*замялась* я пока еще не начала... но когда напишу, непременно покажу!

Буду отправлять по частям.

Поехали.

Серый дождь окутал город мрачной пеленой. Казалось, нет такого места, куда не попала хоть одна капелька, отделившаяся от назойливого холодного потока. Все молчало, кроме крупных капель, барабанивших по голове с частотой пулеметных выстрелов.
В здании же было тепло, сухо и тихо. По крыше ударялись струи дождя, разбивались вдребезги и разлетались во все стороны. Лестница, освещенная тусклым светом сверху, казалась еще светлее, чем обычно. Я сел на одну из холодных ступенек, продолжая автоматически вытирать влажные волосы полотенцем. Ощущения после купания в ледяном дожде были не из приятных; мокрая рубашка и брюки липли к телу. Я чувствовал, что меня вот-вот вывернет наизнанку, сожмет меня, задушит моя собственная одежда. Противно...
Легкий шорох сзади. Это Рюдзаки. Он всегда приходит тихо и незаметно, словно тень, проскальзывает между молекулами воздуха, не заставляя их двигаться и издавать какие-либо звуки. Если бы не мокрые следы, которые молодой детектив оставлял за собой, я бы решил, что он не идет, а парит над землей, не задевает ее и не тревожит.
- Я весь промок до нитки, - сообщил он.
Я чувствовал его взгляд на себе. Он всегда разглядывает окружающую его жизнь внимательно, стараясь не упустить ни одной детали. Даже конфеты, которые он ест - прежде чем наградить их ужасной учестью быть съеденными, он изучает их со всех сторон, смотрит через них на свет, забавно оттопырив пальцы. Вот и сейчас он пробегал по мне взглядом, казалось, еще скользким, как потоки серого дождя.
- Сам виноват. - Я снова и снова проводил махровой тканью по волосам, но они от этого суше не становились. - Не надо было стоять под дождем.
На самом деле, я не винил его. У каждого есть свои странности. Не всегда же ему быть серьезным... стоя под тяжелым грозовым небом и позволяя противным каплям задевать себя, он наконец расслабился, дал волю тому, что давно просилось на свободу. Он смешал с дождем свои слезы. Он устал. От всего устал. От жизни в том числе...
Рюдзаки стянул с головы полотенце и уселся у меня в ногах. Мои спокойные размышления прервало ощущение прикосновения к моей ноге его прохладных тонких пальцев, таких хрупких и изящных...
- Ты что делаешь, Рюдзаки? - я удивился, и вопрос этот получился несколько грубоватым. Тут же мою грешную голову посетила мысль: да пусть делает что хочет, лучше позволить его детской душе взять верх над рассудительностью и логикой.
- Я просто... просто хотел помочь тебе вытереть ноги.
Он был несколько смущен. Или напуган моим неожиданно громким возгласом.
- Спасибо, но я мог бы и сам. - Эта фраза получилась очень мягкой, в отличие от предыдущей. Я произнес эти слова скорее потому, что их правильно и вежливо было произнести. Однако все мое нутро сопротивлялось и хотело, чтобы эти пальцы снова прикасались ко мне.
- Давай я. К тому же, я не такой уж плохой массажист.
В душе я порадовался его настойчивости. Вот он с каким-то скорбным видом проводит полотенцем по коже моих ног... я вздрогнул.
- Ты сейчас привыкнешь. - Я поверил его словам. Зачем спорить?
Снова и снова мягкая ткань дотрагивается до моих ног, ощущение мягких и осторожных пальцев детектива расслабляет. Он и вправду делает неплохой массаж... вообще он невообразимый человек...
Внезапно он замер, прервав равномерные прикосновения, словно о чем-то задумался. Остановил взгляд огромных карих глаз, в которых зрачки заполнили практически всю радужную оболочку. На мою уже изнеженную кожу упали прозрачные сверкающие капли. Казалось, будто это не дождь, задержавшийся на волосах детектива, а его собственные слезы.
- С тебя все еще капает. - Своим полотенцем я мягко потрепал волосы Рюдзаки, цвета вороньего крыла, в них отражался свет, который освещал еще и лестницу.
- Прости, - тихо произнес он и продолжил промокать влажную кожу махровым полотенцем.
Я старательно отводил глаза. Похоже, я не увидел раньше в нем человека. Он одинок, ему некому по-настоящему доверять. Я ценю его старания - он делает это, чтобы искупить свое недоверие ко мне.
Но я-то еще не до конца оправдан.
- Жалко, - послышалось от Рюдзаки. - Что скоро придется расставаться.
У меня по спине пробежал холодок. Он собирается меня посадить, неужели он что-то знает?..
Или... или он знает о своей будущей смерти?... Нет, я не думаю, что Небо допустит смерть такого человека. Он сейчас сидит у меня в ногах, старательно и заботливо трет мои усталые ноги хрупкими руками, вся его душа как на ладони. Он мне доверяет.
Рюдзаки, как мне не хочется тебя расстраивать...
Я так ничего и не ответил ему.
Медленный, уравновешенный ход моих мыслей был зверски прерван громкой трелью мобильного телефона детектива. Рюдзаки встал на ноги.
- Слушаю, - неохотно сказал он невидимому собеседнику. Я исподлобья поглядывал на него. - Хорошо. Я уже в пути.
Он сложил телефон и убрал его в карман намокших брюк.
- Идем, Лайто, - обратился он ко мне, не оборачиваясь. - Кажется, все прошло успешно.

