Когда еще у нас гостила Юла, Галка попросила нас помочь провести в детском доме конкурс рисунков. Детский дом этот, кстати, недалеко от нашего дома, как-то рядом с ним зимой мы вместе с Ванькой с горки катались. Но при этом никто и не знает, что там детдом, думают – детский сад.
Галка, надо сказать, вместе с группой сотоварищей проводят у них время от времени какие-то праздники. После новогоднего были еще два. Им и самим безумно нравится, после праздника ходят такие окрыленно-взбудораженные.
И вот пошли мы с Юлой в этот детский дом. Изначально я даже немного побаивалась. Не знаю, чего. Чего-то вроде «вот увижу их глаза, и потом не смогу спать по ночам». Правда все очень сильно сгладилось от того, что рисовали они во время прогулки на улице, и издалека было похоже будто детсадовские ребятишки гуляют. Но как убого одеты – это что-то. Такое ощущение, что одежки сохранились еще с советских времен, только еще поизносились окончательно.
Рисовать им было просто счастье, будто никто с ними сто лет не рисовал. Хотя, может, просто пришли к ним люди, разговаривают, улыбаются, занимаются с ними, оттого и счастье. Очень чувствуется, что дети отстают в развитии и что очень зависят от чужого мнения. «А что мне нарисовать? А как? А какого цвета?» И часто «А помоги мне». И видно, как им хочется, чтобы подольше были рядом с ними.
Самое большое потрясение – они всех женщин, включая и нас, и воспитательниц называют мамами. Когда меня первый раз так позвали, я аж вздрогнула. Хотя все это без надрыва и без пронзительного заглядывания в глаза, просто так – между делом: «Мам, я возьму эту кисточку? Мам, а мой рисунок подпиши».
Жалко их.