикоснулась она к священной колонне, в которую, по преданию, ушли все люди, укрывшиеся в храме от турецких отрядов. Хотели тогда турки схватить христианского священника. Прикоснулся тот к колонне ушел в нее вместе с прихожанами.
Поцеловала Надежда то место, где прикоснулся священник к колонне, уводя за собой паству, прочла Иисусову молитву и отправилась по городским улицам...
Вот и Мраморное море они проплыли. Синяя-пресиняя там вода. Посмотришь с борта лодки — и кажется, что видишь аквамариновые россыпи: рыбки мелькают, дельфины ныряют. Прошли рыбаки пролив Дарданеллы и вошли в Средиземное море, приплыли на Кипр. Поклонилась Надежда Киккской иконе Божией Матери на высокой горе. Тяжела и сложна дорога на гору, но прошла ее Надежда без ропота. Не открывается лик Богородицы полностью, можно только к руке Ее на иконе приложиться. Так и сделала Надежда, молясь. У каждого храма подавала она нищим и убогим. И везде просила: «Пресвятая Богородица, Владычица, помоги мне в моей судьбе, верни моего сына на путь истинный, благослови его! Пусть не пройдет моя жизнь зря, пусть оставлю я после себя человека Божьего, который не проживет, как плевел, зря упавший на землю, а оставит после себя то, что будет полезно людям, угодно Богу!» Подходила к иконам трепетно. Если в начале пути просила только за сына, то теперь и для своей души чувствовала потребность церковной службы. Поняла Надежда, что счастье для нее — обрести Бога в душе своей. Знала она, что многие ее знакомые, те, кого она оставила дома, тяготятся посещением церкви. А она, пройдя долгий путь, так привольно и радостно чувствует себя в храме Божием. Выходила она из храма с надеждой и светом в душе, и такую радость приносило ей путешествие, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
Между тем прибыла Надежда в Хайфу — небольшой израильский город на берегу Средиземного моря. Теперь оставалось немного — дойти до Иерусалима и у Гроба Господня помолиться так, как не молилась она никогда...
Добралась Надежда до Иордана. Одному человеку раз в жизни удастся побывать на Иордане, другому — никогда, разве только в мыслях, во сне... Окунулась Надежда трижды в теплую воду в белой рубашке, сшитой еще дома. Помолилась, перекрестилась, вышла на берег обновленная и отправилась к Иерусалиму.
Никто из христиан не въезжает в Иерусалим, но — входят в него, как некогда вошел в город Иисус Христос. И Надежда вошла — с верой и упованием на волю Божью. К вечеру добралась до храма Гроба Господня. Встала на колени, прислонила голову к святому Гробу. Казалось, камень источал огромную силу, такую, что находиться рядом было даже страшно.
В молитвах провела Надежда всю ночь, думая о своем сыне. И вдруг почувствовала она будто какая-то сила опустилась и вошла в нее и устремилась вверх, высоко-высоко. Поняла Надежда, что поднялась ее молитва на небеса, что сейчас, в этот самый миг происходит заветное — там, на небесах, решается судьба ее сына. А потом вдруг почувствовала, что какая-то неведомая сила вошла в нее, — и поняла, что Господь услышал ее молитву. Возрадовалась Надежда. Распрямились плечи, просветлело лицо. Уверенность и благодать появились в ее жизни. Отправилась она домой.
Долго ли, коротко ли, вот и дом родной. А в доме чисто, прибрано, на столе скатерть белая, на окнах цветы. Удивляется Надежда: «Неужели Дмитрий так постарался?»
Вдруг скрипнула дверь, и видит мать — входит сын ее любимый — сам пригожий, нарядный, улыбается ей:
«Здравствуй, мама! Я так тебя ждал!»
Не нарадуется Надежда: отродясь ее сын так ласково ее не встречал! Наутро отправилась она в церковь, горячо помолилась Иисусу.
Дмитрий с матерью пошел в храм. Так миновала неделя, другая. И однажды ранним утром, проснувшись, увидела она, что сын сидит у ее постели, глядит на нее с любовью и тихим ласковым голосом говорит:
«Мама, я решил поступать в духовную семинарию».
Даже не удивилась Надежда этим его речам. Но непросто поступить в семинарию, для этого нужно благословение священника. А Дмитрий еще ничего не сделал для Церкви.
В те времена восстанавливался в Москве Свято-Данилов монастырь. Туда и пошел Дмитрий рабочим: копал траншеи, рыл ямы, сажал деревья... Прошло больше года. И все это время молилась в храме Надежда.
