Я никогда не бывал в этих краях. Близко - бывал, но даже предположить не мог, что рядом с моим поселком есть такие места. Точнее, небольшой поселок внутри заводской зоны. Я всегда считал, что там находится насосный завод, речка, а за ней очистные сооружения и промзона Щелково. Оказалось так и есть, почти. Внутри промзоны я наткнулся на два десятка двухэтажных домов, в каждом было два подъезда. Дома такие строились в заводских поселках еще при Сталине, но эти выглядели удивительно опрятными. Как будто их построили совсем недавно. Слабо верилось, что так оно и есть, скорее всего, за домами хорошо следили или недавно сделали капитальный ремонт. Хотя нет, все же следили, потому что после капремонта все равно остается ощущение плесневелости и старости – это нельзя полностью скрыть. На первом этаже одного из домов был магазин, я зашли в него, чтобы купить воды освежиться и промочить пересохшее горло – эта летняя неделя выдалась жаркой. За стойкой главенствовала высокая старуха, худая, с волосами, выбеленными временем. Зуб даю, она была старше этих домов, как минимум, в полтора раза. За ее спиной на полках отчетливо торчали корешки книг, в сиреневых переплетах с серебряными надписями авторов и названий. Вроде бы буквы русские, а понять все равно ничего нельзя. По одной буквы читаются, но охвати все слово целиком или попытайся сложить буквы – и тут же смысл терялся. Я поежился и решил пройти поглубже в хорошо освещенный солнцем и лампами зал, чтобы получше изучить странный магазин. В середине зала стояли столы для настольного тенниса. Некоторые были сложены, некоторые нет, но все они были разного размера. Некоторые квадратные, некоторые прямоугольные. Один вообще имел длину метра в четыре, зато шириной был с локоть, но сетка на нем стояла, как положено - посередине. На столах лежали ракетки, на удивление, стандартных размеров. Направо стояли стеллажи с непонятными приспособлениями, похожими толи на астролябии, толи на секстанты. Мне показалось, что там пара секстантов и была. Налево был небольшой продуктовый отдел самообслуживания – то, что нужно! Я зашел за угол, и бабка не могла меня видеть! Извечное русское желание халявы взяло вверх, и я, воровато оглянувшись, положил в карман небольшую шоколадку, потом взял бутылку минералки и подошел обратно на кассу. Выставил бутылку и стал ждать когда меня обслужат, но старуха, не поворачиваясь, сказала:
- А шоколад?
- Черт, камеры, - пробормотал я. Хотя ничего похожего на камеры я не заметил. В голову так же пришла мысль о скрытой системе зеркал.
- Не камеры и не зеркала, - ответила старуха и, наконец, повернулась, - я вижу твое прошлое.
- Ээээ… - только я смог произнести я, настолько просто и серьезно она это сказала, - такого не бывает. Тем более что я украл шоколадку только несколько минут назад.
- Прошлое – это то, что ты совершил. Не важно несколько минут назад или несколько лет назад. Не важно помнишь ты это или нет.
- Так не бывает. Точнее я не могу в это поверить, - поправился я.
- Бери это, - она указала на бутылку и стыдливо выложенную на прилавок шоколадку, -и пошли со мной.
Мы вышли из магазинчика, и старуха крикнула:
- Маруська!
- Да бабушка, - с окна на втором этаже высунулась русая головка голубоглазой девочки с косичками. Ей было на вид около семи лет.
- Прими гостя, да расскажи ему пару историй, я пока сварю синий чай.
- Хорошо, бабушка, - улыбнулось это милое создание и исчезло. По лестнице раздался дробный маленьких ножек и Маруся выбежала на солнце, щурясь, протянула мне руку, - пойдем в дом. Посидим, я тебя с братиком познакомлю.
