Будучи средством общения, язык с необходимостью представ¬ляет собой систему знаков и правил оперирования этими знаками. Выделение единиц языка связано с членением речевого высказывания, с членением текста и самого потока речи. Как же про¬текает такое членение?
Отдельное высказывание составляет основную единицу речевого общения. Как в любых случаях общения, в высказывании разли¬чают две стороны: 1) «план выражения» и 2) «план содержания». План выражения — это звуковая, материальная сторона вы¬сказывания, воспринимаемая слухом (а при письменной передаче высказывания

— материальная последовательность начертаний, воспри¬нимаемая зрением). План содержания — это выраженная в высказывании мысль, содержащаяся в нем информация, те или иные сопровождающие эту информацию эмоциональные моменты. План вы¬ражения и план содержания изучаются в языковедении в тесной связи друг с другом.
Высказывание членится на предложения, следующие друг за дру¬гом, либо состоит из одного предложения.
Предложение, в свою очередь, членится дальше на какие-то значащие части. Наиболее привычными для нас значащими элементами в составе предложения являются слова. Но слово даже в пределах одного, а тем более при сравнении между собой разных языков оказы¬вается единицей очень неопределенной как с точки зрения своей струк¬туры и своих формальных признаков, так и с точки зрения своего смыс-лового содержания. В частности, есть слова «знаменательные» («полно-значные»), называющие те или иные явления реальной действитель¬ности (предметы, процессы, свойства предметов и т. д.) или их отраже¬ния в сознании людей, и слова служебные (как иногда говорят, «фор¬мальные») — предлоги, союзы, артикли, вспомогательные глаголы и т. д., выражающие смысловые и/или грамматические связи и отно-шения. Более элементарной единицей, минимальной значащей единицей, четко характеризуемой уже самим этим признаком минимальности, неразложимости на более мелкие зна¬чащие части является в речи, в тексте так называемый морф, а в системе языка — соответственно морфема (от др.-греч. morphe 'форма'). Морфы и морфемы — это, в частности, извест¬ные каждому из школы значащие части слова, такие, как корень, приставка, суффикс, окончание.
Различие между морфом и морфемой такое же, как между экземпляром слова в тексте и словом-лексемой. Морфом и соответственно мор¬фемой является и отдельное слово, если оно не членится на значащие части.
В русском и в большинстве других языков отрезок речевого потока, соответствующий одному морфу, может члениться дальше на отдель¬ные звуки, или фоны. Например, отрезок рук-, соответствующий корню слова рука, членится на три фона —р, у и к. Однако значение корня рук- не разлагается, конечно, на какие-либо элементы, которые можно было бы соотнести с каждым из этих трех фонов. Фонам, выделяемым в потоке речи, в системе языка соответствуют фонемы. Фоны — конкрет¬ные экземпляры фонем. Так, в произнесенном кем-либо слове мама —• четыре фона, но только две фонемы (м и а), представленные каждая в двух экземплярах.

1) В системе значений любого языка запечатлены результаты человеческого опыта, то есть познания человеком объективно существующей действительности. По словам К. Маркса и Ф. Энгельса, «ни мысли, ни язык не образуют сами по себе особого царства..., они - только проявления действительной жизни»2. В любом языке система языковых значений отражает весь окружающий человека внешний мир, а также его собственный внутренний мир, то есть закреплен весь практический опыт коллектива, говорящего на данном языке. В той мере, в какой этот опыт одинаков у коллективов, говорящих на разных языках, одинаковы и значения, выражаемые в этих языках (именно сами значения, но отнюдь не языковые единицы, выражающие эти значения). Поскольку сама реальная действительность, окружающая разные языковые коллективы, имеет гораздо больше общих черт, чем различий, постольку значения разных языков совпадают в гораздо большей степени, чем они расходятся. Другое дело, что эти значения (элементарные единицы смысла или «семы») по-разному сочетаются, группируются и выражаются в разных языках; но это уже относится не к плану содержания, а к плану выражения языка. В дальнейшем мы приведем достаточно большое количество примеров того, как значения по-разному членятся, клас-
1 J. С. Сatfоrd. A Linguistic Theory of Translation. Ldn., 1965, p. 35 (перевод мой —Л. Б.).
2 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. М., Госполитиздат, 1955, т. 3, с. 449.
сифицируются и объединяются в разных языках (на примере русского и английского); однако это явление, хотя оно и весьма усложняет процесс перевода, ни в коей мере не подрывает самого принципа перевода, то есть не делает невозможной передачу этих значений средствами другого языка.
2) Из сказанного вытекает, что наибольшие трудности в переводе возникают тогда, когда сама ситуация, описываемая в тексте на ИЯ, отсутствует в опыте языкового коллектива — носителя ПЯ, иными словами, когда в исходном тексте описываются так называемые «реалии», то есть, предметы и явления, специфичные для данного народа и страны. Тем не менее и в этих случаях трудность решения перевод ческой задачи отнюдь не означает ее принципиальную невыполнимость. Надо иметь в виду, чтолюбой человеческий язык (в отличие, по-видимому, от всех или почти всех других знаковых систем) устроен таким образом, что при его помощи можно описывать не только уже известные, но и совершенно новые, прежде никогда не встречавшиеся ситуации, причем неограниченное количество таких новых, прежде неизвестных ситуаций. И действительно — язык, который не был бы устроен таким образом, то есть такой, при помощи которого нельзя было бы описывать новые, дотоле неизвестные ситуации, не представлял бы коммуникативной ценности, поскольку на этом языке можно было бы сказать только то, что уже известно, то есть что уже когда-то было сказано. Такой язык, понятно, не мог бы быть орудием познания и сделал бы человеческий прогресс просто невозможным. Поэтому способность описывать новые, незнакомые ситуации является неотъемлемым свойством любого языка; и именно это свойство и делает возможным то, о чем идет речь — передачу средствами другого языка ситуаций, специфических для жизни данного народа и данной страны и не имеющих аналогов в жизни других народов и других стран.1 О том, какими путями осуществляется в переводе эта передача «реалий», речь пойдет ниже; сейчас нам важно лишь подчеркнуть, что такая передача в принципе вполне осуществима.