«Меланхолию
идентифицировали с римским
богом Сатурном. Быть в
депрессии означало быть «в
Сатурне». И хронически
склонного к меланхолии человека называли «дитя
Сатурна». Поскольку депрессию
идентифицировали с этим богом
и планетой, она ассоциировалась
с другими качествами Сатурна.
Например, его также называли «старцем», который управлял
Золотым веком.. Депрессивные
люди иногда считают, что
золотые времена далеко в
прошлом и что от них ничего не
осталось в настоящем или на будущее. Эти меланхолические
мысли глубоко укоренены в
сатурнианском предпочтении
ушедших дней, памяти и
ощущении, как проходит время.
Иногда мы связываем депрессию с буквальным старением. Но это
относится к старению души.
Сатурн поднимает идею, что
жизнь проходит: мы становимся
старше, опытнее и, может быть,
мудрее. Депрессия дает дар опыта не в смысле буквальных
фактов, а в качестве отношения
к самому себе. Вы приобретает
ощущение, что прожили нечто,
что стали старше и мудрее. Это
осознание возраста имеет ореол меланхолии, но оно также дает
качество благородства.
Естественно, существует
сопротивление этому
вторжению Сатурна, которое мы
принимает за депрессию. Трудно отказаться от молодости, потому
что это потребует принятия
смерти.
Надо пригласить Сатурна, когда
мы пытаемся оттянуть наше
служение ему. Тогда сатурнианская депрессия
придаст глубину и субстанцию
душе, которая по той или иной
причине застряла в молодости.
Сатурн выветривает и старит
человека естественным образом. В Сатурне рефлексия
углубляется, мышление
включает чувство времени, и
события длительного периода
жизни кристаллизуются в
чувство нашей сущностной природы.
В традиционных текстах Сатурн
характеризуется как холодный
и удаленный, но у него есть
также и другие атрибуты.
Медицинские книги называют его богом мудрости и
философской рефлексии.
Известный государственный
деятель и поэт Фичино в своем
письме Джованни Ковальканти
называет Сатурна «уникальным и божественным даром». …
Меланхолические мысли
вырезают внутреннее
пространство, где может
обосноваться мудрость.
Сатурн также традиционно идентифицировался с металлом
свинцом, дающим душе вес и
плотность, позволяя легким и
светлым элементам сгуститься. В
этом смысле депрессия является
процессом, ускоряющим важную коагуляцию мыслей и
эмоций. С возрастом наши идеи,
ранее легкие, беспорядочные и
несвязанные, становятся более
плотно собранными в ценности и
философию, которые придают нашей жизни прочность и
устойчивость.
Одна из значительных тревог,
ассоциируемых с депрессией –
что она никогда не закончится,
что жизнь никогда не станет снова радостной и активной.
Одно из типичных чувств – страх
попасть в ловушку, навсегда
застрять в сетях Сатурна. В моей
практике, когда я слышу об этом
страхе, я думаю о нем как о сатурнианском стиле обращения
с душой – создавать ей
ощущение помех. В традиции
существует тема связанности
сатурнианскими эмоциями. Эти
страхи уменьшатся, когда мы прекратим бороться с
сатурнианскими элементами и
вместо борьбы станем учиться у
депрессии, начнем принимать ее
некоторые темные качества как
аспекты своей личности. Сатурн также жнец, божество
урожая, покровитель конца
времен и его празднования,
Сатурналий; поэтому образы
смерти пронизывают периоды
депрессии. Люди любого возраста иногда говорят во
время депрессии, что их жизнь
закончилась, что их надежды на
будущее оказались
необоснованными. Они
потерпели разочарование, потому что ценности и модели,
которыми они жили многие
годы, неожиданно стали
лишенными смысла. Лелеемые
истины утонули в сатурнианской
черной земле, как шелуха во время урожая.
Забота о душе требует принятия
всего этого умирания. Есть
соблазн до последнего
придерживаться знакомых
концепций в отношении жизни. Но, может быть, нужно
отказаться от них и вступить в
конце концов в область смерти.
Если симптомом становится
ощущение, что жизнь прошла и
что все происходящее бесполезно, можно сознательно
принять позитивное отношение
к этим чувствам, войти в эмоции
и мысли конца, приносимые
депрессией. Николай Кузанский,
один из самых выдающихся теологов Возрождения,
рассказал, что когда он был на
корабле во время путешествия,
через видение ему пришло
понимание, что надо признать
наше игнорирование самых важных вещей. По его словам,
открытие, что мы не знаем, что
есть Бог и что есть жизнь, дает
принятие нашего невежества в
отношении смысла и ценности
нашей жизни. Это стартовая точка для более обоснованного
и открытого знания, которое
никогда не заканчивается
фиксированными убеждениями.
Используя свои излюбленные
метафоры из геометрии, он говорит, что если полное знание
о самих основах нашего
существования изобразить
кругом, то самое лучшее для нас
– прийти к многоугольнику,
приближаясь к истинному знанию, как в задаче о
квадратуре круга.