Снова человек, которого я знаю. Рюдзаки опять занялся делом - поимкой Киры. Это уже не то, что было десять минут назад - никаких нежностей, никаких симпатий, ничего кроме работы...
Воздух в помещении был какой-то слишком густой; атмосфера напряженная, лица вокруг взволнованные. Я послушно следовал за Рюдзаки, не знаю почему - то ли потому что так надо по делу, то ли потому что не хочу оставаться без него.
- Рюдзаки, в чем дело? - Мацуда, как всегда, эмоционален и говорит прежде чем думает. - Ты собираешься использовать Тетрадь для совершения смертных казней?..
Я усмехнулся про себя. Уж кого-кого, а Мацуду давно хотелось бы иногда пристрелить. Ну или хотя бы отрезать язык.
- Ватари, ты молодец, - Рюдзаки, не утруждаясь дать ответ на вопрос Мацуды, уселся в кресло в привычной позе. Странно, но даже сидя ссутулившись, он выглядит как профессионал в своем деле и сразу понятно, кто тут командир. - Извини, что так внезапно... но достань разрешение на использование Тетради.
- Хорошо, - послышалось из компьютера, на мониторе которого высвечивалась буква W.
Я опешил. Что он задумал?! Зачем?..
- Рюдзаки! - выпалил я. - Как это понимать?
Детектив не спеша взял чайную ложечку с миниатюрного блюдца и зачем-то отряхнул ее.
- Я решил проверить Тетрадь на практике, - спокойно ответил он.
У меня по спине прошла ледяная волна страха. Другие агенты отпрянули. Неужели испугались, что Рюдзаки напишет в Тетрадь имя кого-то из них?
Глаза детектива неотрывно смотрели вперед, на монитор. Он был уверен в себе и своем плане.
- Исключено! Зачем тебе это делать? Мы и так знаем что ее сила неподдельна!..- выкрикнул Аязава.
- Кто будет имена писать?! - вспылил вслед за ним Мацуда. - Напишешь один раз - придется каждые 13 дней всю жизнь записывать!..
- Писать будут те, - спокойно говорил Рюдзаки. - У кого до казни остается хотя бы 13 дней. Если они будут живы на 14-ый день, то мы отменим приговор.
Я старательно делал вид, что я спокоен.
- Но играть жизнями людей... - начал было отец.
- Еще чуть-чуть, - не дал ему договорить Рюдзаки. - Если все получится, то все станет ясно.
Все стояли с волнением и испугом на лице, и лишь один Рюдзаки невозмутимо смотрел в монитор...

