Его отец отличался передовыми для того времени взглядами: Александр Жданов, закончив Московскую духовную семинарию, со всей искренностью и самопожертвованием занимался изучением истории Ветхого завета, разбирал по «полочкам» Апокалипсис и настолько увлекся своими социалистическими идеями, что за это отступничество был исключен из семинарии и был вынужден переехать в Мариуполь, заняв светскую должность инспектора народных училищ. Отец был прекрасным оратором, эту наклонность он передал Андрею, который любил батюшку за веселый и открытый нрав, за то, что он подолгу объяснял подрастающему сыну все тонкости мироздания. И потеря отца для подростка стала страшным горем.

В аттестате — одна «четверка»

Но потихоньку Андрей поправился.  Средств на жизнь практически не было — семье пришлось перебраться в Тверь, где Андрей пошел учиться не в гимназию, а в реальное училище: там плата за образование была меньше. Он учился на «отлично» и лишь рисование не давалось ему: в итоговом аттестате по этому предмету стояла четверка.

«Неблагонадежный»

Первая мировая война и огромное количество нелегальных подпольных ячеек стали для Андрея Жданова первой ступенькой наверх к политическому Олимпу. Но тогда никто не догадывался и даже не мог себе предположить, что вместо арестованного Тверского отделения социал-демократической партии, здесь начнут с успехом действовать молодые революционеры. Андрей получил подпольную кличку «Юрий» — позднее этим именем он назвал своего единственного сына.  Распространение газет в Москве стало главным заданием тверского подполья. За юными революционерами жандармы установили слежку, в жандармском управлении Андрей числился в картотеке как «неблагонадежный». И неизвестно чем бы закончилось дело, если бы Андрея не направили в 1916 году на курсы прапорщиков в Тифлис, где он познакомился с юной гимназисткой Зинаидой Кондратьевой.

Венчание будущего главного идеолога

В сентябре 1917 года они обвенчались в Свято-Николаевском храме. Семейная жизнь протекала счастливо. Впрочем, несмотря на такое благосклонное состояние дел, освященный в церкви счастливый брак, на мировоззрение Андрея не повлиял. Более того, он стал одним из ярых сторонников борьбы с церковной властью.

Будучи главой Горьковской области в течение десяти лет, с 1924 по 1934 годы Жданов приказал снести два храма, являющихся символами и красотой Нижнего Новгорода, также по его распоряжению был закрыт монастырь, который подвергся уничтожению и разграблению. Эта волна прокатилась по стране. Повороты судьбы для человека, воспитанного отцом-богословом были крайне парадоксальными и логическому объяснению не поддавались до тех пор, пока не стал известен дальнейший путь Андрея, ставшего на путь бескомпромиссной новой веры в советскую власть. Эта вера начала приобретать реальные очертания в 1919 году.

Блестящий оратор и агитатор

Последовавшие годы стали тревожными для всего населения Российской империи, которая переставала существовать на карте мира, постепенно раздираемая на куски противоборствующие сторонами. На Урале и в Сибири власть сначала взяли большевики. Андрей стал заниматься вопросами распределения земли среди крестьян, которые объединились в коммуну.

Гармошка – путь к сердцу молодых

В своих воспоминаниях он описал свое первое партийное задание: ему поручили научиться играть на гармошке в течение месяца. А когда он одолел инструмент – учитывая его музыкальную одаренность это было сделать несложно – его направили провести агитационную работу среди молодежи. Андрея отличали от других пропагандистов веселый и легкий нрав, он мог так выстроить свой доклад, что к концу его слушали, верили ему и внимали с большим интересом. А заставить полюбить себя как оратора – это была огромная трудность: ведь люди были духовно истощены многолетней войной и не могли понять, кому верить. Жданову удавалось их убедить в искренних намерениях новой советской власти.

Скарлатина и тяжелое осложнение

Самому Андрею было тяжело переезжать с места на место по делам агитационной работы. Особенно сложно было суровой зимой, когда морозы обжигали дыхание, насильно заставляли замолчать. Общее переутомление и погода привели в итоге к тому, что он тяжело заболел скарлатиной, которая дала осложнение на сердце. Уровень медицины был не на высоте и молодого политика еле-еле вернули к жизни. Но это была больная жизнь с пораженным сердцем. Несмотря на тяжелое самочувствие, его направляют в нижегородский город Сормово – это крупнейший кораблестроительный центр России – на должность заведующего агитационным отделом. Проработал два года. Его пламенную работу снова заметили и он стал первым секретарем  Нижегородского губкома ВКП(б), а потом Горьковского губернского комитета.

Талант заметили в Кремле

Андрей Жданов стал отцом-основателем Горьковского автомобильного завода. Первая ласточка отечественного автомобилестроения появилась в рекордно короткие сроки для таких крупномасштабных объектов. Всего – два года! Это было поистине экономическое чудо в стране, разрушенной гражданской войне. Постоянные переговоры с компанией Генри Форда (Ford Motor Company) об обмене опытом и передовыми технологиями завершались победой советской стороны во многом благодаря ораторскому искусству и обаянию Жданова. Такого политика не могли не заметить в Москве. Сталину нужен был талантливый человек и Андрея перевели на новую должность. Теперь он каждый день ходил на работу в Кремль, где ему подчинялось несколько крупнейших отделов. Он все время советовался и беседовал со Сталиным, почти ежедневно являлся на доклад к вождю.