Пустота и растворение смысла,
часто присутствующие в
депрессии, показывают, как мы
привязались к нашим способам понимания и объяснения своей
жизни. Наша персональная
философия и наши ценности
часто слишком плотно
упакованы, так что не остается
места для тайны. Тогда приходит депрессия и создает в них
отверстие. Древние астрологи
считали Сатурн самой удаленной
планетой, находящейся в
холодном и пустом космосе.
Депрессия создает дыру в наших теориях и предположениях, но
даже этот болезненный процесс
можно приветствовать как
необходимый и ценный
источник исцеления.
В древних текстах Сатурна иногда называли «ядовитым».
Рекомендуя некоторые
позитивные эффекты
сатурнианского настроения, я не
хотел бы недооценивать
ужасную боль, которую он приносит. И не только
минимальная форма меланхолии
приносит уникальные дары
душе; длительные глубокие
приступы острой депрессии
также могут прояснить и реструктурировать доктрины
нашей жизни. «Дитя Сатурна» в
мифологии означает плотника,
который на рисунках
изображается возводящим
фундамент или скелет нового здания. В нашей меланхолии
может происходить внутреннее
строительство, очищающее от
прошлого и приносящее новое.
Во снах часто видятся
строительные площадки и только что построенные здания,
которые демонстрируют, как
созидается душа: она является
продуктом работы и
целенаправленного усилия.
Фрейд указывал, что во время меланхолии внешняя жизнь
видится пустой, но в то же
время внутренняя работа может
идти полным ходом. В юнгианской терминологии
Сатурн можно считать фигурой
анимуса. Анимус является
глубинной частью психики,
отвечающей за идейную и
абстрактную деятельность души. Многие люди сильны в
аниме – имеют богатое
воображение, вовлечение в
жизнь, эмпатию и связь с
окружающими людьми, – но им
может быть трудно отойти от эмоционального вовлечения,
чтобы увидеть, что происходит,
и связать свой жизненный опыт
с идеями и ценностями.
Используя другую древнюю
метафору души, можно сказать, что их опыт является «жидким».
Они настолько эмоционально
вовлечены в жизнь, что им
может быть полезно
путешествие в отдаленные
районы холодного и сухого Сатурна.
Эта сухость может отделить
осознание от жидкости эмоций,
которая характерна для тесного
вовлечения в жизнь. Мы видим
подобное развитие у пожилых людей, когда они размышляют о
прошлом с некоторой дистанции
и отстранением. Сатурнианская
точка зрения иногда может быть
довольно мрачной и даже
жесткой. Если современные люди
настаивают на лечении
депрессии подобно любой
другой болезни (только
механически или химически),
они могут упустить подарок души, который может дать
только депрессия. Традиция
учит, что Сатурн фиксирует,
затемняет, утяжеляет и
затрудняет все, с чем вступает в
контакт. Если мы избегаем сатурнианского настроения, то
можем устать от усилий любой
ценой поддерживать жизнь
яркой и теплой. Мы можем
свалиться в еще большую
меланхолию, вызванную подавлением Сатурна, и
потерять отчетливость и
плотность идентичности,
которую Сатурн придает душе.
Другими словами, симптомы
потери Сатурна могут включать слабое чувство идентичности,
неспособность серьезно
относиться к своей собственной
жизни и общую
дезорганизацию.
Сатурн закрепляет идентичность глубоко в душе, а не на
поверхности вечности.
Идентичность ощущается, когда
душа находит свой вес и
измерение. Мы знаем, кто мы
есть, потому что у нас есть явное содержание, из которого мы
сделаны. Оно просеивается
депрессивными мыслями,
«редуцируется» в химическом
смысле до самой сущности.
Месяцы и годы, фокусированные на смерти, могут оставить белый
призрачный остаток «Я» - сухой
и сущностный.
Для души депрессия – это
инициация, обряд перехода.
Если думать о депрессии как о пустой и скучной, как об
отсутствии воображения, то
можно упустить ее
инициатический аспект.
Возможно, мы видели
воображение с точки зрения, чуждой Сатурну; пустота может
быть полна чувственных
нюансов, образов катарсиса,
эмоций сожаления и потери. В
качестве темного настроения
серый цвет может быть так же интересен и настолько же
разнообразен, как и в черно-
белой фотографии.
Если патологизировать
депрессию, относясь к ней как к
синдрому, который надо лечить, тогда эмоциям Сатурна нет места,
и они уходят в ненормальное
поведение и отреагирование.
Альтернативой было бы
пригласить Сатурна войти, когда
он стучится в дверь, и предоставить ему место. … Мы
стремимся избежать пустого
пространства вокруг этой
отдаленной планеты, но,
заполняя этот вакуум, мы,
возможно, выталкиваем его в роль симптома, чтобы он
приходил в наши клиники и
больницы в качестве мора, а не
как целитель и учитель – в его
традиционной роли.»
