Владимир Высоцкий: "Я не уйду от вас, и не надейтесь..."
28 июля 1980г. Москва прощалась с актером московского театра Драмы и Комедии на Таганке, поэтом, бардом Владимиром Семеновичем Высоцким.
Словa прощания Владимиру Высоцкому от Михаила Ульянова.
В нашей актерской артели - большая беда. Ушел один из своеобразнейших, неповторимых, ни на кого не похожих мастеров. Артель делает общее дело вместе, но каждый мастер может что-то сделать так, как никто другой. Владимир Высоцкий был личностью, артистом такой неповторимости, ни на что не похожей индивидуальности, что его смерть - это зияющая рана в нашем актерском братстве.
Говорят, незаменимых нет. Нет, есть! Придут другие, но такой голос, такое сердце и такая ярость и боль уже из нашего актерского братства уйдет. Он был замечательным актером, одним из интереснейших актеров современности. И он был певец. Для него песня была вторым языком, вероятно, он был создан так, что не мог все выразить словами, как мы не можем многое выразить, но он обладал поразительным даром песни, через которую он любил, ненавидел, презирал, нежно относился, надеялся, мечтал, болел, мучился. Эти песни были как крик, эти песни были как стон сердца, как хруст разрываемого сердца. Его песни любили, не любили, его песни шокировали, удивляли, восхищали, но они были выражением каких-то таких народных струн, которые сегодня проявились полной мере.
Он прожил короткую жизнь, он действительно не мог остановить своих лошадей, у него не хватило сил. Но ведь этом и весь Владимир - или, как его называли, Володя Высоцкий; в том, что его лошади в пене, в ярости, в намете, в неостановимости, - и был Высоцкий. И, может быть, поэтому такая любовь, такая боль, такая потеря. Кто знает, кто может обьяснить? Но рана большая и невосполнимая.
Володя, в одной из песен ты обещал нам: "Я не уйду от вас, и не надейтесь, я буду с вами". Половину ты выполнил, половину - нет. Это не в силах бренного человеческого тела победить воровку-смерть. Ты ушел. И ушел в такую страну, откуда возврата нет. Но ты правду сказал, что останешься нами. Твои песни, твои роли будут жить. Ты, правда, был настолько непохожим, что твои песни никто, кроме тебя, петь не мог. Только ты с твоей яростью, с твоим темпераментом, твоей нежностью, с твоей любовью, дружбой, русским размахом, волею, - только ты мог эти песни петь так, как ты их пел. Но нам техника стала помогать во всем многом. Спеть за тебя никто не сможет, но слушать тебя будут, как слушали при жизни во всех уголках нашей огромной родины, ибо твои песни что-то такое выражали, очень глубинное, очень сердечное.
Прощай, прощай, прощай!
Михаил Ульянов 28.07.1980г.
В траурном убранстве помещение театра. На сцене, устланной цветами, на высоком постаменте - гроб с телом В. С. Высоцкого. В зале - множество венков: от министерства Культуры РСФСР, от Союза киноматографистов СССР, коллектива театра, от коллективов других столичных театров, от московского КСП и других учреждений культуры, от родных и друзей покойного.
На состоявшейся гражданской панихиде выступили Ю. Любимов, М.Ульянов, Г. Чухрай, В. Золотухин, Н. Михалков.
У Театра на Таганке, где он работал, собралась огромная толпа, которая находилась там в течение нескольких дней (в день похорон были также заполнены людьми крыши зданий вокруг Таганской площади). Высоцкого хоронила, казалось, вся Москва, стадионы стояли полупустые, хотя официального сообщения о смерти не было. Марина Влади уже в автобусе, направившемся в сторону Ваганькова, сказала одному из друзей мужа Вадиму Туманову: «Вадим, я видела, как хоронили принцев, королей, но ничего подобного не видела!..»
28 июля 1980 года Владимир Семёнович был похоронен на Ваганьковском кладбище. Точных статистических данных о числе людей, пришедших на Таганку двадцать восьмого июля, нет. Десятки тысяч. Тем более нет данных о том, сколько людей пережили смерть Высоцкого как личную трагедию, - тут счет идет на сотни тысяч, если не на миллионы. Ясно одно: уход Высоцкого сразу стал его возвращением. О Высоцком ещё тут