Ослепительная вспышка света. Здание содрогнулось; включился яркий красный свет. Очевидно, попала молния.
- Что такое? Тревога?.. - засуетился Мацуда.
Похоже, тут только Рюдзаки и я не выражаем практически никаких эмоций... в ту же секунду он напрягся и тихо произнес:
- Ватари...
Помехи, затем надпись "Удаление всех данных". Достаточно жутковато - с детства я чувствую, как меня тянет к мистике, когда странная ситуация заставляет сердце уйти в пятки. Конечно, я не из трусов, но когда слишком много всего необъяснимого - это бросает в дрожь...
- Удаление данных? Что происходит? - визгливый возглас Аязавы вывел меня из рассуждений о мистике.
- Я велел Ватари удалить все данные, - Рюдзаки напрягся еще пуще прежнего. - Если вдруг с ним что-то случится. Что-то чрезвычайное.
- Чрезвычайное?
- Этого не может быть!
- Где Бог Смерти?
- Кстати, где Синигами?
- Она вдруг куда-то исчезла...
Вереница испуганных лиц, голоса, перебивающие друг друга. Все неожиданно... мне вдруг стало жарко. Думаю, ничего хорошего из этого не выйдет... присутствующие закрутились на месте, начали что-то выкрикивать.
Лишь Рюдзаки так же смотрел на экран, выдающий одну и ту же надпись. А я смотрел ему через плечо.
Думаю, все же надо его устранить. Он помешает моим планам, он почти докопался до истины... Почему это я сжалился тогда над ним? Сейчас в нем нет ни капли человеческого. Нет, он всего лишь детектив, уверенный в себе и ненавидящий проигрывать. Я тоже ненавижу проигрывать.
Поэтому я не проиграю.
- Господа, - начал Рюдзаки. - Прошу вас найти...
Вдруг какая-то неведомая сила, не давшая ему договорить, передернула его тело. Глаза распахнулись еще шире.
"Рюдзаки". Первая мысль, посетившая мою голову. По спине побежали капли пота. Неужели он умрет? Его убила Рэм? Так быстро? Почему я сам его не убрал?
ПОЧЕМУ Я ВООБЩЕ ХОТЕЛ ЕГО УБРАТЬ?
Взгляд упал на ложечку, выпадающую из ослабевших пальцев детектива. Вслед за ней, опускаться на пол стало и бессильное тело. Возможно, он еще жив... я надеюсь... он сейчас бессилен... не может что-либо сделать... как ребенок. Умирающий.
Что-то заставило меня кинуться к нему, ухватить покрепче и приземлиться вместе с ним на холодный пол.
- Рюдзаки! Что с тобой?
Я уже не слышал голоса Мацуды, который носился вокруг нас. К горлу подступил ком , глаза застилали слезы. Я что, буду плакать из-за этого?.. Ведь это то, чего я хотел!
Да, буду.
По щеке покатилась горячая капля. Как же так?.. Он же еще молодой... у него впереди куча нераскрытых дел, в том числе и дело Киры... да о чем это я? Детектив и человек - это один и тот же Рюдзаки, но мне дороже тот, кто пришел ко мне после дождя, а не тот, кто расследовал дело Киры... Ну вот, я уже даже думаю о нем в прошедшем времени...
Нет, так нельзя!.. Нужно его вернуть, пока не поздно!
Я так и сидел на полу в обнимку с постепенно холодеющим Рюдзаки, и смотрел в его глаза. Наконец-то можно рассмотреть радужную оболочку, а не огромный зрачок, заполнивший почти весь глаз. Вспомнив, как я называл его про себя пучеглазым, я усмехнулся. На самом деле у него красивые глаза. И душа очень красивая...
В распахнутых глазах детектива промелькнуло отчаяние. Наверняка он думает, что это я. Что я предал его. Что это я его убил. Да, я думал об этом, я хотел этого. Но я не способен был этого сделать после того, как Рюдзаки назвал меня единственным другом или как сел возле меня на лестнице...
Красный свет давил на голову и раздражал глаз, но все же я упорно продолжал разглядывать еще более бледное его лицо, еле дыша и с надеждой, что произойдет чудо.
Рюдзаки разочарованно смотрел мне в глаза. Бедный... он думает, что у него теперь нет друзей... но он все еще мне дорог. Да, он дорог мне!
Я просто так его не отпущу.
Тем временем он уже медленно закрывал глаза, прощаясь со светом, прощаясь с жизнью, прощаясь со мной. Он больше никогда меня не простит.
Он сомкнул веки.
Жизнь покинула его.

жалко что не Рюук/Лайт ^^""""