Ее история так же невероятна, как история бабочки. Сначала невзрачная гусеница, потом — великолепная крылатая красавица, и наконец — тот самый знаменитый взмах крыльев, который способен изменить историю цивилизации.

Мария Сибилла Мериан, одна из самых знаменитых женщин эпохи Реформации, настоящее откровение рубежа 17-18 веков, подарившая человечеству удивительный мир.

Портрет работы Георга Гзеля (зятя Марии Сибиллы)

Ее отец был знаменитым на всю Европу гравером, державшим великолепную мастерскую и типографию (позже Марию Сибиллу воспитывал и учил рисовать девочку отчим, голландский художник Я. Марель), а мать — крепкой предпринимательницей, открывшей при доме небольшую шелковую фабрику.

С детства маленькая Мария Сибилла, помогая матери, сортировала по бумажным кулечкам гусениц шелкопряда, следила за развитием маленьких шелковых работников, зарисовывала их в альбомы, даже пыталась гравировать.

Особенная чуткость к красоте и незаурядная коммерческая жилка — этих двух слагаемых было достаточно для того, чтобы первое же взрослое дело Марии Сибиллы сделало ее известной на всю округу.

Она изобрела особенную несмываемую краску для тканей и ткала на маленькой фабричке удивительные столовые наборы скатертей и салфеток: цветы, листья, бабочки, дрожащие на тонком полотне.

Чтобы их мог воспроизвести любой желающий (поистине, настоящий талант безгранично щедр!), Мария издала в отцовской типографии целый альбом с собственными иллюстрациями — флориегиум под названием «Книга цветов».

Внимание: на дворе стоял 1677 год. А это было совсем не то время, когда женщины решались на такие поступки.

Титульный лист третьей части «Новой книги цветов» (Издание 1683 г.)

Но Мария Сибилла жила как будто вне времени. Она росла в художественной среде: художниками были ее отец, отчим, братья…

Ее очень интересовала живая природа — причем не только как предмет эстетического поклонения, но и как объект самого пристального изучения.

Поэтому она изучала и тщательно фиксировала в дневниках развитие личинок мух, пауков и стрекоз, препарировала мертвых птиц, зарисовывала насекомых и, в конце концов, совершила исследовательское путешествие в Суринам — ее бережно собранная коллекция суринамских насекомых вплоть до 20 века оставалась самой подробной и научно систематизированной!

Французский ученый Р. Реомюр отмечал:

«Госпожу Мериан призвала в Суринам поистине героическая любовь к насекомым; это было целое событие — женщина пересекла моря, чтобы рисовать американских насекомых, после того, как она изобразила большое число европейских: вернулась она оттуда с таблицами, запечатлевшими внушительное количество великолепных видов бабочек и гусениц, которые были превосходно гравированы».

Цветение банана :)

Ее особенно волновали бабочки — своей неземной красотой, своей особенной жизнью, своим восхитительным, волшебным появлением на свет, и поэтому Мария Сибилла неделями, минута за минутой, наблюдала за развитием коконов и зарисовывала каждое изменение, с невиданной для того времени кинематографической точностью воспроизводя рождение бабочки.

Ее не заботили условности ее времени — поэтому, когда собственный муж перестал ее устраивать, она просто разорвала с ним отношения, сменила супружескую фамилию на девичью и преспокойно забыла о существовании мужчины-неудачника в своей жизни.

Даже сегодня не все женщины решаются на такой поступок, боясь людской молвы.

Она обожала своих дочерей — и поэтому вырастила их удивительно красивыми и такими же талантливыми: обе дочки продолжили дело своей матери, а старшая и вовсе отправилась в путешествие в холодную и страшную Россию (по тем временам это было место позагадочнее Суринама!) и там с удовольствием просвещала россиян под пристальным вниманием и патронажем самого государя императора Петра Алексеевича.

Мария Сибилла Мериан — художник и исследователь, запечатлевшая в своих акварелях поразительный мир животных и растений, была уникальным иллюстратором. Она обладала не только большим художественным талантом, но и вникала в сущность изображаемого. Важную роль при этом играла не только точность фиксации объекта, но и подбор красок.

В научной литературе довольно много и подробно обсуждается значение исследований Марии Сибиллы для энтомологии и ботаники. Искусствоведы анализируют особенности ее художественного мастерства.

Для своих произведений художница чаще всего использовала тонкий пергамент «charta non nata» («неродившаяся кожа»). Она грунтовала его белым цветом, чтобы поверхность получилась нежной и гладкой. Чаще всего Мериан использовала акварель и гуашь. Поражает то, что спустя триста лет краски выглядят так свежо, как будто художница только что отложила в сторону кисть…

В Архиве РАН в Санкт-Петербурге хранятся удивительные акварели, до сих пор привлекающие внимание не только историков искусства, но и ботаников и энтомологов. Петербургская коллекция сохранившихся акварелей Марии Сибиллы — одна из самых больших в мире. К тому же с Санкт-Петербургом связана и значительная часть жизни ее дочери Доротеи Марии Гзель: она и ее муж Георг Гзель в 1717 г. были приняты на русскую службу. Помимо занятий живописью, они занимались оформлением экспозиций Кунсткамеры, а впоследствии преподавали рисунок и живопись в созданной Академии наук.

Имя и труды Марии Сибиллы Мериан известны в Европе, Японии, Америке, причем интерес к ее биографии и творчеству всё возрастает. В Европе в последние годы организуются выставки, посвященные творчеству Марии Сибиллы, ее книги переиздаются.

Богатый мир бабочек заставлял порой Марию Сибиллу запечатлевать их красоту не только красками, но и словами, восклицая:

«Никогда бы не поверила, что из такого уродливого существа, как черная гусеница, может выйти такая прелестная бабочка». Вот еще одно наблюдение: «Вышла прекрасная бабочка, как серебряная. <... > По местам видны были под верхним цветом зеленый, синий и перламутровый. Словом, столь прекрасная, что ни перо, ни кисть не могут ее живо изобразить. На каждом крылышке по три круглые померанцевые пятна с закраинами черными; а сверх черного сего круга еще круг зеленый. Края крыльев померанцевые с полосками черными и белыми».

Сама Мария Сибилла Мериан писала о цели своего научного и художественного творчества, что она хотела бы «доставить удовольствие знатокам и тем, кто изучает природу насекомых и растений, и оправдать их ожидания; я буду рада, если мне это удалось».

Работы Мериан опередили время и обогатили зоологию и ботанику. Через столетие её рисунки были использованы шведским натуралистом Карлом Линнеем в его универсальной классификации царства растений.

С тех пор, когда художница создавала свои удивительные, полные жизни акварели, прошло почти три столетия. Но ее надежды сбылись: и сегодня, в век фотографии и компьютерных технологий, ее прекрасные и достоверные произведения не только доставляют эстетическое наслаждение, но служат примером научно-популярной иллюстрации.

Источник

Аэлита 54