Однажды старец Свято-Данилова монастыря остановился у траншеи, где Дмитрий с другими рабочими рыл землю. Поглядел на него пристально и сказал:
«Раб Божий, зайди вечером в мою келью».
И когда Дмитрий выполнил то, что ему сказал старец, то понял, что выбрал его святой отец не случайно. Наблюдал он за ним в течение года, смотрел, как юноша трудится, как молится в храме, как помогает тем, кто не в состоянии по немощи и старости подняться на паперть, как подает нищим из своего небольшого заработка.
За доброту душевную, бескорыстие и трудолюбие благословил его старец в духовную семинарию. И поехал Дмитрий в Троице-Сергиеву Лавру, откуда начинала свое паломничество в Святую землю его мать Надежда.
Быстро летело время учения, но уже через три года Дмитрий понял, что не привлекает его судьба священника, имеющего семью, хотелось всю свою жизнь посвятить служению Господу. Получилось так, что материнская молитва у Гроба Господня донесла до небес глубинную мечту Надежды, не высказанную словом, но взлелеянную в душе. Чтобы служила она сыну, как самая близкая подруга, помогала, как мать преподобного Феодосия.
Сообщил Дмитрий свое решение матери, и приняла она это как высшую награду, которую дал ей Господь. Очень трудно понять большинству матерей, что это значит, когда у единственного ребенка не будет семьи, не будет детей, а станет он служить только Господу. Но истинно верующий человек понимает, что монашество — это высшая награда Господа, ведь все монахи и монахини молятся за нас, вся их жизнь – служение Богу. Труден их путь, но и награда велика!
Избрал этот тяжелый путь и Дмитрий. Поддержала его мать с радостью, а многие друзья недоумевали. Но те, кто понимал, радовались вместе с нею.
Нарекли его новым именем – Дионисий на новую жизнь.
И родная мать стала обращаться к нему «отец Дионисий».
Есть поверье, что если в семье кто-то принимает постриг, он отмаливает несколько поколений живших до него, и несколько поколений вперед. Родственники монахи и священники помогают мирянам в нашей сложной и трудной жизни. Но это не значит, что мы можем грешить, уповая на их молитвы. Каждый человек сам должен заботиться о спасении своей бессмертной души.
Готова была Надежда ехать в любой дальний уголок, лишь бы помогать сыну, быть при нем, вместе стоять на службах. Но получил назначение отец Дионисий в такое место, куда не разрешено ступать ноге женщины, — на Афон.
Надежда отпустила своего отца Дионисия с радостью и поблагодарила Господа, что дошла ее молитва, сбылись ее мечты.
Жаль, конечно, что не увидит она сына, зато в молитвах всегда будет рядом с ним.
Только вот ведь как вышло: получила Надежда наследство, и не где-нибудь, а, по Промыслу Божьему, в Абхазии, у Нового Афона.
Домик достался ей небольшой, и решила организовать в нем приют для священников российских, украинских, белорусских, греческих. Чтобы могли они с семьями приехать и отдохнуть у теплого Черного моря, недалеко от Новоафонского монастыря. Так укрепилась связь между матерью и сыном. Сын на Афоне в Греции, мать на Афоне в Абхазии.
Отец Дионисий стал изучать греческий и переводить труды отцов Церкви на русский язык. А Надежда, поддерживая сына, стала издавать эти книги у нас в России.
Вот такая судьба, вот такая сказка-быль о рабе Божьей Надежде и сыне ее Дмитрии! Счастья им и долгих лет жизни!
Дети! Берегите своих родителей, пусть живут они как можно дольше, молятся за вас. Материнская молитва со дна моря достанет, огонь отвратит, в трудный час убережет. Потому что никто так в жизни не любит человека, как мать, которая дала ему жизнь, и свою жизнь отдаст за него без остатка. А случись беда, спасет своего ребенка, будет ночи не спать, когда он болеет, молиться, когда он где-то в пути, зажигать свечи, ходить в храм.
Не забывайте, дети, своих родителей. Помните, что они всегда думают о вас.
Мать пожелает ребенку только добра и поймет, что он — прежде всего дитя Господа и потому свободен в выборе своего пути, даже если путь этот тяжек для матери!
Помните о Сергии Радонежском и Феодосии Печерском! Потому что придет и ваше время, когда и вам понадобится забота.
Ибо каждому воздастся по делам его. «Чти отца твоего и матерь твою, чтобы продлились дни твои на земле”.
