"Повседневная жизнь англичан в эпоху Шекспира". (отрывок)

В то время, наполненное всеобщим возбуждением, театральными представлениями, пышными зрелищами, многочисленными успехами и приобретенными богатствами, внешний вид имел огромное значение. Мужчин не меньше, чем женщин, оценивали по богатству и пышности их туалетов. Мода в годы правления Елизаветы была столь непостоянна, что многие добропорядочные граждане были этим шокированы. «Только собака в камзоле могла бы превзойти моих соотечественников в странности одеяний», — едко заметил Уильям Харри-сон. Он не сомневался, что распространение в Англии чужеземной моды «послужит поводом для других наций посмеяться над нами... потому что мы подражаем всем народам, окружающим нас, подобно хамелеону». Этот пастор мечтал о возврате к старомодным благоразумным одеяниям темных тонов.
Все эти новые цвета -гусиного помета, зеленый, как попугай, цвет Дрейка, цвет Изабеллы, цвет конины и обилие оранжевого, не говоря уже о шелках, атласе и бархате, который сейчас носят даже обычные люди, — просто немыслимы! Это признак декаданса... Дурные разлагающие веяния из-за границы портят добрую крепкую Англию.


Здесь Харрисон был частично прав, и если не в отношении упадка, то насчет чужеземного влияния. Несмотря на то что англичане не любили и презирали самих иностранцев, они восхищались чужеземной модой. Мнение Харрисона разделял и Эммануэль Ван Метерен, купец из Антверпена, живший в Англии на протяжении всего правления Елизаветы. Он был кузеном Ортелия, географа, и путешествовал с ним по всей Англии и Ирландии. Вот что он говорил об английских нарядах то¬го времени: «Туалет англичан состоит из очень элегантных и дорогих элементов, но сами они крайне непоследовательны и падки до всяких новинок, так что мода у них меняется каждый год, как мужская, так и женская». Английские женщины «хорошо одеты, довольно легкомысленны и, как правило, оставляют заботы о хозяйстве своим слугам. Разодевшись в пышные наряды, они усаживаются перед дверью, чтобы иметь возможность продемонстрировать себя и разглядеть прохожих».



Несмотря на всяческое неодобрение, мода от придворных и представителей высшего сословия продолжала неуклонно распространяться в массы. Конечно, на всех официальных мероприятиях Елизавета появлялась в шикарных одеяниях, но, как нам известно, в частной жизни одевалась относительно просто. После смерти королевы ее гардероб насчитывал «3 тысячи платьев и 80 париков различных цветов»41 — большой путь для практически нищего ребенка, которым после казни матери совершенно пренебрегал отец. В детстве у Елизаветы не было всех этих платьев, костюмов, белья, сорочек, рукавов, кашне, косынок, ночных сорочек, чепцов и носовых платков.
Помимо любви к роскоши, эта королева обладала потрясающей способностью предугадывать, что люди хотят видеть в своем правителе — особенно в полубогине. Так что во время всех публичных появлений, а они были весьма многочисленны, она одевалась так, чтобы соответствовать своей роли. На ней было много украшений, великолепная одежда, отделанная золотом, серебром, жемчугом, рубинами и полудрагоценными камнями. Она даже надевала туфли на высокой подошве, чтобы казаться выше, как греческие боги не чурались того, чтобы увеличить свой рост и выглядеть более величественно, «снисходя» до появления перед простыми смертными.



Ни одна женщина при дворе не смела превзойти королеву в богатстве наряда, хотя могла попытаться сделать это у себя дома. Придворные дамы могли соперничать с Елизаветой в более простых вещах, но горе им, если они пытались обойти ее в новизне и смелости фасона. Побои, рукава, оторванные королевской, и без сомнения, самой прекрасной рукой, едкое замечание, карикатура — вот что ожидало их в итоге.
В те времена одежда стала просто немыслима без драгоценностей, и на официальных мероприятиях знать, а также приближенные надевали наряды, расшитые драгоценными камнями.
Умение мастера огранить и подобрать оправу для драгоценного камня достигло тогда очень высокого уровня, а сами ювелирные изделия отличались ярко выраженной индивидуальностью. Улучшилась и техника гравировки драгоценных камней. Дизайн изделия часто диктовался формой камня. Большие, неправильной формы жемчужины превращались в тело дракона с покрытыми эмалью и драгоценными камнями крыльями или в корпус микроскопического галеона с золотыми снастями и парусами, украшенными драгоценными камнями.



