Далее жизнь еще более усложнилась, потому как татар сверху стучал, как выражалась бабка, денно и нощно. Бабка, перекрикивая весь этот гам, своеобразно на него материлась": рыжий кобелина, грязный пенек, вон там птичкам дали хлеб белый -- иди подбирай, злодей тухлый, зараза тухлая, гадюка тухлая, баламут и дурак, "ты заразный, и все", тебе приготовлю пирог с толчка, и мать твоя дура – нарожала рыжих дураков!

Кроме того, Татьяна прознала про отношения Валентины и Боголюба и начала устраивать скандалы, требовала, чтобы Валентина к ней больше в дом не приходила, а Валентина в ответ называла ее сучкой и продавщицей. При этом Валентина не спала ночами и подслушивала взаимоотношения полов в соседней квартире, открыв в туалете ящик на стене - так было лучше слышно. После этого она шла не давать мне спать, действовать на нервы всяческими гипотезами относительно развивающихся событий и, соответственно, психовать. Я жила под девизом "все кругом ебанашки, одна я нормальная"

Как-то раз пошла бабка ночью пописать, заглядывает в кухню и вдруг видит, что там кто-то стоит в темноте. Понятное дело, она со страху написала в три раза больше. А стояла там Валентина - у нее страдания были. Бабка мне с утра рассказывает:
— Ой, всю ночь не спит! Вот это любовь -- не дай Бог мне такого!

Потом начался полный дурдом, потому что Татьяна приходила разбираться с бабкой на тему "кого она тут держит", бабка запретила звонить по телефону и стала не пускать меня домой, когда я приходила позже 10 вечера. А я тогда уже месяц как работала и иногда у меня просто не выходило возвращаться раньше. Зато я не могла дождаться зарплаты, чтобы снять наконец квартиру. Что собственно в скором времени я и сделала. Всю доквартирную жизнь вспоминаю теперь как дурной сон.