Я взял ее ладошку в свою и мы вошли в тень подъезда. Дома у плиты хлопотала немолодая улыбчивая женщина, она только кивнула мне и махнула рукой, испачканной в муке, в сторону комнаты. В комнате я смущенно сел на диван и начал украдкой оглядываться вокруг. Убранство квартиры не поражало своей изысканностью, но и не было бедным – обычная трехкомнатная квартира обычной семьи. Тут не было странных вещей, как в магазине, зато был добротный иностранный телевизор с двадцатичетырехдюймо вой диагональю. Компьютер гудел в углу комнаты, а из динамиков музыкального центра негромко играла музыка.
- Не стесняйся, - я вздрогнул, - Антон, - парень, примерно моих лет протянул мне руку.
- Никита, - опять мое лицо выдало меня. У меня все всегда написано на лице.
- Ща, Маруська чаю принесет, кстати, лицо тебя действительно выдает, но не в этот раз. Я подошел сзади, - улыбнулся он.
- А вот и я, - девочка вкатила журнальный столик с заварным чайником и несколькими стаканами. На столе так же красовалась вазочка и с печеньем и вареньем, по-моему, вишневым.
- Да, это вишневое варенье, бабушка делала. У нас недалеко заброшенные сады, там много яблок и вишни. Только яблоки не вызревают, - вздохнула она, - хотя я все равно люблю кислые.
- Сегодня все читают мои мысли, - несколько грубо поинтересовался я, обращаясь, о основном к Антону.
- Ну, не все, а только мы, - поправил он, улыбаясь, - и не мысли, а прошлое. Полностью, включая и мысли и ощущения и чувства, - вот ты подумал нехорошее слово, а через секунду уже думаешь что-то другое, но там мысль стала твоим прошлым и я могу увидеть ее.
- Пиздец, - опять подумал я, - как они это делают, - Антон мигнул глазами и сказал:
- Это бабушкин чай, он дает эту способность и существенно замедляет старение. Она старше этих домов примерно в три раза, - через пару секунд добавил он, - а домам примерно по восемьдесят лет.
«Их, похоже, поливали чаем бабули», - недовольно подумал я, а Антон засмеялся моей мысленной шутке и вышел из комнаты. Маруся села со мной на диван и налила чаю:
- Не волнуйся, на самом деле нам больше лет, чем кажется. Я, например, выпила этого чая, через два года после рождения и теперь я выгляжу как маленькая девочка. Хотя я и есть маленькая девочка, мне мама говорила, что психика человека тоже начинает развиваться медленно из-за этого. Так что я сейчас большой ребенок.
Я не успел спросить сколько ей лет на самом деле, вошли мама и бабушка. По моим подсчетам, примерно двадцать один – двадцать два, но это уже особого значения не имело.
- Маруся рассказала тебе?
- Нет, бабуль, Никита говорил с Антоном.
- Вы не можете читать прошлое друг друга, - удивился я, - иначе не задавали бы вопросов!
- Не можем, - ответила бабушка, - кстати, меня зовут Валентина Александровна, а мою дочь, Наталья.
- Не буду говорить, что мне приятно, - буркнул я, - все равно вы поймете, что мне, в общем-то все равно. Мне другое интересно.
- Расскажи ему, Маруся, - велела Валентина.
- Хорошо, - девочка внимательно посмотрела на меня и сказала, - когда тебе было семь лет, ты часто ходил с бабушкой на рынок. Она покупала триста грамм докторской колбасы, если был обрезок до веса, то она давала его тебе. С тех пор ты любишь докторскую колбасу – она напоминает тебе о детстве. Так?
- Да. Я стараюсь, вести жизнь честно, вы знаете почему.
- Потому что ты алкоголик, - сказала Наталья, - страшная болезнь, но ты борешься. Может быть не так активно, как мог бы, но все же.
- Да, - вновь подтвердил я правоту их слов, - почему вы рассказали мне все это?
- Ты спросил. Мысленно, но спросил, тем более, что ты – необычный человек. Не каждый найдет наш поселок, далеко не каждый, - ответила бабушка, - за последние лет тридцать ты единственный гость.
- Прошлым был папа, - грустно улыбнулась Маруся, - он погиб на заводе вскоре после моего рождения.