Тогда же появился новый тип украшений — «портрет, выгравированный на драгоценном камне», — который сразу приобрел огромную популярность. Один из лучших его образцов, выполненный в 1574 году, хранится в Британском музее. Это бюст Елизаветы, окруженный венком из белых и красных роз, покрытых золотом.
Даже пуговицы в то время были маленькими произведениями искусства и стали столь популярны, что их преподносили Елизавете в качестве подарка по многим случаям. Среди них было пять дюжин золотых пуговиц в форме короны с цветком на вершине — каждая украшена жемчужиной, и восемнадцать покрытых эмалью золотых застежек с пятью брильянтами и шестью рубинами. Королеве также принадлежала огромная коллекция петель для шнурков, которые можно было переносить с одного платья на другое: золотые, серебряные, покрытые разноцветной эмалью, а некоторые даже украшены жемчугом.



Однако королева часто что-нибудь теряла. 14 мая 1579 года в Вестминстере «Ее Величество потеряла со своей спины... один маленький желудь и дубовый лист из золота». Во время другого выхода она лишилась двух золотых пуговиц в форме черепахи, украшенных жемчугом. С другой пуговицы она потеряла жемчужину. В Ричмонде в 1583 году на ней было надето пурпурное платье, расшитое серебром, и она потеряла брильянт с его застежки. Она также осталась без золотой рыбки, пропав¬шей с ее шляпки, и по несчастной случайности во время визита в Хоустидхолл уронила в ров серебряный веер.



Две последние вещи были действительно потеряны, но пропажа пуговиц, застежек, петель и украшений с ее платьев — а их было очень много — объяснялась скорее сильным желанием людей завладеть чем-то, что принадлежало королеве и соприкасалось с ее выдающейся особой... и поэтому могло считаться талисманом или амулетом, предохраняющим, возможно, от гнева самой правительницы. Такой трофей становился объектом почитания, который передавали из поколения в поколение.
Вполне вероятно, что подобные мелкие вещи срезали с ее платьев те, кто сидел рядом с ней во время празднеств, застолий и театральных представлений. Эти про¬пажи записывали в домовые книги так же тщательно, как и подарки, и оставалась маленькая надежда на то, что потеря обнаружится. Но теперь для этой трудной и обстоятельной работы архивариус пользовался настольным прибором из серебра, заменившим прежние медные и оловянные.
Королева, не чуравшаяся собственноручно писать личные письма, хранила свою писчую бумагу в двух небольших искусно изготовленных серебряных ящичках. У нее также было много записных книжек, среди которых была пара золотых, украшенных кузнечиками. Говорят, что она могла одновременно писать одно письмо, диктовать другое, слушать историю и давать к ней уместные комментарии.



Помимо драгоценностей и ювелирных изделий, число предметов искусства, заполнивших интерьеры новых особняков и дворцов, было огромным. Цветочные горшки из золота, украшенные полудрагоценными камнями. Серебряные, золотые и алебастровые коробочки для леденцов — простые или сверкающие камнями — в виде раковин и больших грецких орехов. Золотые цветы, на которых вырезанная из агата муха запуталась в паутине из серебряных нитей с блестящими бриллиантовыми росинками; бабочки, распростершие свои усыпанные драгоценными камнями крылья, на изогнутых лепестках или листьях. Золотые коты, играющие с мышью из золота, серебра или агата. Лягушки, обязанные своей пупырчатой зеленой кожей близко посаженным изумрудам, уставили выпуклые глаза на соловьев, усыпанных жемчугом, бриллиантами и рубинами. Покрытые эмалью саламандры, светящиеся в пламени свечей. Все виды птиц и зверей — реальных, придуманных, мифологических — были очень популярны в качестве украшений. Впрочем, это в равной степени касалось и человеческих фигур. У королевы была золотая фигурка женщины с рубином на животе.
Очень высоко ценились миниатюры — «крохотное подобие», и миниатюрная живопись того времени достигла небывалого уровня мастерства. Миниатюры обрамляли в рамки из драгоценных камней и хранили в усыпанных драгоценными камнями футлярах.



В костюмах знатных дам можно было встретить драгоценные пояса, золотые розетки с драгоценными камнями, фестоны, вышитые золотом и шелком, бантики, кружева, жемчужные нити, маленькие зеркала в ювелирной оправе. Только появившиеся часы, которые прикреплялись к поясу цепочкой, имели овальную форму и назывались "нюрнбергское яйцо", Пояс из металлических резных пластинок с цветными камнями имел длинный конец с крупной подвеской - своеобразной имитацией четок.