После свадьбы Людка с Лешкой ночевали у нас. Так что полночи мы с Людкой проболтали, и я до сих пор нахожусь под впечатлением от Людкиной работы и вообще от жизни.
1. Работа.
Речь сначала зашла на тему, повысили ли ей зарплату, потому как у медиков она вроде как должна была измениться. Оказалось, что немного повысили, но теперь все ее многочисленные дежурства на скорой помощи обесценились, и она нашла себе две подработки. Первое – дежурства на каком-то там заводе (за ночное дежурство, кстати, 350 рублей – по мне, так это не деньги), а второе – реанимационное отделение в одной из больниц Дзержинска. Там, говорит, получается поприличнее, но там так психологически тяжко работать, потому как люди лежат совсем тяжелые, часто приходится сообщать близким о смерти…
Недавно, - рассказывает, - привезли женщину 35 лет, красавицу. Муж уходил на работу – с ней все в порядке, вернулся – она без сознания. Оказалось, кровоизлияние в мозг (вроде бы – она так по-медицински все быстро произнесла). Уж как пытались выходить – по нулям, пролежала в состоянии клинической смерти несколько дней, потом умерла. Муж остался с 9-летним ребенком, причем когда тому самому было 9 лет, его мама тоже погибла. А прибежала мать этой женщины, лицо все белое, оперлась на косяк, можно, спрашивает, я к ней подойду? Мне по идее пускать нельзя, но пускаю – я же человек. Можно, я к ней подойду? Потом: можно, я до нее дотронусь?
В общем, Людмила потом рыдала, а ее отпаивали водкой и ругали, что ей так переживать нельзя, потому как в реанимации столько смертей и горестей, что на все не хватит. По идее, говорит, иногда абстрагироваться получается, но иногда все-равно начинаешь примерять на себя: а вот если с твоим ребенком или твоей матерью так. Два дня назад, - рассказывает, - привезли девочку 12-летнюю – сбил пьяный мужик, вылетев на обочину. У того, кстати, на заднем сиденье сын маленький был. В общем, у девчонки, вся голова смята, ребра раздроблены – вряд ли выживет. Завтра, - говорит, - пойду туда на дежурство, узнаю, как она.

В какой раз меня просто потрясает и шокирует сам факт такой работы: ведь кроме профессиональных качеств какую психику нужно иметь!

2. А потом Людка прибегает домой после работы. А там Настя (14 лет), Андрюшка (6 лет) и муж Леха. Леха – это отдельная песня. С одной стороны, он душа компании, певун и на гитаре игрун, очень артистичный и остроумный. С другой стороны, по профессии он мент, поэтому дома бывает мало, а зарплата его вообще не считается. Три года назад он получал 1 тыс. рублей – наверное, пособие по безработице больше. И ничего! По хозяйству он, правда, помогает, но ответственности у него нет. В августе, когда Людка на трех работах, родители кто на отдыхе, кто работает и посидеть с Андрюшкой не могут, а Настя собирается в лагерь и тоже посидеть с братом может только до лагеря, причем ей самой хочется погулять, Леха получил отпуск и уехал пьянствовать с коллегами в ментовский дом отдыха (там все равно больше делать нечего). Просто поставил перед фактом и укатил! И Людка, которая и так-то иногда работает по двое суток подряд (это мне вообще не осмыслить), носилась как белка в колесе и изобретала немыслимые комбинации.

Она Лешке этого до сих пор простить не может и живут они, видимо, плоховато. Все время друг другу колкости говорят. Да, и с сексом у них, похоже, никак. Да какой тут секс, если от усталости себя не ощущаешь? А Андрюшка мой Леху защищает.
- А нафиг столько работать?
- А, во-первых, им кредит отдавать – они брали на ремонт и покупку мебели. А Лешкина зарплата не считается.
- Ну так это она сама решила делать ремонт и брать кредит, ее никто не просил. Лучше бы мужа любила, до этого ремонта они душа в душу жили. Что главнее: муж или ремонт?

На фото Людка с Лешкой