ОСКОЛОК

- А у меня - оранжевое!- сказал Первый Мальчик и, приложив осколок стекла к глазу, посмотрел на небо.
Небо же взглянуло на него темно-оранжевой глубиной и светло-апельсиновыми облаками, медленно плывущими над белобрысыми головами двух мальчишек, лежащих на желтом прибрежном песке. В нескольких шагах от них также лениво, как и облака, гнала свои воды узенькая речка.
-Подумаешь, а у меня зеленое- ответил Второй Мальчик и, небо взглянуло на него салатовым взглядом, а солнце оставалось просто солнцем, потому что на него смотреть было больно даже через стекло.


Подумать только, как давно я не чувствовал прикосновения рук. Были времена, когда меня трогали, хватали, прикасались. Но это было очень давно. Так давно, что вспоминаю я об этом все реже и реже, как о том, что уже никогда не вернуть назад. В воспоминаниях моих есть сожаление и разочарование, как бывает, наверное, у Людей, безвозвратно утративших самое главное. Не буду уточнять, ведь главное у каждого свое. Хотя, откуда мне знать, как это бывает у Людей…
Ни к чему вам моя философия, да и кто я такой, чтобы рассуждать о том, что может быть у них главным?
В последнее время я чувствовал только прикасания людских ног или автомобильных шин. На меня наступали подошвы обуви, кожаные и резиновые, полиуритановые и каучуковые, дорогие и дешевые. Это не больно, когда тебя топчут. Да, пожалуйста, сколько угодно, главное, чтобы не каблуком.
Особенно много боли мне приносили тонкие каблучки женских туфелек. Острые и беспощадные. Изящные и элегантные. Впрочем, как любое зло. В любом зле есть своя элегантность.
Однажды такой каблучок разломил меня напополам. Острая боль пробежала трещиной по моему телу. Когда я очнулся, увидел рядом своего брата. Но я с ним даже не успел пообщаться, так как шина проехавшего автомобиля навсегда унесла его от меня вместе с дорожной пылью и гравием.
Любой осколок был когда-то частью целого. Людям свойственно создавать и разрушать. Причем последнее чаще. Когда-то и я был частью бутылки. Коньячной бутылки.
Эту бутылку выдул Стеклодув очень далеко отсюда. В стране, где Люди говорят не так, как здесь. Потом эту бутылку долго везли куда-то, потом хранили в деревянных ящиках, а еще позже в нее налили терпкий напиток цвета крепкого чая из дубовой бочки, наклеили красивую этикетку и опять долго везли.
Через некоторое время бутылку поставили на полку магазина. А еще через какое-то время ее продали Человеку в костюме.
Это были счастливые времена, когда я ощущал прикосновение Человеческих рук. Они были разными, эти руки.
Больше всего я запомнил ладони Стеклодува и этого самого Человека, который купил бутылку. Того, который в костюме.
Ладони Стеклодува были немного огрубевшими, но в них чувствовалась сила. Физическая сила, которая, впрочем, не мешала очень бережно прикасаться к созданным им бутылкам и ласково поглаживать их по круглым бокам.
Руки Человека в костюме были значительно нежнее и мягче. Но и они были сильными. Но не физически, нет. Через них передавалась внутренняя сила. Мне кажется, что эта сила была мощнее, нежели та, физическая, которая присутствовала у Стеклодува.
Человек в костюме принес бутылку домой и поставил в шкаф, который он называл баром.
Внутри бара было много других бутылок. Были высокие с длинным горлышком, были маленькие и плоские, всякие там были бутылки. Некоторые из них были заткнуты пробками, некоторые распечатанные и наполовину опустошенные.
Все бутылки стояли в темноте бара и ждали своего часа. Те из них, которые периодически доставали и возвращали назад, с уменьшившимся количеством жидкости внутри, очень гордились, и свысока поглядывая на остальных, рассказывали о том, какие замечательные люди брали их только что в руки и какие неописуемые ощущения они при этом испытывали. А были и такие бутылки, которые уже никогда не возвращались назад. Остальные бутылки не знали, отчего они не вернулись, но им казалось, что с ними произошло нечто замечательное и им завидовали.
Бутылку, частью которой я был, очень долго не вынимали из бара. Знаете, мне даже это нравилось. Зачем испытывать неизведанное, не зная, что тебя ждет впереди, когда можно спокойно стоять внутри прохладной темноты?
Проходили дни, недели и месяцы, появлялось много новых бутылок, а еще больше исчезало навсегда.
И вот, однажды, дверь шкафа открылась, и рука Человека в пиджаке взяла коньячную бутылку, частью которой я тогда был. Я почувствовал тепло его ладони и понял, что настал и наш час.
Человек в пиджаке поставил бутылку на стол. Рядом стояли два очень красивых коньячных стакана. Свет электрической лампы падал на их хрустальные бока. Это было великолепное зрелище.
Но открывать бутылку Человек в пиджаке не спешил. В комнате, рядом с ним находился еще один Человек с очень короткой стрижкой. Он взял бутылку в руки, прочитал этикетку и поставил ее назад, на стол. От ладоней этого Человека с очень короткой стрижкой не исходило никакого тепла. Они были ледяные, эти ладони.
Человек в пиджаке что-то ему говорил. Говорил долго, сбиваясь, как будто в чем-то оправдываясь.
Человек с очень короткой стрижкой молчал, лицо его не выражало никаких эмоций, лишь уголки губ слегка кривились вниз.
Человек в пиджаке меж тем продолжал говорить, сбиваясь на крик. Он нервно ходил по комнате, что-то доказывал, о чем-то просил.
Неожиданно, он бросился на Человека с очень короткой стрижкой, пытаясь его ударить.
Но его соперник был явно сильнее и проворнее. Схватив бутылку, частью которой я был, он разбил ее о стену и несколько раз ударил ею Человека в пиджаке в живот.
Я почувствовал, как по мне потекла соленая красная жидкость, которую Люди называют кровь.
Я не видел, что было дальше, потому что, отделившись от единого целого и превратившись в осколок, я закатился под кожаный диван, в пыль.
Там я провел несколько дней рядом с какой-то поломанной зажигалкой и визиткой, принадлежащей какому-то адвокату.
Потом Кто-то очень толстый вымел меня оттуда и выбросил в мусорное ведро.
Мусор этот Кто-то очень толстый высыпал в большой зеленый бак.
В баке я пробыл не долго. Когда вонючая мусорная машина по дороге на свалку подпрыгнула на очередном ухабе, я вывалился из бака в серый придорожный песок.
Соленый вкус крови я испытал еще один раз.
Это случилось в начале прошлого лета. Несколько босоногих Девчонок шли к речке, и одна из них наступила на меня пяткой.
А потом меня подобрал белобрысый мальчик, который в данный момент смотрит через мое мутно – зеленоватое тело на солнце.

-Черт!- вскрикнул Второй Мальчик. На указательном пальце его правой руки выступила алая капелька крови,- Порезался…
Размахнувшись, он метнул осколок стекла в речку.
Осколок, булькнув, пропал в темноте ленивых вод, а по поверхности речной глади пробежали ровные кольца…

источник: http://www.facebook.com/alexander.morales69/posts/468721726515985