Все знаковые идеологические мероприятия шли из кабинета Жданова. Бесконечные совещания у Сталина говорили об огромном доверии, что ему оказывал вождь.

Он стал главным идеологом страны Советов

Организация Первого съезда писателей, на котором провозглашался социалистический реализм – писатели должны были как можно больше публиковать произведений об обычных героях труда — тоже была неотъемлемой частью его работы.

Показательна фотография, сделанная в 1938 году, на которой изображены пятеро человека: Иосиф Сталин вместе со своими детьми Василием, Яковом и Светланой, а по левую руку от вождя сидел Андрей Жданов, единственный из членов Политбюро. Все Сталины не улыбались, а вот на лице Жданова застыла какая-то вымученная улыбка. Болезнь сердца давала о себе знать, кремлевские светила точного диагноза не могли поставить и этот наполненный жизнью и энергией человек становился серым от непонятной боли в области сердца.

В годы Великой Отечественной войны ситуация вокруг Ленинграда тяжелой. Впоследствии Жданова неоднократно обвиняли в ненадлежащей эвакуации мирного населения, хотя она продолжалась большими темпами: около 700 тысяч человек были вывезены из города, но никто из руководителей, свято веривших в то, что советская армия остановит врага, не допускал мысли, что противник окажется так быстро около городских стен. А Жданов свято верил во власть Советов. Эта отличительная черта многих партийных работников тех лет.

И то, что в Ленинграде многие заводы работали, является исторической заслугой Андрея Жданова, который смог выстроить так свою работу, что она помогала и окрыляла людей, давала им мощную духовную поддержку: ленинградцы верили, что они выстоят несмотря ни на что.

Работало радио. Люди могли услышать музыку, в том числе, здесь впервые была исполнена симфония № 7 «Ленинградская» до-мажор композитора Дмитрия Шостаковича в ярко освященном помещении филармонии. Это можно сегодня говорить о том, что в момент исполнения симфонии были задействованы несколько фронтов, обеспечивающих прикрытие от бомбежек и артиллерийская подготовка, но тогда, в 1942 году, когда моральный дух людей стал близким к нулю, Жданов решил организовать концерт. И это сработало. Люди почувствовали дух победы. Они получили духовный хлеб, организованным главным идеологом страны Андреем Ждановым, который, по сути, так и остался великим пропагандистом и агитатором.

Почтовая марка СССР, 1948 год

Приписывали руководителям города и пиршества в годы блокады, но документальных свидетельств этому не было найдено, такие кривотолки стали рождаться в годы перестройки, когда на советских руководителей прошедших времен был вылит не один ушат исторической грязи, не соответствующей действительности. Сладкого Андрею Жданову запрещалось есть категорически – у него развился диабет.

Смерть на Валдае

После войны большую часть своей жизни  Жданов провел в санатории «Валдай», недалеко от деревни Рощино. По задумке, этот санаторий предназначался для вождя. Но это место отдыха Сталину не понравилось: по легенде, вождь не одобрил место, где был построен элитный для того времени комплекс – вокруг темный, непроходимый лес, к одноэтажному зданию с небольшим вестибюлем вела узкая одна дорога, да еще все это находилось на небольшом полуострове.  Якобы вождь даже отругал своего верного подчиненного за неудачное место. А вот Андрею Александровичу здесь нравилось. В десяти комнатах стояли изразцовые кафельные печи, в коридор были выедены устья топок, они украшались дверцами, выполненными из немецкой чугунной стали. Здесь было тихо и было время для мыслей. Незадолго до смерти, Андрей Жданов всерьез стал интересовать вопросами философии, организовал дискуссию по этому поводу и распорядился открыть специализированный журнал «Вопросы философии» и «Издательство иностранной литературы».

31 августа 1948 года его не стало. Врач Лидия Тимащук обвинила в неправильном лечении нескольких врачей, написав докладную записку, которая в конце 1952 года легла в основу печально знаменитого дела врачей, арестованных по ложному обвинению. Даже смерть Жданова, к сожалению, без последствий для других людей не прошла.

Почтовый конверт СССР, 1978 год. Памятник Жданову (город Жданов). Памятник демонтирован в 1990 году

Надгробный памятник около Кремлёвской стены

Могила матери Андрея Александровича Жданова на Новодевичьем кладбище Москвы

«А я – плебей!»

Дети закрепили связку Сталин-Жданов. Его сын Юрий стал зятем Сталина, женившись на дочери вождя Светлане. О своем отце Юрий Жданов написал: «Он относился к революционно-демократическому крылу российской интеллигенции, к разночинцам в самом добром смысле. Отсюда его неприязнь к эстетству, салонному стилю, аристократизму, декадансу и модернизму. Вот почему, рассердившись на родственницу мещаночку, которая любила твердить: «Мы — аристократы духа», он в сердцах сказал: «А я — плебей!»