Когда я жила с родителями, за стенкой проживал сосед алкаш Сережка с женой Венеркой и дочкой Ленкой. Когда они ругались, дрались, "воспитывали" дочь или буйно радовались жизни, у нас все было прекрасно слышно, особенно в туалете и на кухне.
- Венерка, сука, уб-б-бью! – кричал Сережка. После этого что-то страшно громыхало, как будто шкафы падали.
Венерка в ответ материлась и тоже чем-то громко стучала.
Я в это время иногда лежала в ванной и ужасалась. Вот у людей единственные родные и близкие, а они их матерят и дубасят.
Сережка, конечно, не сразу был алкашом. Когда я была маленькой, он учился в школе и жил в этой квартире с мамой. Мама все время ходила в школу плакать, чтобы его перевели в следующий класс. А потом я уже помню его взрослым и женатым. Мамаша его – тетя Аня - оставила ему квартиру и "вышла замуж в соседний дом". Он всегда громко "врубал" магнитофон и раскрывал окна, чтобы весь двор слышал, как Серега веселится. Время суток значения не имело. Мама приходила его воспитывать – слышно было на весь подъезд.
С женой он общался методом кнута и пряника.
Серега: Венерка, сука, … (трехэтажный мат), тварь, ненавижу, пошла вон!
Спокойное Венеркино: Как же! Дождешься!
Серега жалостливо: Ну, дай 10 рублей – ну ты видишь, плохо мне!
Венерка: Ничего не дам!
Серега еще более жалостливо: Венер! Я ведь тебя так люблю! У меня кроме тебя никого нет!
- Хрен тебе!
И далее все сначала "Венерка-сука…" и тд.
На следующий день встречаю его в подъезде. Он начинает рассказывать про свою жизнь. "Иди, говорю Венерке отсюда, а она: "Люблю, - говорит, - не могу!" И ласково так: "Вене-ерка,су-ука!"
Как-то раз мой брат Ромка праздновал День рождения. Дверь в квартиру была открыта, так как эти юноши то дело курили в коридоре. Поэтому Серега проник весьма свободно. Там он велел, чтобы ему налили, ибо он не может не выпить в такой день, когда у его СОСЕДА праздник! Налили, потом еще налили, потом еле-еле его выпроводили. Бабушка моя, узнав об этом, очень переживала. На следующий год на Ромкин день рождения она несколько раз приходила "проведать ребят" (родители, чтобы не мешать молодежи, уходили куда-нибудь в гости). Встретив на лестничной клетке Серегу, бабушка закрывала всем своим телом проход к нашей двери и говорила: "Иди отсюда! Здесь молодые гуляют, а тебя никто не звал!" "Но ведь СОСЕД!" – возражал Серега, но бабушка стояла насмерть и заодно читала ему лекцию о том, что "Анька (его мать) его не воспитала, некому было его пороть и что Ленка его (дочь) до ночи по улице бегает никому не нужная и что такими темпами он все пропьет и будет жить на улице в канаве и что денег взаймы у нее нет, так как она "бедная старуха".
Как-то раз, когда я уже не жила с родителями, мама звонит и рассказывает: "Вчера Сережка уснул на площадке, так Феоктиста Минеевна (соседка) не могла дверь открыть, потому что он в нее ногами упирался. Она звонила нам по телефону и мы с папой ходили его двигать.
Еще раз как-то звонит и говорит, что Серега с балкона упал (живет на 5 этаже). Хотел жизнь самоубийством покончить. Ну и что, насмерть? – спрашиваю. Да что ему будет? – говорит мама, - полежал в больнице, вернулся, опять ходит по квартирам, просит денег опохмелиться.
Приехали как-то с Андрюшкой в гости к родителям. Серега встречает в подъезде – жутко постарел, руки трясутся. Гордо говорит Андрюшке, показывая на меня: "Соседка моя! Я ее еще вот такой помню! Братан, а дай, пожалуйста, взаймы 20 рублей". Андрюшка дал ему 2 рубля. У того глаза благодарно загорелись: "Да, спасибо, живы будем – не помрем! И снова гордо: "СОСЕДКА!"
Через полчаса звонит в дверь и плачет: открой пожалуйста мне квартиру. Я отказываюсь, потому как взломщик из меня никакой. Подходит мама, объясняет, что нужно взять у него ключ в кармане и отпереть – он сам не может попасть ключом в замок, потому как руки трясутся.
А ведь был когда-то молодым и сильным, о чем-то мечтал, наверное. Как-то лазил с крыши на свой балкон, потому что дверь захлопнули. Теперь собственную дверь открыть не может.