- Почему он остался у вас, - спросил я.
- Он выпил синего чая, - ответила Наталья, - поэтому решил остаться. Ты тоже хочешь попробовать, это можно понять, даже не читая твои недавние мысли, - лукаво сказала она, - любопытство – страшная вещь.
- Ну буду я видеть прошлое людей, ну и что с того, - начал говорить я и тут до меня дошло.
- Правильно, от тебя ничего нельзя будет скрыть, тем более ты увидишь где и как тебя обманули люди, увидишь что и как они о тебе думали. Увидишь всех скелетов в их шкафах. С этим невозможно жить.
- Но я же могу не читать их?
- Можешь, но соблазн велик. Я предлагаю либо уйти сейчас, либо погостить и уйти позже, но если ты хочешь уйти, то не пей синий чай. После ухода ты уже не сможешь найти нас вновь, и жизнь твоя вернется в русло, а через несколько лет ты уже будешь вспоминать нас, как сон или сказку. Если выпьешь чай, то можешь остаться в поселке, у нас есть несколько свободных квартир и есть работа. В поселке все пили этот чай, так что ты не сможешь прочесть их прошлое. И они не смогут прочесть твое.
- Бабушка, но у него интересное прошлое! Дай я еще почитаю, - выкрикнула Маруся.
- Это нечестно, - возразил я ей, - там много гадостей.
- Зато интересно, - возразила она. Действительно, большой ребенок.
- Я могу выпить и уйти?
- Можешь, - одновременно сказали Наталья и Валентина Александровна, - мы не отказываем и не станем задерживать. Жизнь любого человека принадлежит этому человеку и, в какой-то, мере его матери. Но предупредить мы были обязаны, - тихо произнесла Наталья, протягивая мне обычную кружку. Жидкость в ней была синеватой и, действительно, по запаху напоминала чай. По вкусу тоже, я не раздумывая выпил теплый напиток и Маруся разочарована вздохнула:
- Ну вот, опять темнота.
- Странное чувство, - пробормотал я, - хотя нет, это я придумываю. Ничего странного нет.
- Хорошая привычка – не лгать себе, - улыбнулась Валентина Александровна.
- Я пойду, - поднялся я, - спасибо за все, - я понял, что тут произошла некая мистификация, - держи Марусь, с улыбкой я протянул ей шоколадку и пошел к выходу.
- Прощай Ники, - грустно сказала девочка.
- Почему прощай? А вдруг встретимся?
- Не встретимся. Ты не найдешь нас.
- Невозможного нет, - в свою очередь ответил я, - вы же не можете видеть будущее?
- Будущее не можем, но в данном случае этого не требуется, - ответила Маруся.
- До свидания, - все равно сказал я по-своему этим странным людям.
- Прощай, - ответили они.
- Передавайте привет Антону, - спохватился я, уже стоя в дверях. Мне ничего не ответили. Две женщины и одна девочка просто смотрели как за мной захлопнулась дверь.
Они оказались правы, я не смог выдержать даже недели среди людей. Я полностью понял смысл фразы «гореть тебе в аду». Это был огонь понимания и правды. Даже прошлое животных я тоже мог видеть. Я расстался со своей девушкой, оказалось, что она изменяла мне. Поссорился с родителями, оказалось, что мать хотела сделать аборт, и только случай позволил мне родиться на свет. Оказалось, что люди постоянно обманывают друг друга, путаясь в паутине лжи. Я чуть не сошел с ума на второй же день, когда прочел что продавщица, этой ночью задушила своего младенца полотенцем, а сейчас стоит и улыбается, как ни в чем не бывало. Я чуть не сошел с ума, когда увидел, что водитель маршрутки несколько лет назад сбил ребенка на ночной дороге, он был пьян, а жене сказал, что помял машину о собаку. Я понял, что мне никто не поверит, я понял, что меня так же посчитают обманщиком. Мне очень быстро стало неинтересно рассматривать скелетов и скелетиков. Стало противно, как иногда становится гадко и стыдно за свое прошлое. Я стал с тоской вспоминать Марусю, с тоской вспоминать людей, чье незамысловатое прошлое было закрыто от моего взора. Вместо долголетия мне захотелось умереть. Я попробовал найти их, ночью пошел в то место где раньше находился поселок, но нашел лишь полуразрушенные бараки и пустоту. Даже диких собак не было поблизости. Наверно смешно выглядел человек, который в истерике бьется на развалинах, которым уже сорок лет и до боли в кулаках сжимает обломки. Я возвращался, шатаясь, как пьяный, с ладоней текла кровь, но я не замечал ее. Что делать? Покончить с собой? Глупо. Жить среди людей – невыносимо. Я принял решение уехать. В тундру, в тайгу, в пустыню. Куда угодно, где нет людей. Один день, еще один день я протяну в этом чертовом муравейнике. Дальше поезд, люди сами убегут из купе, когда я расскажу им о их же прегрешениях. Я даже плотоядно улыбнулся, представив себе это. Приняв решение, я заснул крепким сном, мне снилась улыбка Маруси и ласковые глаза Валентины Александровны.
Сколько оказывается в необъятной России пустых мест, где может обосноваться человек. Для этого требовалось только одно – сила. Сила ума, сила рук и сила воли. Оказывается ум и воля у меня уже были, а сила рук пришла со временем. Сначала я жил в шалаше и чуть не отдал Богу душу, но меня нашли охотники. Они выслушали мою историю и ничего не сказали ответ. Они поверили, каждый по-своему и каждый настолько, насколько вообще верил людям. Они поверили, я прочитал это. Они помогли на первых порах, а один однажды утром принес снежно белого щенка:
- У него еще нет прошлого, - улыбнулся в усы охотник, - он свяжет свою жизнь с твоей и не будет обременять.
- Спасибо, - только и смог выговорить я, - но я не могу ничем отблагодарить в ответ.
- Не надо, - просто сказал он, ему действительно хватило слов благодарности, - ты стал одним из нас. Стал быстро, хотя и родился в городе. Мы это ценим. Я не буду настаивать, но приходи в гости. Хотя бы ко мне, я одинок и мне нечего скрывать, большинству из нас нечего скрывать, ты это наверное уже знаешь.
- Не знаю, - сказал я, - разве приятно общаться с человеком, который знает, что ты писал в штаны до восьми лет?
- Хахахахаха, - от души рассмеялся охотник, - это знают почти все в моей деревне! Такие вещи сложно скрыть у нас. Таких вещей не очень-то принято стыдиться здесь. Не то, что в городе. Люди разные, - опять улыбнулся он, - ты приходи, а там посмотрим.
- Я подумаю, - ответил я, но за двадцать лет я так и не сходил в гости. И за сорок лет не сходил. Зато выстроил отличный дом на берегу неширокой реки, выкупил землю и построил отличную баню. Люди в деревне называли меня – «Малой», потому что я очень молодо выглядел благодаря той давней чашке синего чая. Они не лезли ко мне, я не лез к ним. За годы я научился уважать и ценить свое одиночество. Нет, не полюбил его, а просто смирился.
Я отложил плотницкий топор и посмотрел на лес. Сегодня была неплохая погода, можно идти на охоту. Вот только остругаю несколько бревен и пойду. Собаки неожиданно сорвались и молча понеслись к кромке леса, волкодавы вообще редко лают, они окружают и нападают молча. Мои не были натасканы на людей – просто побежали встречать. Я вздохнул и отложил недошкуренное бревно. Вдруг испугают незваного гостя – Михаил, молодой парень, что менял у меня шкурки на чай и сахар должен был появиться завтра. Остальные были недавно. Значит гость или гости – незваные. Я совсем углубился в свои мысли, что не сразу заметил, кого встретили Майка и Лайка. А когда поднял глаза, то сразу узнал эту улыбку, и меня прошиб пот.
- Невозможно нет, - пробормотал я, а повзрослевшая Маруся, как и много лет назад, протянула ко мне свою ладонь.